Брэнт Йенсен - Вендия 2. Незримые нити

— Часть моих сомнений ты, конечно, разрешила, — улыбнулся Конан. — Но вместо них появился десяток других, ничуть не лучше.

Девушка хихикнула.

Тем временем они уже прошли сад и оказались перед чуть приоткрытыми дверьми, ведущими внутрь дворца. Стражи перед ними, как и обычно, не стояло. И вообще никаких признаков выходящих за рамки обыденного событий пока не наблюдалось.

Тут, словно откликнувшись на мысли киммерийца, из-за дверей появилась Телида. Вид у нее был… взъерошенный.

— У тебя все хорошо благочестивая? — Конан не удержался от традиционного вопроса.

Правда, на этот раз приветствие было пропитано иронией значительно больше обычного.

— Нет, — резко ответила Телида киммерийцу и обратилась к своей внучке. — Разболтала все, что могла? Не отвечай, и так все понятно. Чтобы сегодня из дома носа не показывала, ясно?!

Залиль коротко кивнула.

Телида махнула рукой, давая понять внучке, чтобы та оставила их с Конаном.

— Она все знает? — спросил киммериец, когда девушка убежала.

— Ничего она не знает! — голос Телиды то и дело срывался на крик. — Но о многом догадывается. Залиль очень умна, в этом она пошла в меня. У нее уже наверняка есть мысли о том, что произошло с твоим не в меру любопытным дружком. Она случаем не поделилась ими с тобой?

— Нет, только сказала, что в городе об убийстве не знают, — Конан не видел смысла врать.

— Ну, это и слепой заметит, — облегченно сказала вдова. — Похоже, девочка понемногу учится держать язык за зубами. И это очень хорошо, потому что при всем своем уме она все еще ребенок, который не в силах различить реальной опасности. Мне страшно за нее, особенно после того, что произошло с Сатти.

— Тогда зачем ты послала ее ко мне с известием о его смерти?

— Мне срочно понадобилась твоя помощь, — ответила Телида. — Залиль была нужна, чтобы найти тебя, а правда, чтобы убедить придти сюда без промедлений.

Конан тяжело вздохнул. Он мало, что понимал в происходящем, но ситуация не нравилась ему все больше и больше.

— Телида я не такой умный, как твоя внучка, — киммерийцу не хотелось притворяться, что он хоть что-то знает. — Мне совершенно невдомек, как получилось так, что о смерти Сатти тебе известно, а стражникам — нет.

— Ты всего лишь не желаешь видеть очевидных вещей. Идем.

Телида повела киммерийца по хитросплетениям дворцовых коридоров. В какой-то момент Конан перестал ориентироваться, где именно они находятся. В эту часть дворца его раньше никогда не приглашали. Она ни чем особенным от остальных не отличалась: не было в ней никакой таинственности, и жутью от нее не веяло, просто она была незнакомой.

Конан прислушивался к окружавшим его звукам, но и они были самыми обычными: свист ветра, щебет птиц, эхо людских голосов. Не было вообще ничего, что могло бы возбудить подозрения, однако именно сюда вела сотника Телида, желая поделиться секретами, связанными со смертью Сатти.

Похоже, недоверие киммерийца к персоне Телиды было ненапрасным.

Однако вдова не дала Конану додумать эту мысль. Она остановилась перед очередной ни чем не примечательной дверью, отыскала на связке нужный ключ и открыла им замок.

Внутрь Телида вошла первая, показывая гостю, что это не ловушка.

— Проходи, — пригласила Конана вдова.

Киммериец послушался и переступил через порог.

И тут же замер на месте, как вкопанный. Боковым зрением он заметил, как Телида прикрыла дверь за его спиной. Но основная часть внимания киммерийца была прикована к другому.

Посреди комнаты стоял длинный стол, бывший в комнате единственным предметом обстановки. На столе лежало разрубленное надвое обнаженное тело Сатти. И тело, и стол, и пол вокруг него – все было запачкано кровью.

— И как это понимать? — спросил Конан у Телиды.

— Нам нужно, как можно скорее, уничтожить тело, — спокойно ответила вдова. — Бери инструмент.

Телида указала Конану на фартук и топор, которые лежали на полу неподалеку от входа. Чуть в стороне находился еще один подобный набор.

Глава 2.

День прибытия в Айодхью

Полуночные городские ворота

Сотник имел достаточно причин для гордости: дальний путь из столицы Турана в столицу Вендии остался позади. Особенно трудным назвать его было нельзя. Но сложностей по дороге не возникло, лишь благодаря разумному планированию, умению Конана и его десятников различить вероятную опасность до того, как она стала реальной. Единственным исключением стало нападение безумных идолопоклонников на авангард отряда туранцев.

Вот только великий посол Туранской империи Шеймасаи этого не понимал. Судя по его высказываниям, его препровождение было организовано отвратительно. Мало того, что тупой киммериец гнал отряд вперед в совершенно ненормальном темпе, так он еще на самом подъезде к столице умудрился ввязаться в схватку с дикарями, которую, судя по потерям, еще и проиграл.

Конан особо и не ждал от него слов благодарности. Лично ему на пустословие посла было наплевать, но было обидно за солдат, которые немало вытерпели, исполняя все мыслимые и немыслимые требования своего командира.

— Мы не будем вам платить, — Конан оторвался от размышлений о гнилой натуре Шеймасаи, чтобы в очередной раз высказать страже полуночных ворот свою точку зрения на счет взимаемых со всех приезжих налогов. — Позовите своего начальника.

Вендийским киммериец пока только овладевал, а потому говорил лишь короткими фразами, чтобы не допустить никакой ошибки.

— Сто тридцать человек — сто тридцать монет.

Страж продолжал упорствовать. Он также, по примеру Конана, оставил в сторону велеречивость.

Проблема состояла в том, что отряд прибыл в Айодхью несколько раньше ожидаемого срока, и стража не была предупреждена, что с гостей не то что налог снимать не надо, а более того следует препроводить со всеми почестями во дворец к радже Нараину.

Грамоты, которые предъявляли стражам Конан и Шеймасаи, не произвели на них никакого впечатления – печати на них стояли незнакомые и, как знать, может быть поддельные. Одним словом, без денег пускать отказывались.

Ситуацию эту, кроме как недоразумением, назвать было нельзя. Но недоразумение это было неприятное, потому что очевидных путей его разрешения видно не было.

Заплатить – значит уронить честь Турана в глазах чужеземцев. Прорываться силой – начинать новый этап отношений с Вендией с бессмысленного кровопролития.

К счастью, Шеймасаи, не настаивал на втором варианте, и у Конана появился шанс разрешить дело миром. Но после препираний, которые длились полколокола, киммериец убедился, что со стражами им решительно не повезло. Эти представители одной из младших каст кшатриев отличались тупостью и преувеличенным чувством собственной значительности.