Элизабет Паульсон - Мертвы давным-давно

- Помогите, пожалуйста! Кто-нибудь, прошу! Помогите!

Её крик разорвал тишину, тревожа всю округу. Но ее никто не услышал. Кейт брела, спотыкаясь, по улицам, и удивлялась тому, как они пустынны. Обычно в сумерках здесь было полно народу - одни шли выпить пива, другие захаживали друг к другу в гости, сидели перед домами на деревянных скамьях, которых тут было полно.

Где же все? Может, она забыла о каком-нибудь празднике? Кейт потрясла головой. Вспомнила, как спрыгнула с кровати утром. Обычный день, как и все остальные, если не считать похода к бабуле. Она позвала еще раз, чуть спокойнее:

- Пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! Эй! - и еще попытка, - Я не хотела испортить вам ужин!

Но деревня была по-прежнему тиха и безмолвна. Ни звона кастрюль, ни вилок, скребущих по тарелкам. Кейт провела трясущимися пальцами по волосам и вытащила несколько колючек, пару широких листьев и даже несколько крошечных веточек. «Наверное, я выгляну испуганной», подумала она. Глубоко дыша, она поняла, что лицо горело не только от сдерживаемых слез. Проведя рукой по щеке, Кейт обнаружила царапины на коже. Она бежала так быстро, что даже не заметила, как густые кусты расцарапали ей лицо. Осмотрев себя, Кейт увидела на одежде прорехи и влажные пятна. Кровь сочилась через повязку, которой она стянула укушенную лодыжку.

Кейт попыталась быстро привести себя в порядок. Может, соседи просто не узнали тихую девочку, которая перебивалась случайными заработками и мыкалась по гостевым комнатам почти всю свою жизнь. Может, они видели, как она продиралась сквозь чащу, и приняли за какое-нибудь чудище. Кейт заставила себя замедлить шаг и спокойно все обдумать. Никто не мог испугаться ее внешности. Пастушья Роща уже была мертвенно пуста, когда Кейт ворвалась в деревню. И, несмотря на тишину и решительно закрытые ставнями окна, струйки дыма поднимались из всех дымоходов. Жители деревни были дома, надежно укрывшись в своих жилищах, перед своими уютными каминами.

Они боялись. Они уже знали, что Кейт нужна помощь, и решили вместо этого запереться. Ну, она не облегчит им жизнь. Кейт стала барабанить в двери, перебегая от дома к дому. Она колотила в каждую деревянную дверь обеими руками, крича:

- Пожалуйста, помогите! Кто-нибудь, пожалуйста! - В доме швеи, где она когда-то арендовала комнату и работала лакеем, она прокричала, - Агнес, пожалуйста! Это Кейт Худ! Пожалуйста, помоги мне! - Ничего.

У дома доктора Оуэна она закричала:

- Помогите! Пожалуйста! Я ранена! - Но никто не открыл дверь и не помог ей.

У крыльца большого дома преподобного Джейкоба Кейт упала на колени.

- Помогите мне, пожалуйста! Кто-нибудь, помогите! - Она на мгновение замолчала, а затем отважилась добавить, - Во имя Господа, пожалуйста, помоги мне! - Но даже упоминание Господа не открыло тяжелую дверь из красного дерева дома преподобного.

Кейт сползла вниз у закрытой двери, опустила голову и всхлипнула. Черные облака наплывали сверху на Пастушью рощу, погружая её в тень.

Собравшись с силами, Кейт встала, отряхнула колени и снова бросилась колотить кулаками в двери и ставни:

-Помогите! Помогите, пожалуйста, кто-нибудь!

Плевать, если она похожа на сумасшедшую, пусть думают, что хотят, лишь бы кто-нибудь вышел на помощь.

- Пожалуйста, помогите! Сжальтесь же кто-нибудь!

