Крис Уэнрайт - Ледяной страж

Времени у него было много, спешить было некуда. Он не раз в молодости бывал в различных городах Турана, и хотя это было уже давно, но, наверное, осталось немало людей, кто мог бы узнать его в лицо. А поскольку далеко не все, чем он тогда занимался, согласовывалось с местными правилами и законами, то варвар из Киммерии старался не особенно афишировать свое появление в Aграпуре.

Несколько лет назад ему пришлось срочно покинуть столицу Турана: он убил старшего капитана туранской армии; мало того, этот офицер был сыном верховного жреца бога Эрлика. Хотя Конан тогда уже дослужился до звания капитана, и убил он Оркана в честном поединке, но законы Турана были суровы: поднявшего оружие на выходца из гирканской знати ожидает смерть, тем более что варвар был чужеземцем. Повод их ссоры, в общем-то, казался киммерийцу не таким уж значительным. Подумаешь, застал его Оркан в постели своей любовницы!

«Эта Наркия, помнится, была на редкость xopоша! — Отзвуки былого нахлынули на киммерийца. — Хороша, но уж такая стерва!..»

Так или иначе, но ему не стоило появляться открыто в Аграпуре. Конан даже в таверне не откинул со лба капюшон плаща и, потягивая молодое пенистое вино, сидел вполоборота к входу, чтобы видеть всех, кто входил в зал. Настроение у него было довольно паршивое, как и всегда, когда он оказывался не у дел. Когда впереди не было цели действия, приключений и чего-то нового, живая и деятельная натура киммерийца чувствовала себя подобно лягушке, брошенной на раскаленный песок пустыни, — надо срочно делать прыжок, а прыгать-то и некуда.

Несколько последних месяцев его дела сложились далеко не блестяще: очутившись — не по своей воле, а в силу обстоятельств — на берегах Стикса, он не захотел оставаться среди крокодилов и болот. Правда, там было тепло, очень тепло, а точнее говоря, совсем жарко. Киммериец вспомнил и пустыню, где, казалось, песок плавился под лучами солнца, и загадочных брата с сестрой, близнецов, передвигающихся верхом на необычных, очень светлых и очень длинноногих верблюдах, и заколдованный город Опаловых ворот Джанагар, и огромного идола, и чудесный вкус родниковой воды после многодневной жажды, и последнюю битву… Но главное, что он не мог забыть, — Акила! Независимая красавица, могучая воительница, королева племени женщин, которые были известны на западе как амазонки. Королева в изгнании.

«Что Наркия, — усмехнулся он про себя, — ее я вспомнил только потому, что она жила здесь, в Аграпуре. А вот Акилу я вряд ли смогу когда-нибудь забыть!»

Как они плыли на плоту по подземной реке! А три последние ночи, проведенные с этой великолепной женщиной! Конан тяжело вздохнул. Воспоминания были болезненны, потому что им пришлось расстаться — такова жизнь.

Акила была права — они оба были героями, а два героя не смогут ужиться под одной крышей. Так что прекрасная амазонка отправилась бороться с вероломно захватившей ее трон сестрой Бризейс, а он тоже недолго задержался в тихих стигийских болотах — подвернулся караван, идущий в Аграпур, и киммериец посчитал, что для него это будет достаточно хорошим выходом из положения.

Сначала он подумывал отправиться в Шем, рассчитывая, что если там, как он слышал, идет война, наняться наемником в одну из армий. Но сведения о ведущейся в Шеме войне оказались неверными. Направляться в Офир или Замору особого смысла не было, поскольку киммериец натворил в этих странах достаточно для того, чтобы все караулы имели его описание и приказ тотчас арестовать. Надо подождать, пока пройдет время, тогда многое забудется, а может быть, власть переменится, что бывало в этих землях даже чаще, чем хотелось бы самим жителям. Так варвар нанялся в охрану каравана и благополучно пересек с торговцами Стигию и юг Турана, перевалил через горы Ильбарс, и прибыл в Аграпур.

В пути особых передряг не было, правда, пару раз на караван совершали набеги полудикие пустынные племена, но киммериец вместе с отрядом опытных старых вояк без труда обращали их в бегство, сохраняя хозяйский товар, да и свои жизни.

В Аграпуре караванщик щедро рассчитался с ними, так что заработанных денег, если их расходовать умело, вполне хватило бы до самого лета, но Конана это всерьез не занимало. Он всегда тратил монеты, не думая, сколько их у него осталось, ибо, как он считал, деньги — это вода: как уплыли, так и приплывут вновь. Варвар договорился о постое в одном из ближайших домов, оставил там свои пожитки — кожаный мешок, пару козьих шкурок для обмотки ног да одеяло — и направился в таверну, чтобы подумать о дальнейших делах да, может быть, — кто знает? — повстречать какого-нибудь нужного для себя человека.

Конан поудобнее устроился на деревянной скамье, отполированной до зеркального блеска задами тысяч посетителей этой таверны, и, неспешно потягивая вино, оглядывал закопченные стены, длинную стойку, за которой, как монумент, возвышался хозяин, крупный, широкоплечий и пузатый туранец, скаливший в улыбке ослепительно белые зубы, встречая новых посетителей. Приход группы вооруженных людей заставил киммерийца насторожиться, но он их, похоже, не интересовал: ветреная, промозглая погода загнала стражей порядка погреться и пропустить по кружечке винца. Варвар отпустил рукоятку меча и снова расслабился. Вино здесь подавали неплохое, в таверне было тепло и спокойно, и ничто не мешало киммерийцу сосредоточиться на своих мыслях.

«Пожалуй, лучше всего было бы пристроиться на какое-нибудь торговое судно, — думал про себя Конан. — Времена сейчас спокойные, и вряд ли кому-нибудь могут понадобиться такие наемники, как я. Пару-другую лун проплаваю с торговцами, а там, глядишь, и лето наступит. Тогда можно будет подумать и о том, что делать дальше, да и время само что-нибудь приподнесет, клянусь Кромом! Так было не раз, — прихлебывая вино, размышлял он, — так будет и дальше».

Активная натура киммерийца требовала действия, но не искать же себе приключений на пустом месте! Иногда надо и передохнуть. Похоже, придется несколько дней провести в Аграпуре, пока для него подвернется что-нибудь подходящее.

«Может быть, поискать старых приятелей и подельников по прежним туранским приключениями — задал себе вопрос варвар. — Нет, лучше уж подожду. Деньги пока есть, — он с удовольствием ощупал туго набитый кошель, — а высовываться лишний раз не стоит. Кто знает, что за мной до сих пор числится, не исключено, что городской палач уже давно наточил свой топор специально для меня. Все-таки этот Аграпур всегда был на редкость мерзким городишком».

Он подозвал мальчишку и заказал еще вина и баранью ногу с овощами. Тот стремглав бросился выполнять приказание. Между тем таверна постепенно наполнялась народом. Стало шумно, входящие приветствовали посетителей, перекидывались шуточками и поддевали знакомых. Чувствуя запах тугих кошельков возвратившихся из плавания матросов, в зале появились женщины, чей наряд только подчеркивал, но отнюдь не скрывал их пышные прелести.