Наталья Егорова - Умный дом
– Марвин умница, - подтвердил восседающий на табуретке робот. Он ворочал круглой головой, словно внимательно прислушивался к разговору. Росту в нём было, как в семилетнем ребёнке. Игрушечные ручки с четырьмя пальцами сложены на столе.
– По паспорту его зовут Бета-что-то-там. Но мне больше нравится Марвин, как у Адамса. Хотя он, конечно, совсем не параноик.
Маслов взял с тарелки третий бутерброд и под непроницаемым взглядом стрекозиных марвиновских глаз чуть не положил обратно. Если это и не была ксенофобия, то нечто очень близкое к ней.
– Что касается реставрации, - Ольга отставила чашку и переплела длинные пальцы. - Портрет, с которым ты будешь работать - дедушкин. Если присмотреться, кажется, что её писали два художника. Я решила посмотреть, что было нарисовано вначале.
В домашней обстановке Ольга не стала мягче, да и разговаривала всё такими же рублеными фразами. Она скинула ветровку, под которой обнаружилась чёрная футболка с нарисованным во всю спину кукишем, но осталась в тех же джинсах. И босиком - тапочек в умном доме не предусматривалось.
– Я сейчас покажу тебе твою комнату и сам портрет. Как пользоваться домом, разберёшься. Марвин тебе поможет. Марвин поможет?
– Марвин поможет, - подтвердил робот мультяшным голосом.
– Он говорит ещё по-английски и по-японски, так что при желании можешь попрактиковаться, - усмехнулась Ольга. - Холодильник будет в твоём распоряжении. Я не особо люблю готовить, но если ты сильно привередлив, можешь заказать что-нибудь через интернет.
– Да нет, я вполне...
– Ну и отлично. Марвин, в кабинет.
В коридоре деловито елозила чёрная таблетка, посверкивая огоньками и тычась в углы. Робот-пылесос наверное. Марвин первым затопал по ступенькам, и Егор снова поразился изяществу его движений.
– Марвин, пригласи гостя.
– Гость, иди за мной.
Мягкий свет сопровождал их: лампы включались метрах в двух впереди и гасли за спиной. Егор устал удивляться.
– Здесь будет твоя мастерская.
Комната, похоже, служила кабинетом. Обстановка выдержана в сером тоне, но не стерильно-бледном и не густо-сумеречном, а в тёплом и мягком. Места достаточно для танцевального зала. Два компьютера по углам, лёгкие книжные полки, а на подоконнике жужжит робособака, виляя хвостом; суставчатые ножки вывернуты под странным углом.
– Лапы не работают, а отвезти в ремонт не соберусь.
Маслов с усилием отвёл глаза от жизнерадостной пластмассовой морды.
Посреди комнаты, на столе, вполне подходящем для теннисного, тёмный холст в подрамнике.
– А это дедушкин портрет.
Егор медленно приблизился.
Портрет изображал надменного старика в средневековом костюме. Картина была выполнена в той дотошной манере, которой Маслов в глубине души восхищался. Насыщенный цвет, превосходная проработка деталей, одно кружево на рукавах и золотое шитьё чего стоит! Фон слегка затуманен, как у старых итальянских мастеров; кажется, там арка или колонна... и жёлтый подсвеченный солнцем туман.
Однако, присмотревшись к красочной поверхности, Егор понял, что Ольга имела в виду, когда говорила о разных художниках.
Изумительный тон лица, выразительные складки на лбу, породистый крупный нос (несомненно, доставшийся по наследству Ольге в более изящном женском варианте), надменная складка губ - и вдруг тусклые, безжизненные глаза. В правом углу рта небрежный шрам, а может быть, просто грязное пятно.
Буйно разметавшиеся седые кудри, роскошная фактура горгеры* и бархатного берета - а возле виска небрежная прядь совсем другого оттенка. На крупном ордене (что за орден такой, интересно?) закрашена центральная часть; одна рука чётко прописанная, с выпуклыми венами и крупным сверкающим перстнем, на второй перчатка намечена резкими мазками, причём, судя по положению предплечья, кисть перерисована под другим углом. Такая же нашлёпка скрывает набалдашник трости, да и в углах картины, где никаких особых деталей быть не должно, порезвился неведомый горе-художник.
Исходная техника гладкая, лессировочная**, рука мастерская, а последователь грубо, жирными мазками закрашивал отдельные детали.
– Странно.
– Да, мне это тоже показалось странным.
– Если нижний слой покрыт лаком, - Егор присмотрелся, - а он вроде бы покрыт лаком, то, может быть, я смогу смыть дописки. Сначала попробую вот здесь внизу на трости, а если всё пройдёт хорошо, будем двигаться дальше.
– Сколько времени это займёт?
Егор потёр переносицу.
– Честно говоря, я не знаю. Надеюсь, неделя, может, две. Потом надо будет ещё раз лаком для предохранения... Но знаете, может и вообще ничего не получиться, я предупреждал.
Ольга кивнула.
– Я помню. Ты попробуй.
Оставшись в выделенной ему комнате - удобной, но безликой, как гостиничный номер, Егор принялся перебирать события длинного дня.
Актив. Он в гостях у красивой и несомненно одинокой девушки. Впрочем, несомненно - это он фантазирует. Скажем так - возможно, одинокой. К тому же без жилищных проблем и навязчивых родственников. Но даже без далеко идущих планов, его ждёт интересная работа и впечатляющая оплата.
Егор хлопнул в ладоши - свет послушно погас, остался лишь крохотный светлячок у дверей.
Пассив. До жилищной беспроблемности от Москвы чесать три часа, причём общественный транспорт сюда, кажется, не ходит. Картина странная, девушка... тоже странная, к тому же самоуверенная до стервозности, Егор таких побаивается.
А от роботов вообще не знаешь, чего ожидать.
Маслову смутно вспомнились какие-то ужастики про дома, пожирающие жильцов. Или это были растения? Он схватился за смартфон, но экран мерцал успокаивающе, и приём был отменный. Егор позвонил родителям, потрепался с приятелем по КБ и успокоенно зарылся в подушку. Но лишь проваливаясь в сон, понял, что так смущало его в Ольге.
Кажется, она была не самоуверенна.
Она была напугана.
* * *
Утро растворило вчерашние страхи в солнечных лучах. Проснувшись, Егор какое-то время бездумно валялся в постели, скользя взглядом по обстановке. Сегодня обнаружились детали, не замеченные с вечера, например, пульт в стене, как от музыкального центра. Егору понадобилось минут десять, чтобы разобраться в системе и выбрать какую-то незнакомую, но симпатичную инструменталку - помесь жизнерадостного рока и незамысловатого джаза.
Музыка пронизывала комнату, как будто динамики прятались в каждом углу. Определённо, в этих умных домах есть своя прелесть.
Маслов сунулся за дверь - сориентироваться насчёт ванной. Музыка перетекла следом, расположившись в коридоре. Озадаченный, он прошёл до самой лестницы, вернулся, заперся в обширной ванной комнате, будто срисованной с модного журнала - звук послушно следовал за ним.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});