Денис Юрин - Логово врага
Как Сонтерий и предполагал, злодейка стояла ко входу спиной и, чертыхаясь, истязала главный рычаг, импульсивно дергая его из одной стороны в другую и получая в качестве возмездия от замученного механизма отрывистый, пронзительный писк, означавший не только отказ включить панель управления, но и сброс набранной комбинации. Беглым взглядом окинув комнату, ученый тут же понял две вещи: девица собралась в очень далекое путешествие, а перед отбытием намеревалась зачем-то уничтожить подопытный образец. Первый вывод ученый муж сделал, поскольку на полу, прямо посередине комнаты, валялась не дорожная сума, не котомка странника, а внушительных размеров плотно набитый вещевой мешок. Судя по характерному запаху, добрую половину мешка составляли запасы крови в бурдюках из плотной кожи. Второе же стало ясно, поскольку на небольшом столике возле стены лежал легкий охотничий арбалет, заряженный весьма специфическим снарядом: не болтом, а прозрачной ампулой с тремя длинными иглами вместо наконечника. Для чего именно предназначался этот снаряд, Сонтерий прекрасно знал, поскольку сам изобрел как его, так и содержащуюся в нем очень едкую жидкость. Она предназначалась для наиболее эффективного уничтожения подопытного экземпляра после проведения всей череды экспериментов. Как известно, морроны имеют шанс на восстановление после смерти, чтобы избежать его или хотя бы замедлить на пару-тройку веков, в его сердце и в другие внутренние органы была бы введена выстрелом содержащаяся в ампулах едкая жидкость. За минуту, не долее, внутренние ткани тела превратились бы в вязкую, однородную массу, которую затем закатали бы по стальным банкам и захоронили бы в удаленных друг от друга местах. Теоретически план выглядел идеально, но на практике Сонтерий пока еще его не проверял и не мог с уверенностью сказать, удался бы он или нет.
Упорно терзавшая изрядно расшатанный рычаг девица, конечно же, не заметила появления в комнате не только бесшумно ступавшего, но абсолютно ничем не пахнущего невидимки. Убить Келлу было просто, достаточно лишь приблизиться и вонзить острый кинжал в спину. Оружие, которое Сонтерий прихватил с собой, было хоть и современной ковки, но из древнего махаканского сплава, так что должно было безотказно подействовать на любого вампира. Однако ученый не торопился обагрять руки кровью такой же, как и он, предательницы. Его пытливый ум терзало, быть может, праздное, а возможно, и нет любопытство. Зачем собиравшейся бежать из владений клана Келле понадобилось убивать моррона? Кто хотел сорвать продолжение проводимых им экспериментов? Граф Норвес, но он их мог просто запретить. Кто-то еще из «ястребиных когтей», но зачем? Если за диверсией стоял Одиннадцатый Легион, то зачем морронам понадобилось убивать одного из лучших своих соратников?
Когда ответ не удается вычислить путем логических умозаключений, то его нужно получить при помощи силы, что в принципе Сонтерий и собирался сделать. Бесшумно приблизившись к столику, ученый взял в руки заряженный арбалет, а затем, заняв позицию в четырех-пяти шагах позади девицы, громко кашлянул и тут же бесшумно отпрянул в сторону. Как он и ожидал, застигнутая врасплох диверсантка среагировала мгновенно. С резким разворотом гибкого корпуса она метнула на звук нож и тут же выхватила из ножен меч. Действие снадобья к этому моменту уже почти закончилось. Келла не узнала Сонтерия, но отчетливо увидела его постепенно проступающий из воздуха силуэт, держащий нацеленный ей в грудь арбалет. Враг появился немного в стороне от того места, куда она метнула нож.
– Кто тебе приказал? – без гнева или каких-либо иных эмоций в голосе задал ученый единственно интересовавший его вопрос.
– Сонтерий, ты?! Значит, графиня Самбина и к тебе обратилась?! – выпалила как на духу хитрая, изворотливая, но далеко не умная красавица и тем самым подписала себе смертный приговор.
Без жалости и сожалений Сонтерий надавил на спусковой механизм, а как только увидел, что ампула, вонзилась девице прямо в горло над воротом кольчуги, тут же отбросил оружие и, крепко зажав ладонями уши, побежал обратно к лестнице. Ученый муж не испытывал удовольствия от вида чужих мучений. Ему не хотелось ни видеть, как девица заживо разлагается у него на глазах, ни слышать ее истошных криков. Впрочем, от выслушивания предсмертных воплей это его не спасло, Келла кричала так громко, что звук проникал в уши даже сквозь ладони. К счастью, агония жертвы продлилась недолго. Секунды через три все уже стихло, и Сонтерий тут же поспешил вернуться на место только что свершенного убийства.
