Анастасия Эльберг - Кольцо карателя
— Идем сейчас же. Собирайся. — Дана взяла со стула плащ и накинула его на плечи. — И не дай Бог какому-нибудь особо умному смертному найти кольцо и забрать его. Это будет последнее, что он сделал в своей и без того короткой жизни!
Андре
На следующий день мне удалось вырваться из лап ростовщика рано: в шесть вечера я уже выходил из конторы. Хотя, по правде говоря, ни из чьих лап я не вырывался: я вообще не предпринял никаких усилий для того, чтобы его уговорить. Обычно в таких случаях хозяин мой начинал злиться и ругаться, а в моменты плохого настроения даже раздавал тумаки и подзатыльники. Его сегодняшнее поведение меня удивило: он просто склонил голову в знак согласия и даже не подумал возражать. Чудеса, да и только, думал я, направляясь к площади недалеко от Монмартра. Так и в магию недолго поверить — мне уже начало казаться, что таинственное кольцо дарит удачу.
Елена ждала меня под навесом одного из магазинов. Вместо обычного модного платья на ней была одежда простолюдинки, а плечи покрывал старый серый плащ: моя просьба о свидании была внезапной, ей пришлось уходить из дома тайком, а на улице ее узнали бы, так что маскарад был как нельзя кстати.
— Андре, что случилось? — спросила она вместо приветствия и показала мне клочок бумаги — то была записка, которую я написал ей сегодня утром. — Мы ведь договаривались встретиться завтра! Надеюсь, ничего не произошло?
— Произошло! — выпалил я и, заметив, что она побледнела, продолжил: — Но… кое-что хорошее. Нам нельзя говорить об этом тут. Пойдем куда-нибудь… пойдем на кладбище!
Елена посмотрела на меня так, будто я сказал самую нелепую глупость на свете.
— На кладбище? Может, просто посидим в каком-нибудь кафе? Тут таких много.
— Нет, нет! — Я прижал руку к груди. — Пойдем скорее. На кладбище в такой час почти нет людей. Нам лучше отправиться туда.
Кладбище встретило нас покоем и тишиной — именно так встречает своих гостей обитель скорби и вечности. Я держал Елену за руку, мы брели по аккуратным дорожкам, и спрашивал себя — почему мы сюда пришли? Что взбрело мне в голову, кто предлагает руку и сердце на кладбище? Будто какая-то неведомая сила притянула меня сюда, в моей голове словно прозвучал чужой, незнакомый голос, нашептавший мне все это.
Но что за средневековая чушь? Мы — современные люди, кто, как не мы, знает, что никаких ведьм и колдунов не существует, и что голоса в голове — это наши собственные голоса? Наверное, я уже совсем с ума сошел от любви. Я слышал, такое бывает.
К реальности меня вернул испуганный окрик Елены. Задумавшись, я не заметил, что сжал ее руку сильнее обычного.
— Ты сделал мне больно, — сказала она.
— Прости.
Елена огляделась.
— Зачем ты меня сюда привел? Тут жутко. Ненавижу кладбища.
— Зато теперь мы одни.
Под недоуменным взглядом Елены я достал из кармана перстень и взял ее за руку. Конечно же, сидел он еще хуже, чем на моих пальцах, но сейчас это волновало меня меньше всего. Я поднял на нее глаза и увидел, что недоумение в ее взгляде сменилось испугом.
— Где ты достал эту вещь, Андре? Надеюсь, ты не украл ее?
— Господи, нет, конечно! Елена, ты ведь согласна стать моей женой?
Она поднесла перстень к глазам.
— Только если ты поклянешься мне, что не украл это.
— Клянусь могилой своей матери, я не крал это кольцо. Я его… нашел.
Елена покачала головой.
— Ох, Андре, — сказала она со вздохом. — Я люблю тебя больше жизни, ты ведь знаешь. И, конечно, я согласна выйти за тебя, но, уверена, ты понимаешь, что это не так просто. Мне нужно согласие отца, а он ни за что не согласится. А если он не согласится, то какой же священник пойдет на то, чтобы нас обручить?
— Мы найдем священника! — Я в волнении сжал ее руки и привлек к себе. — Если понадобится, мы убежим из этого чертового города и поселимся в маленькой деревне. Там люди не забивают себе голову этими статусами и социальными различиями, там все равны!
— Но на что мы будем жить? Я ведь даже… не умею работать!
— Ты можешь присматривать за детьми, работать в школе, обучать их литературе или французскому. Можешь, наконец, шить на заказ!
Елена снова покачала головой.
— А что будет с отцом, Андре? Я — его единственная дочь, у него нет наследников. Весь смысл его жизни сосредоточен во мне, он умрет, если потеряет меня!
— Если он так любит тебя, то почему противится твоему счастью?
— Потому что он заботится о моем будущем. Он хочет, чтобы я ни в чем не нуждалась. У нас все иначе, Андре. Иногда я думаю, что лучше бы мне было родиться в семье бедняков, у которых нет денег на буханку хлеба. Тогда мой шкаф не ломился бы от красивых платьев, но зато я была бы счастлива…
Я отпустил ее руки.
— Не говори о том, чего не знаешь. Тебе не понять, каково это — когда дома есть маленькие дети, мать умерла, родив младшего из них, отец работает сутками, а дома нет еды, и приходится отказываться от ужина для того, чтобы твои братья и сестры получили достаточно пищи.
— И ты тоже не говори о том, чего не знаешь, Андре. Я люблю тебя, но отца с матерью люблю не меньше.
— Простите, что вмешиваюсь в ваш разговор, — вдруг услышал я за своей спиной и вздрогнул от неожиданности. — Я невольно подслушала вас. Кажется, теперь я знаю маленький секрет?
Появившаяся из темноты женщина, казалось, возникла из ниоткуда: там, откуда она пришла, были только могилы, между которыми никто не рискнул бы ходить. Она приблизилась к нам, сняла с головы капюшон черного плаща и приветственно улыбнулась. Вне всяких сомнений, аристократка, дама голубых кровей: это видно невооруженным глазом. Вряд ли француженка, так как тон кожи смуглее, чем у европеек, но по-французски говорит практически без акцента.
Тонкие, гармоничные черты лица, холодные стальные глаза, чистый лоб, небольшой нос, высокие скулы. Длинные каштановые волосы свободно лежат на плечах. Высокая, одного роста со мной, голову держит гордо, плечи — расправленными. И такая красивая, что, посмотрев ей в глаза, можно умереть от счастья только от осознания того, что такая женщина на долю секунды обратила на тебя внимание. Может, именно так выглядела Лилит, взгляд которой, если следовать легендам, был смертелен для одиноких путников-мужчин?
Опомнившись, я заметил ревнивый взгляд Елены и помотал головой, отгоняя наваждение подальше. Какая Лилит? Ночью на кладбище, конечно, может почудиться всякое, но всему есть границы.
— Вы знакомая моего отца? — нарушила молчание Елена.
Женщина с улыбкой покачала головой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});