- Тебе понадобится жалость, если разбудишь мою девочку! - грозно прорычал кто-то рядом, заставив Кейт замереть. С левой стороны, через несколько дверей от нее, на крыльце захудалого домишки сидела на перевернутом ведре маленькая женщина в ситцевой косынке. Кейт узнала ее, эта женщина разводила коз и продавала их молоко раз в неделю на рынке. Дина Фландерс обращалась с большинством сельских жителей так, словно те были навозом, случайно занесенным в дом. Сколько Кейт помнила, Дина смотрела на нее с особым отвращением. И уж точно вряд ли обращалась к ней. Кейт даже не была уверена, что правильно ее услышала.

- Прошу прощения?

- И будешь просить. Попомни мои слова, если разбудишь мою девочку.

- Не знала, что у вас ребенок.

- О, да? Ты не получила приглашение на Крещение? - фыркнула Дина, и Кейт почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от смущения.

Единственный из всей деревни человек, оказавшийся снаружи, был ещё и самым злобным. Кейт подумала, что с волчьей стаей поговорить было бы и то легче. Она устало закрыла глаза.

- Пожалуйста, - её голос предательски задрожал, - Мне нужна помощь. С моей бабушкой случилось что-то ужасное.

Дина выставила вперёд руку:

- Прекрати, пожалуйста.

Но это была единственная трещина в броне Пастушьей рощи. Кейт должна была достучаться.

- У меня никого нет, кроме бабули. Когда я была маленькой, как ваша дочь, это бабуля качала меня перед сном, это она пела мне песенки.

- Могу представить, что эта тварь тебе пела.

- Вы, должно быть, никогда не встречали мою Бабулю. Её хижина сразу за тем холмом. Она очень храбрая, живет одна, в её-то годы. Вас, наверное, и на свете ещё не было, когда она последний раз спускалась, так что вы не можете знать...

- Все мы знаем, кто она. - Голос Дины был резок и холоден, - и что она такое. В конце концов, зло за злом присмотрит. Я не знаю, дура ты или обманщица, но и тебе должно быть понятно, что в Пастушьей роще тебе не рады.

Дина встала, перевернула ведро и смачно в него сплюнула.

- Будь у тебя хоть капля здравого смысла, ты бы прекратила тарабанить в двери и шуметь. Ушла бы в лес, как твоя бабка когда-то.

Кейт не позволила пастушке увидеть, как глубоко ранили её жестокие слова. Она не сводила глаз с густого облачка дыма над крышей преподобного Джейкоба. Она не заплачет. Она не даст повода для очередной сплетни, которыми Дина Фландерс так любит хвастать на радость всей деревне. Кейт услышала скрип двери, скрежет засова, ставшем на место, и только тогда позволила нескольким слезинкам скатиться по лицу. И в тот же миг небеса разверзлись проливным дождем. Взбесившийся ветер бился в безумии. Кейт даже не пыталась укрыться. Толку-то? Она знала, иногда погода - это только погода. Но бабушка учила, что сильная буря может означать и смятение в мире духов. Она представила, как Бабуля зовёт на помощь, и её крики закручиваются смерчем.

«Я найду тебя», - тихо поклялась бабуле Кейт. Она заставила себя расправить плечи и зашагала назад, к лесу. И даже вступая в низкие кусты, она хранила гордую осанку. Дина не дождется, она не станет прятаться в глубоком лесу. Только добравшись до деревьев, Кейт пригнулась. Изодранная одежда липла к мокрому телу. Девушка дрожала и надеялась, что густые сосны хоть как-то защитят ее от дождя. Кейт понимала, что подняться назад на гору означает верную смерть для бабушки и ее собственную окончательную изоляцию. Она могла бы вернуться в бабушкину хижину и успокоиться, живя среди бабулиных вещей. Но это всё равно, что обречь себя на долгие годы одиночества. Она не станет себя обманывать, как это, возможно, сделала Бабуля много лет назад. Временно уйти не получится.