Изобретенная им жидкость действовала безотказно, пожалуй, она была даже чересчур едкой. Вернувшись в комнату управления, Сонтерий увидел только растекшуюся по полу лужу, в которой лежало лишь несколько металлических предметов: покрывшиеся грязно-зеленоватым налетом кольчуга и шлем да пряжки полностью растворившихся сапог. К счастью, сильно действующая жидкость оказалась вовсе не стойкой. Она полностью истратила свои силы и не смогла ни разъесть деревянного основания арбалета, ни проделать дыру в плотной ткани вещевого мешка, а это значило, что по покрытому вязкой смесью полу можно спокойно ступать, не опасаясь поджарить кислотой себе пятки.
Теперь, когда все уже было кончено, Сонтерий ничуть не пожалел о содеянном, но сильно расстроился из-за того, что он услышал от Келлы в последние мгновения перед ее смертью. Молодую, но амбициозную вампиршу подбила на измену графиня Самбина, возможно, сама, но, скорее всего, через шпиона-посредника, который еще наверняка не покинул цитадели. Легендарная графиня являлась не только правительницей сильного и могущественного филанийского клана, но и влиятельным лидером среди Ложи Лордов-Вампиров. В войне против клана Мартел Ложа и Легион открыто выступали союзниками, но это не помешало Самбине строить козни у морронов за спиной и подослать убийцу к беззащитному, попавшему в плен Фламмеру. Другим пленникам-легионерам она наверняка тоже желала смерти, но вряд ли смогла до них добраться. Где их содержали, не знал даже Сонтерий. Но дело было не в этом, а в том, что, воюя против общего врага, двуличная, лицемерная графиня заигрывала с союзниками-морронами, а затем тайком, без сожалений и мук совести, вонзала им кинжал в спину. Ее цель, а значит, и цель всей Ложи состояла не только в уничтожении шеварийских вампиров, но и в ослаблении Одиннадцатого Легиона.
Все эти грязные игры были противны сердцу Сонтерия. Он сильно разочаровался в графине, которую хорошо знал и о которой был гораздо лучшего мнения. Но с другой стороны, ученый муж был рад. Он искренне радовался тому, что его на измену подбила вовсе не Ложа Лордов-Вампиров, а куда более честный союзник; союзник, которому можно было верить на слово и без оглядки доверять. Спасти Анри Фламмера и посодействовать моррону в освобождении других пленников Сонтерию предложил не какой-то перебежчик-вампир, подкупленный Ложей или Легионом, а сам Коллективный Разум, связавшийся с ним через мозг подопытного пленника.
Сонтерий не соврал графу Норвесу, когда объяснял, что каналы связи между Коллективным Разумом Человечества и морронами односторонние, но благоразумно кое о чем умолчал. Ученый муж не стал информировать своего куратора о том, что Коллективный Разум уже использовал один из этих каналов, а именно тот, который находился в голове исследуемого пленника, для того чтобы обратиться лично к нему, Сонтерию, с выгодным предложением.
* * *Ничто не бывает вечным. Все либо заканчивается, либо возвращается на круги своя и начинает новый бессмысленный путь с нулевой точки отсчета к ней же. Любовь пройдет, жизнь медленно зачахнет или внезапно оборвется, провизия в запасниках закончится, а прослуживший долгие годы верой и правдой своему господину слуга рано или поздно, но уйдет на покой. Верных доказательств изменчивости любых, казалось бы, незыблемых истин полно. Ярким примером непостоянства окружающих нас объектов и явлений мог стать Сонтерий, решившийся на измену после двухсотлетних трудов на благо клана. Другим столь же достойным доказательством являлся главный рычаг управления, который в ту судьбоносную для многих ночь дергали-дергали, перемещали-перемещали, расшатывая его крепежи, а он самостоятельно взял да и вернулся в исходное положение, обнулив тем самым прерванную Келлой на четвертом ходу комбинацию.
Ученого не беспокоило, что крики убитой им ассистентки могли быть услышаны. Все лабораторные и вспомогательные помещения научного корпуса, где проводились эксперименты над живыми существами, были оснащены отменной звукоизоляцией. Не волновало изменника и то, что всего через несколько часов пришедшая на дежурство смена обнаружит не только исчезновение подопытного экземпляра, но и два окоченевших трупа в смотровой комнате да лужицу явно биологического происхождения, хлюпающую у него сейчас под ногами. К тому времени он, а точнее, они вместе с морроном окажутся уже далеко и вряд ли будут пребывать в безопасности. Снятие кандалов с подопытного было лишь первой частью сделки с Коллективным Разумом, вторая же грозила такой опасностью и так должна была взбудоражить всех обитателей цитадели, что о пустяках вроде не уничтоженных за собой трупов просто смешно думать.
