Анатолий Нейтак - Попытка говорить 1. Человек дороги

- Ладно, – буркнул я, – не умирай. Хочешь идти рядом со мной в неизвестность, иди. Только что мне с тобой делать, пигалица?

Глазищи хилла открылись, уставясь на меня. Неподвижность сгинула, наполняясь жизнью. И жизнью, надо признать, чертовски притягательной.

- Ты принимаешь меня какваишет?

Смысл последнего термина от меня ускользнул. То есть было ясно, что он обозначает партнёра по неким узам. Но вот каким именно узам?

Я – недоучка. В такие моменты это раздражает особенно сильно.

- В данный момент я готов взять на себя заботу о твоей безопасности и соглашаюсь слегка разбавить своё одиночество твоим обществом. А потом… ну, потом видно будет.

- Не понимаю. – Хилла съёжилась, словно от холода, и взглянула снизу вверх отчаянным взглядом. – Ты действительно отказываешься отваилор (что-то глубокое и вместе с тем очень абстрактное, связанное с магией, кровью, сутью, с самыми основами жизни)?

- Сначала объясни мне, что это такое. Я тоже понимаю тебя недостаточно хорошо.

Девчонка странно заколыхала плечами. Вероятно, у её расы так выглядело зримое свидетельство затруднений, колебаний и прочего неудобства.

И – ни слова в ответ.

- Ладно. Слушай внимательно, хилла. Если хочешь, с этого момента на три полных дня и три ночи мы заключим договор. Пока он действует, ты можешь идти в ту же сторону, что и я. Ты можешь разговаривать со мной, можешь отвечать на мои вопросы, а можешь и молчать. Ты вольна держаться в пяти шагах или в пяти тысячах шагов от меня, вольна назвать одно из своих прозваний или держать их в тайне. Можешь повиноваться мне, а можешь и не повиноваться… но последнее – на свой риск. Единственное, чего я неукоснительно требую: не нападай на меня ни одним из доступных тебе способов, иначе я буду свободен от нашего договора. В свою очередь, ты можешь рассчитывать на мою помощь в достаточно широких пределах. Пропитание, одежду и прочие необходимые вещи мы будем добывать вместе; вместе мы будем отражать опасности окружающего мира, будь то чары, сталь, звериные клыки, плети непогоды или что-то иное. Когда срок договора истечёт, мы оба решим, стоит ли нам продлить его на следующий период времени той же длины. Договор будет продлён лишь в том случае, если "да" скажем мы оба. А теперь подумай – но думай не долго – и ответь: согласна ли ты на все перечисленные мной условия? Если нет, мы расстаёмся, если да – договор вступает в силу.

Хилла думала недолго.

- Да. Я согласна.

Так вот всё это и началось.

Порой я сам себе напоминаю молодого кота. Молодого – потому что шрамов пока маловато. А кота – потому что падал с такой высоты, что у самого голова кружилась, и при этом отделывался сущими царапинами.

Взять хоть историю с приобретением Двойника. Нельзя объяснить иначе как неумеренным везением то, что случилось это близ сердца великой тундры на стыке Мёртвой Зыби и Льдистых болот. На несколько суточных переходов в округе не было не то что людей, но даже просто теплокровных тварей подходящего размера, с кровью нужного оттенка и сколько-нибудь заметной энергиейэши красного спектра.

Не удивительно, что напавшая на меня… леди вконец озверела от голода, утратила всякое соображение (у воплощённых вампиров без того не особо могучее) и почти все силы.

Правда, встретить вампира не в густонаселённом краю, а посреди тундры – это примерно такое же везение, как смерть от молнии под ясным небом.

Жертве не так-то просто убить даже ослабевшего, даже недавно инициированного, даже напрочь безмозглого вампира. Мне это удалось. К тому моменту я уже владелламуо почти так же хорошо, как теперь. Собственно, в той глухомани я оказался как раз ради посвящения в третью степень искусства друидов. Я готовился отразить в себе мир, чтобы слиться с ним… а отразил и слился с сутью несчастной изголодавшейся вампирши.

Обычно укус этих тварей не ведёт к инициации, а просто обессиливает или убивает. Я был инициирован, не будучи укушен.

Обычно инициированный попадает в полное подчинение к породителю. Я не попал.

Везение? Удача? Проклятие?

Я обрёл те же способности, что и напавшая на меня. Поэтому я смог её убить, хотя должно было произойти ровно обратное. Я просто растерзал её в кровавые клочья с помощью своей новой, замешанной на Мраке силы. Но потом, почти сразу, во мне вспыхнула жаждаэши. А утолить её, как я уже сказал, мне было нечем. Зерно Мрака во мне более всего напоминало по своим проявлениям желание ширнуться в наркомане-новичке. Мой Двойник и рад был бы начать свой путь по нисходящей, но из-за отсутствия подходящих жертв не мог. Он выл, он царапался, он терзал меня изнутри, как голодная крыса.

Есть в царстве Танагу мерзкий вид казни, когда такую крысу бросают в один каменный мешок с накрепко прикованным к полу, способным только орать, шевелить пальцами и мотать головой приговорённым. Мой Двойник был хуже крысы. Он был куда голоднее, чем она, и немногим меньше меня самого. Зато я не был прикован. И уж кого-кого, а себя сожрать я ему не позволил. Спустя несколько долгих, безумных, скомканных дней я засунул его в тот склеп, где он пребывает и поныне – под моим полным контролем.

Вот только путь друидов для меня оказался закрыт. Для того меня, каким я стал. Они очень заботятся о чистоте своих рядов, так что я был немедленно изгнан. Но не особенно огорчился. После одержанной победы я ощущал за спиной души крылья, а в Глубине – кипение подвластных моей воле сил. И потому полагал, что не пропаду и в одиночном плавании…

Учитывая, что я до сих пор жив, здоров и свободен, полагал я правильно.

Но что мне делать теперь? Тридцать лет в Пестроте – слишком мало, чтобы разбираться в этой сумасшедшей мозаике так, как старожилы… или хотя бы как рождённые здесь. А я – чужак. И даже не всегда могу отличить легенды, слышанные мной у тех же друидов, от поэтического или корыстного вымысла. Сколько раз уже я обжигался именно на этом: на незнании того, чему здесь стоит верить, а что следует пропускать мимо ушей! Большинство заработанных мной шрамов – плоды именно этого сорта ошибок.

И вот – хилла. Да, девчонка мне интересна. Не как девчонка, хотя и это есть, а больше как представитель своего племени. Но…

К чертям. Я не друид пятой степени, чтобы понять её на чистом искусствеламуо, и не рискну ради этого понимания отразить девчонку в себе, как ту вампиршу. Кстати, какая она девчонка, ещё неизвестно. Я что-то не слышал о том, чтобы хилла старели – а это вполне может означать и бессмертие плоти. За что её изгнали сородичи, я тоже понятия не имею. Может, она преступница. Или больная. Или проклятая. Вариантов масса, и все – не из приятных.