Олаф Локнит - Корона Аквилонии
– Узнаю костолома из Латераны, - Конан преувеличенно горько вздохнул. - Никто Даргена не допрашивал, сидит под охраной и трясется от страха. У нас пока других дел предостаточно. Завтра выступаем в сторону столицы. Просперо выдумал очередную хитрость - захвачен гвардейский обоз, нашу конницу переоденем в цвета Шамара, чтобы подобраться к Тарантии незаметно. У нас в руках знамена, печати герцога Даргена… Выигрыш налицо. Кертис, отсыпайся до вечера, потом приходи к Просперо. Пока ты герцогу не потребуешься, мы решаем чисто военные вопросы. Время романтиков маски и кинжала наступит попозже.
С тем Конан откланялся и покинул шатер.
– Ты правда из Латераны? - молодой любитель приключений заинтересованно посмотрел на меня. - Вот кстати, совсем забыл представиться, как предписано этикетом: Одон, урожденный барон Ортео, владетель фьефов Мелвильи Риго. К вашим услугам, сударь.
– Эган, граф Кертис-младший, - буркнул я в ответ, понимая, что теперь от любопытного отрока не отвязаться. Парень он хороший, но для такого прожженного циника и реалиста как я, романтический настрой захолустного дворянина, воспитанного на древних легендах и сагах о великих героях, кажется слегка отвлеченным от мрачной и кровавой реальности. Ничего, годы научат господина барона воспринимать мир таким, какой он есть.
Пускай мне хотелось отдохнуть, мы неожиданно разговорились.
Пришлось попотчевать Одона старыми байками из жизни конфидентов Латераны, он слушал с горящими глазами, словно я пересказывал захватывающие сочинения Стефана, Короля Историй или новомодного литератора Гая Петрониуса. Потом барон Ортео чуть мечтательно сказал:
– У вас интересно… Граф, скажи, а можно как-нибудь поступить на службу в Латерану?
Только его и не хватает в стройных рядах охранителей душевного согласия!
– Очень сложно, - проворчал я, засыпая. - Надо заслужить.
– Сударь, я готов…
Отвечать не пришлось. Я уже спал.
* * *Вечером я все-таки дорвался до любимого дела и, злорадно потирая руки, навестил Великого герцога Даргена из Шамара, коего содержали под строжайшей охраной в отдельном шатре.
Нет-нет, не подумайте, я вовсе не звал на помощь Жайме из Карташены, не пугал, не угрожал и не сыпал оскорблениями в адрес проигравшего. Мы ведь не звери какие…
Кроме того, герцог Дарген и без моего участия был здорово обескуражен всем происшедшим, никак не мог поверить, что маленькая победоносная кампания против злонамеренных мятежников окончится фатальным поражением, которое вызовет далеко идущие последствия для всей страны.
Просперо, между прочим, настрого запретил дурно обращаться с пленником - Дарген происходит из знатнейшей династии, Латерана или Высокий Суд Короны его ни в чем не обвиняют (пока…), а если подойти крючкотворски, то герцог доселе остается главой королевского военного коллегиума и командует всем аквилонским войском. Лишить этих званий его может только правящий монарх, а просить об этом Нумедидеса будет довольно нелепо. Напомню, что Дарген даже на плахе останется Великим герцогом: наследный титул не имеет права отнять никто, включая короля - древняя, неоспоримая дворянская привилегия.
Лысый толстяк выглядел красным, потным и несчастным, беспрерывно пил вино и не пьянел, а когда я вошел в устланный роскошными коврами шатер, взглянул сквозь меня невидящими глазами и снова отвернулся.
– Явился, шакал… - ничего не выражающим голосом сказал Дарген, видимо, узнав меня. Мне приходилось бывать на приемах во дворце герцога, иногда Гленнор отсылал меня к Даргену с донесениями Латераны. - Я давно начал подозревать, что в вашем змеином садке что-то нечисто, слишком лебезил Гленнор в последнее время, сладенький весь, приторный, будто патокой вымазан. Признаю: преданного и вернейшего слугу короля барон корчил из себя убедительно, даже канцлера провел, а Редрика обмануть нелегко.
– Тем и живем, ваша светлость, - вежливо сказал я. - Могу я осведомиться…
– Не можешь, - отрезал герцог. - Не желаю с тобой разговаривать, Кертис. Смысла не вижу. Все, что вы хотите знать, вы наверняка знаете. Мне остается только ждать. Завтра повесите? Или после взятия Тарантии?
– Рад, что ваша светлость не питает иллюзий относительно своей дальнейшей судьбы, - я не удержался от ядовитого сарказма. - Однако, успокойтесь, все будет обставлено пристойно, никакой пеньковой веревки и пошлой деревянной перекладины. Церемония будет проведена с уважением к титулу.
– Благодарю, - Дарген даже не шевельнулся. - Ответь на один вопрос: давно вы это задумали?
– Почти две луны.
– Я предупреждал Редрика, что "Скрытая Башня" Латеране в подметки не годится. Он решил было перевести ваших конфидентов под управление "Башни", но опоздал.
