Марина Дяченко - Корни камня

Тогда Саня крепко, совсем уж по-мужски взял его за руку и потащил к шлюпке. Ивар понял, что сопротивляться бесполезно, и притих.

- Послушал тебя... - бормотал Саня под нос, на ходу пытаясь загла- дить, стереть с песка свои и братовы следы, - влезли-таки... Пес бы побрал все секретные объекты... И тебя вприда...

Он остановился так резко, что Ивар налетел на него сзади.

"Герцогиня" по прежнему упиралась в землю тремя кряжистыми лапами; собачьим языком свешивался трап - и у самых ступеней его стояли, глядя на братьев, двое.

Ивар и Саня остановились в нескольких шагах; незнакомцы по-прежне- му не двигались, только смотрели, привалившись спинами к опущенному трапу. Полупрозрачные шлемы благополучно скрывали выражение их лиц; се- рые комбинезоны казались вывернутыми наизнанку - ни одного знака разли- чия.

Ивар ощутил, как пусто сделалось в животе. Двое не упали с неба, на всем обозримом пространстве не было следов летательного аппарата - а значит, двое выползли из-под земли. А значит, объект не просто запре- щенный, а СЕКРЕТНЫЙ, а значит, провинность братьев значительно серьез- нее, а значит, отец ОГОРЧИТСЯ...

Впрочем, всегда остается возможность договориться по-хорошему.

- Милостивые господа, - Ивар не стал ждать, пока Саня предложит свой вариант разговора. - Известно ли вам, что посещение объекта "Пус- тыня" запрещено Сводом Правил? На каком основании вы находитесь здесь?

Саня молчал, и брат приблизительно знал ход его рассуждений: если дерзить, то маленькому, дерзость ребенка мила и вызывает улыбку, это совсем иное, нежели дерзость подростка...

Незнакомцы молчали, и Ивар снова ощутил холодную пустоту под ло- жечкой. Что, им охота помучить провинившихся пацанов?..

Воспитатели молчат иначе. Гневно молчат, патетически молчат, гроз- но, насмешливо - но не так вот, мертво. Сухо, будто и не зная, что ска- зать.

Он перевел дыхание:

- Господа, потому что перед вами - сын Командора Онова... - он приосанился, оглянулся на брата: - и еще один его сын... Зачем нам все усложнять? Зачем нам расстраивать Командора, а?..

Незнакомцы молчали; Ивар набрал в грудь побольше воздуха:

- Господа, мы все понимаем, ваша служба... Но если вы проявите к нам неуважение - гнев Командора будет... еще больше. Вот честное слово.

Полупрозрачные шлемы качнулись - кажется, незнакомцы обменялись взглядами.

Ивар иссяк. Снова оглянулся на брата, на этот раз сердито и оби- женно: ну?!

И тогда заговорил кто-то из незнакомцев - не сразу и разберешь, кто. Голос был незнакомый, насмешливый, с еле слышным... кажется, это называется акцентом. Непривычное произношение совершенно обычных слов:

- По-видимому, молодые люди посланы в запретную зону с инспекцией?

Саня торопливо шагнул вперед:

- Вероятно, произошло недоразумение. Пожалуйста, дайте нам пройти на шлюпку мы сразу стартуем... Если хотите, - голос Сани дрогнул. - Если хотите, можете связаться с нашим отцом... Хоть это... не очень же- лательно.

- С Командором Оновым? - медленно, чеканя каждое слово, поинте- ресовался второй голос, тоже незнакомый. Саня закивал, ударяясь лбом о прозрачное забрало своего шлема:

- Да, да... Мы его сыновья. Поверьте, мы сами смогли бы решить все проблемы, связанные с... э-э-э... со Сводом Правил.

Незнакомцы снова переглянулись, но не двинулись с места, и тогда Ивару сделалось совсем уж не по себе.

Ситуация была... да чего там, бывают такие ситуации. Но вот молча- ние их было ненормальным. Нечто, проскалзывающее в голосах... в по- зах... и, наверняка, во взглядах, черт бы побрал эти дымчатые забрала, скрывающие лицо...

Он ощутил себя школьником, которого за невыученный урок потащили вдруг на плаху, под этот, как его, железный топор.

- Дайте же нам пройти! - выкрикнул он до непристойности тонким го- лосом.

Иначе, нежели страхом, никак не объяснить было ту паническую пос- пешность, с которой он попытался проскользнуть мимо серых комбинезонов к трапу - и уже почти проскользнул, когда кто-то из незнакомцев лениво шевельнул плечом. Едва удержавшись на ногах, Ивар отлетел на прежнюю позицию, и, не удержавшись, немножечко упал на опешившего Саню.

- Что вы делаете!.. - голос Сани дрогнул.

Переводя дыхание, Ивар процедил сквозь зубы:

- Командор... еще... да как вы смеете меня... касаться?!

Незнакомцы переглянулись в третий раз. Обладатель акцента заметил, похоже, с усмешкой:

- Прошу прощения, сударь...

В руках у него появился плоский потрепанный телефон; пискнув, за- горелся зеленый маячок связи. Ивар и Саня напряглись.

Обладатель акцента быстро, вполголоса заговорил, обращаясь не к мальчикам и не к товарищу, а к кому-то невидимому на том конце связи; в наушниках братьев разразился одинаковый треск, и разобрать удалось немногое:

- Двое... в точку... ничего нельзя сделать... сыновья Онова... да... да... нет... шлюпка... не знаю... да... понял... да.

Разговор закончился, зеленый маячок подмигнул и погас.

- Ну? - поинтересовался Ивар в надежде, что собеседникам странного незнакомца удалось его вразумить. - Мы можем наконец лететь?

Молчание.

Нехорошее предчувствие, исподволь нараставшее в душе Ивара, расте- клось теперь по всему телу - будто прокололи мешок с густой вязкой жижей.

ГЛАВА ВТОРАЯ

За долгих полчаса, проведенных взаперти, Ивар успел передумать о множестве горьких и неприятных вещей.

Он сидел на одной из двух откидных кроватей - сидел, подобрав ко- лени к подбородку, уставившись в желто-бежевую стену напротив, грыз ногти и переживал попеременно то приступ озлобления, то волну раская- ния. Впервые за одиннадцать лет окружающий Ивара мир оказался столь враждебным и непредсказуемым.

Во-первых, его лишили свободны. Во-вторых, его разлучили с братом, сразу же, с тамбуре; он хватал Саню за руку и почти плакал, начисто по- забыв о гордости, не боясь уже показаться маленьким, слюнявым и смешным - но даже унижение не помогло, Саню увели в одну сторону, а его, Ивара - в другую. Невероятно; никогда в жизни Ивару не приходилось встречать- ся с таким видом наказания...

Да, если честно, он вообще ни с какими наказаниями не знаком. Если не считать тяжелого вздоха мамы - "Ты меня огорчил"... Да еще грустных глаз отца - "Эх, Ивар..."

В его обожаемых книгах с провинившимися детьми чего только не вы- делывали. И розгами, и под замок, и в угол на колени; правда, Ивар кни- ги-то любил вовсе не за это. Скорее, вопреки...

Он встал и снова уселся; всхлипнул, вскочил и пнул ногой запертую дверь. Больно ушибся, зашипел сквозь зубы, вернулся, хромая, к кровати и уселся опять.