Петр Верещагин - Искательница

Я была готова к последовавшему взрыву – это сработала сигнализация, устанавливаемая Слугами Колеса на Врата. Таков их обычный метод поимки тех, на кого по каким-либо причинам объявлен розыск. Грубо, но достаточно просто и эффективно.

После этого передо мной обнаружилась еще одна дверь, отмеченная печатью Колеса. Я вошла – и оказалась лицом к лицу с Ним.

Старший из Мастеров Колеса, Орион Провидец. Сын одного из титанов, лишившийся зрения при Гигантомахии,[8] впоследствии Он заслужил признание Высших Сил и был взят на небо – работать называемым в Его же честь созвездием…

Я мало знала о дальнейших событиях, и вряд ли кто-то во Вселенной знал больше моего. Мне было известно лишь, что Орион каким-то образом вошел в союз с силами, сменившими прежних богов Эллады, и обыграл их в их собственной игре, заполучив чуть ли не все их могущество – и добрую половину слуг. Один из них, Габриэль, вскоре поднялся до положения Его помощника и также получил титул Мастера Колеса.

Почему именно Колесо? Трудно сказать. Таков был Знак новой Силы, так Орион именовал Судьбу. Лично я по-прежнему полагала настоящим Знаком Судьбы Пустоту-Вирд, однако кто знает – ведь у Судьбы вполне мог оказаться не один лик.

– Ты принесла мне некоторые проблемы, – проговорил Провидец.

Фраза, вероятно, должна была расцениваться как смесь предупреждения с угрозой; услышав ее, я просто обязана была пасть на колени и молить о прощении – которое Мастер Колеса, немного поломавшись для приличия, конечно, подарил бы несказанно осчастливленной таким поворотом дел «жертве».

Увы, я обманула Его ожидания.

– Готова исправить причиненный ущерб – если, конечно, то действительно был ущерб, а не вынужденное исполнение собственных обязанностей, – сказала я.

Орион покачал головой, тщетно стараясь скрыть восхищение подобной наглостью (так, во всяком случае, Он это расценивал).

– Ты опоздала к началу Игры.

– У меня имелись свои причины. Каков будет штраф?

– Сама рассчитай – Игровой Кодекс тебе известен.

– Хорошо, – кивнула я. – Возражений нет. Какие-нибудь ограничения в Поле Сил?

– Выбери подчиненный тебе народ.

Взглядом испросив разрешения, я придвинула к себе Доску, изменила режим поиска и направила ее в нужное место. Так, следы ведут к… а теперь изменить ракурс… есть!

На Доске возникла Фигура Героя, связанного линиями власти с несколькими пешками, олицетворявшими старейшин племени. Героем этим был Фрит Ледяной Туман, бывший командир дружины Улля, а племенем – остатки войск Асгарда, которых я успела вывести из битвы, когда результат Рагнарока уже был известен.

– Вот они, – проговорила я.

Орион повернул Доску, просмотрел предысторию избранников, удивленно поднял брови – и взглянул на меня, ожидая пояснений. Которых не последовало.

– Ладно, – хмыкнул Он. – Но ты более не будешь богиней.

– Согласна.

– Более того, они не должны считать тебя воскресшей Фрейей.

– Пусть так. Мое новое имя – Искательница. И я дам им новую религию, чтобы они забыли прежних богов – Асов.

– Годится, – согласился Провидец. – Итак, твоей новой силой будет Природа. Возьми, – он достал откуда-то пухлый фолиант в зеленом переплете, – это тебе на первое время.

Я поморщилась. Терпеть не могу изучать магию по книгам. Но другой возможности, судя по всему, мне не представится…

Заснеженная пустошь. На юге – мертвый лес, под пушистым снежным одеялом выглядящий примерно таким же мирным, как секира в бархатном чехле. На севере – холмы, населенные таким количеством нечисти, что даже им – бывалым бойцам, пережившим Рагнарок – пришлось несладко. Пробиваться назад – чистое самоубийство, а ведь на них лежит немалая ответственность. В отряде более половины женщин и детей, однако с этим-то как раз проблем нет: оружие за нужный конец умеют держать все. Хуже всего то, думал Фрит, что нас слишком мало.

– Они идут с запада! – крикнула Риз, самая остроглазая из валькирий. – Вооружены чем-то вроде алебард, доспехов нет.

– Сколько? – спросил Ледяной Туман.

– Много. Где-то вдесятеро против нас.

Проклятье. И ведь ни одного места вокруг, где можно было бы укрепиться…

– Клином – и вперед! – прохрипел Фрит.

Как всегда перед боем, голос напрочь покинул его – чтобы вернуться в самый разгар сражения, когда необходимо быстро прореагировать на изменение обстановки и отдать приказ. Впрочем, отряд состоял из весьма опытных бойцов, которые нуждались лишь в самом минимуме указаний.

Ощетинившись копьями, топорами и мечами, железный клин северян двинулся на врага. Фрит шел впереди, однако в его руках было иное оружие – тяжелый деревянный посох. Этот выбор выглядел по меньшей мере странно, но Ледяной Туман никогда не обращал внимания на такие мелочи, как непонимающие взгляды. Его самого это оружие вполне устраивало, а большего не нужно ни одному воину.

Двести шагов…

В рядах противника началось какое-то движение. Где-то позади их огромной орды что-то определенно происходило, и вражеский командир пытался спешно перегруппировать отряд, чтобы одновременно отразить обе атаки. Сил у него для этого вполне хватило бы, но вот с временем случилась мелкая неприятность. Уяснив это, Фрит скомандовал «Бегом!» – чем больше неприятностей у врага, тем лучше дела у его бойцов.

А в тылу неприятеля явно кипел бой – причем бой магический. Налево и направо разили зеленые молнии, глухо чавкала грязь, в которой вязли беспомощные враги, свистели ледяные стрелы. Северяне издали устрашающий боевой клич и врубились в толпу со своей стороны: кто бы ни дрался там, он был противником их противников, а значит, почти что другом.

Круша кости и черепа вращающимся посохом, Ледяной Туман пробивался вперед. Две валькирии, Гуннхильд и Вигдис, усиленно орудовали копьями и щитами, прикрывая его с боков; спину предводителя охранял Вига-Торвальд, размахивающий тяжелым топором с такой легкостью, словно то был простой ореховый прутик. Построение северян нарушилось, но дисциплина в рядах врага уже исчезла, так что это не имело значения.

Увернувшись от ржавого лезвия алебарды, Фрит ловким тычком проломил ребра зазевавшемуся противнику, отбросил его под удар другого – и на долю секунды обомлел, утратив всякую способность соображать. От следующего выпада его спас лишь инстинкт: натренированные руки сами подставили посох, блокировав удар, а копье валькирии в тот же миг пронзило нападавшему горло.

– Да что на тебя нашло? – с упреком произнесла Гуннхильд, высвобождая острие. – Чего зеваешь?

Ледяной Туман не ответил.

Менее чем в двадцати шагах от него стояла светловолосая женщина среднего роста, чертами лица очень похожая на любую из северянок; тончайшее плетение стальной кольчуги окутывало стройное тело, не оставляя воображению почти никакого простора, зато подкидывая работу вылезающим из орбит глазам – мужским, разумеется. То ли незнакомка израсходовала свой запас колдовской силы, то ли просто не желала пользоваться ею сверх необходимого – но сражалась она сейчас отобранной у одного из врагов тяжелой алебардой, используя ее как своеобразную косу.