- Сам виноват. Собственно, ваша светлость, с этого все и началось. Канцлер покусился на священную корову Гленнора, на Латерану, что и стало последней каплей.
– А твой Гленнор не догадывается, что одна-единственная тайная служба не показывает королю всей картины происходящего в государстве? Что может быть предвзятой? Учтите это на будущее… Троцеро, выходит, жив? Вы нас снова провели известием о смерти пуантенца? Где вы его прячете?
– Герцог уже в Тарантии.
– Примеривается к короне?
– Отнюдь, ваша светлость. Пуантенская династия не претендует на корону. Герцоги Гайарда сменят вашу славное семейство на поприще королевских фаворитов.
– Все шутишь… Гляди, однажды дошутишься. Боги не прощают измен, кому бы ты не изменял, хорошему правителю или дурному. Неужто барон Гленнор сам решил взойти на трон? Это было бы забавно - младший сын захолустного барона вскарабкался на древний престол.
– Гленнор останется в Латеране, - фыркнул я. - Коронуют Конана Канах, легата пуантенского войска.
Вот теперь герцога Даргена проняло всерьез. Аж рот раскрыл, да так широко, что туда запросто влетела бы довольно упитанная ворона.
– К-кого? - заикнулся Дарген. - Этого волосатого дикаря, бывшего десятника? Не может быть! Он даже не дворянин! А канцлером - первого дворцового золотаря?
– Публио Форсеза, - смиренно шепнул я.
Дарген только вздохнул, сказав:
– Либо вы безумцы, либо гении, третьего не дано. Уходи, Кертис. Я хочу остаться один.
О герцоге Даргене можно сказать много плохого, но в одном достоинстве ему не откажешь - умеет проигрывать. Никаких слезных просьб о пощаде, пускай в отдалении уже маячит плаха, избежать которой будет невозможно. Дарген понимает, что жизнь рухнула, знает, что даже если мятежники проиграют, в живых его не оставят, и при этом выказывает эдакий безмятежный фатализм.
– Его светлость не скончается после задушевной беседы с палачом из Латераны? - жизнерадостно оскалился Конан, встретив меня возле шатра Просперо. - Кертис, не обижайся, это я любя… Когда выезжаем в Тарантию?
– Чем скорее, тем лучше, - буркнул я, действительно обидевшись на "палача". Почему я не могу просто поговорить с бывшим могучим противником? - Где Просперо?
– Сейчас подойдет. Отдает последние приказы войску, командовать оставляем графа Люксэ. Паллантид нам пригодится в столице, Черные Драконы его уважают. Придется ставить Паллантида легатом гвардии, поскольку отпрыск старика Даргена героически сложился в битве с мятежниками, а трупы государственных должностей занимать никак не могут…
Я посмотрел в сторону Восхода, где за туманными равнинами скрывалась наша главная цель - Тарантия. Едем домой. Да, скорее, скорее домой! Под теплое крылышко папочки Гленнора!
Надо заканчивать игру. С сегодняшнего дня мы близки к короне Аквилонии как никогда. Остается протянуть руку и снять ее с головы Нумедидеса.
Глава вторая.
Барон Данкварт Гленнор.
"На ступенях Трона Льва"
8 день Третьей весенней луны 1288 г.
Тарантия сейчас похожа на некоего исполинского монстра, огромного темного зверя, недовольно ворочающегося в своей берлоге, ограниченной пространством городских укреплений. Столица чувствует - что-то грядет, что-то обязательно случится. Меня всегда поражала способность больших городов неким странным способом "предвидеть" события - неуловимо меняются воздух, звуки, запахи, люди начинают вести себя необычно, нервозность ощущается даже у животных.
В подспудном ожидании этого самого "чего-то" города изменяются так же, как природа перед сильной бурей - наступает напряженное затишье, обитатели леса прячутся по своим норкам, тревожно перекликаются птицы…
Никакой особенной "бури" я, однако, не предвижу - чем тише и незаметнее мы будем действовать, тем лучше. Никаких сражений на улицах Тарантии, никаких пожаров или погромов мы допустить не можем. Благовоспитанные обыватели, привыкшие к безмятежному течению жизни, должны мирно проснуться утром и только от коронных глашатаев узнать, что государь Нумедидес скончался, а Высокое Дворянское Собрание сочло необходимым отдать трон и венец человеку, способному достойно вести Аквилонию к величию и процветанию. Никакого "Дворянского Собрания", разумеется, не будет - вернее, его не будет в том виде, какой предписан старинными уложениями и традициями. Вот еще баловство - созывать владетельных сеньоров со всей страны, ради устроения никому не нужной говорильни! Пока доедут, пока соберутся… Посему оное собрание ограничится обычным Большим Советом Короны, а уж мы сумеем убедить придворных и высших чиновников единодушно поддержать нового короля - недовольных придется мягко пугнуть обнаженными мечами гвардии, которая и будет охранять Совет.
