Джек Вэнс - Риальто Великолепный

— Все это определенно весьма странно, — заключил Ильдефонс, — особенно если принять во внимание мои собственные недавние приключения.

Риальто настороженно покосился на Ильдефонса.

— И с тобой сыграли такую же шутку?

— И да, и нет, — сдержанно отозвался тот.

— Любопытно, — пробормотал Риальто.

Ильдефонс принялся тщательно подбирать слова:

— Прежде чем пускаться в объяснения, позволь задать тебе вопрос: тебе уже доводилось слышать эту, назовем ее так, призрачную музыку?

— Ни разу.

— И она показалась тебе…

— Это сложно описать. Она была не печальная и не веселая, нежная, но в то же время исполненная тоски и горечи.

— Удалось уловить мелодию, мотив или хотя бы последовательность нот, которая могла бы дать нам какую-нибудь зацепку?

— Совсем смутно. Если ты простишь мне выспренность, она наполнила меня печалью по утраченному и недостижимому.

— А! — кивнул Ильдефонс. — А женщина? Что навело тебя на мысль, что это Мирте?

Риальто задумался.

— Ее бледное лицо и серебристые волосы могли бы принадлежать лесной фее, пытающейся притвориться нимфой древности. Она была очень красива, но у меня не возникло желания заключить ее в объятия. Впрочем, при более близком знакомстве…

— Гм. Подозреваю, твои изысканные манеры не произвели бы на Мирте большого впечатления… Так когда, говоришь, ты понял, что это Мирте?

— Окончательно я утвердился в этом мнении по пути домой. Настроение одолело хуже некуда, наверное, сквальм уже начинал действовать. В общем, я сопоставил музыку и женщину, и имя всплыло само собой. Дома я сразу же заглянул в труд Каланктуса и последовал его совету. Сквальм явно был подлинный. Сегодня я наконец-то смог вызвать тебя.

— Лучше бы вызвал меня сразу, хотя со мной тоже происходило нечто подобное… Что это за назойливый шум?

Риальто бросил взгляд на дорогу.

— Кто-то едет. Похоже, Занзель Меланктон.

— А что за странный тип за ним скачет?

Риальто вытянул шею.

— Непонятно… Ладно, скоро увидим.

По дороге на полной скорости несся двуспальный диван с пятнадцатью подушками цвета золотистой охры на четырех высоких колесах. Позади в туче пыли бежало привязанное к дивану цепью человекообразное существо.

Ильдефонс привстал и приветственно поднял руку.

— Эге-гей, Занзель! Это я, Ильдефонс. Куда так мчишься? И что за любопытная зверюшка так проворно трусит за тобой?

Занзель остановил свою повозку.

— Ба, да это Ильдефонс! И мой дорогой Риальто! До чего же я рад вас видеть! Я и забыл, что эта старая дорога проходит мимо Фалу, а вот теперь, к моей великой радости, вспомнил!

— Нам всем несказанно повезло! — объявил Ильдефонс. — А кто твой пленник?

Занзель оглянулся через плечо.

— Он чей-то засланец, точно говорю. Вот, везу его казнить в какое-нибудь укромное местечко, откуда его дух до меня не доберется. Как вам вон тот лужок? Он находится на безопасном расстоянии от моих владений.

— Зато в самой непосредственной близости к моим! — рявкнул Риальто. — Ищи такое место, чтобы нам обоим было удобно.

— А как же я? — вскричал пленник. — Что, мое мнение по этому вопросу уже никого не интересует?

— Ладно, ладно. Чтобы удобно было нам троим.

— Еще минутку, пока ты не уехал по своим делам, — вставил Ильдефонс. — Расскажи-ка мне об этом существе поподробней.

— Да нечего о нем рассказывать. Я разоблачил его по чистой случайности: он ел яйцо не с того конца. У него, если ты заметил, по шесть пальцев на ногах, на голове растет гребень, а на плечах пучки перьев, что позволяет с полной уверенностью отнести его к Восемнадцатой или даже к концу Семнадцатой эры. Утверждает, что его зовут Лехустер.

— Любопытно! — протянул Ильдефонс. — Выходит, он, в каком-то смысле, живое ископаемое. Лехустер, тебе известно о твоей уникальности?

Занзель не дал пленнику ответить.

— Удачного дня вам обоим. Риальто, ты что-то неважно выглядишь! Советую принять добрую чарку поссета и хорошенечко вздремнуть, таково мое предписание.

— Благодарю, — отвечал тот. — Заезжай еще как-нибудь на досуге, а пока заруби себе на носу: мои владения простираются вон до того кряжа. Казни Лехустера где-нибудь подальше, по другую его сторону.

— Минуточку! — воскликнул упомянутый Лехустер. — У вас в Двадцать первой эре что, трезвомыслящих людей совсем не осталось? Неужели вам не интересно, что привело меня в вашу кошмарную эпоху? Предлагаю ценные сведения в обмен на жизнь.

— И в самом деле! — сказал Ильдефонс. — Что это за сведения?

— Я стану говорить лишь на конклаве великих волшебников, где все решения заносятся в протокол и исполняются.

Вспыльчивый Занзель заерзал на своем сиденье.

— Что? Теперь ты решил очернить мое доброе имя?

Ильдефонс вскинул руку.

— Занзель, заклинаю тебя, имей терпение! Кто знает, что шестипалый мошенник нам поведает? Лехустер, в двух словах, в чем заключается твоя новость?

— Мирте на свободе и находится среди вас вместе со сквальмами и всеми осквальмированными. Больше ни слова, пока мне не гарантируют безопасность.

— Ха! — фыркнул Занзель. — Ты нам лапшу-то на уши не вешай! Джентльмены, всего наилучшего. Меня ждут дела.

— Это чрезвычайное происшествие! — возразил Ильдефонс. — Занзель, ты действуешь из благих побуждений, но тебе неизвестны кое-какие обстоятельства. Как Наставник я вынужден приказать тебе без промедления доставить Лехустера, живого и здорового, на конклав в Баумергарт, где мы всесторонне рассмотрим этот вопрос. Риальто, полагаю, ты достаточно оправился, чтобы присутствовать на заседании?

— Бесспорно!

— Что ж, прекрасно, все в Баумергарт, живо!

— Мне что, придется всю дорогу бежать? — отважился вставить Лехустер. — Я выбьюсь из сил и не смогу вымолвить ни слова от усталости.

— Чтобы упростить дело, принимаю всю ответственность за Лехустера на себя, — сказал Ильдефонс. — Занзель, будь так добр, отвяжи цепь.

— Вы поступаете опрометчиво и неразумно! — буркнул Занзель. — Негодяя следует казнить, пока он не запудрил всем мозги.

Риальто несколько озадачился горячностью Занзеля.

— Ильдефонс прав! Мы должны разузнать все, что возможно, — сказал он свое слово.

2

На конклав, собравшийся в Баумергарте выслушать откровения Лехустера, прибыли всего пятнадцать членов объединения, в котором в ту пору насчитывалось приблизительно двадцать пять волшебников. В числе присутствующих были Ильдефонс, Риальто, Занзель, чернокнижник Шрю, Гуртианц, Визант Некроп, Тойч, управлявший хитросплетениями собственной бесконечности, Мун Волхв, умный и хладнокровный Пергустин, Чамаст, который уверял, что знает источник всех камней-иоун, Барбаникос, Мгла-над-Устлой-Водой, Ао Опаловый, Пандерлеу, чья коллекция внеземных диковинок была предметом всеобщей зависти, и Гильгед.