Александр Лоскутов - Предрассветная мгла

Немного в стороне от потерявшей всю свою магию арки портала стоял человек в потрепанном темном балахоне. И в руке он сжимал посох. Посох Старшего!..

Мне конец! Это Старший... Мелькнувшая мысль мгновенно угасла под натиском нахлынувшей ярости. Минидор молниеносно вскинул руку и освободил свое скованное заклятие. Незваного пришельца окутал вихрь быстро сгущающегося тумана, в котором бешено мелькали какие-то тени.

Облачко тумана начало медленно вращаться, Минидор замер без движения, настороженно оглядываясь по сторонам, и не смея поверить в свою победу. Старший не мог проиграть так просто. Туман сгустился и с негромким хлопком лопнул... открыв небрежно стоящего на своем месте врага. Минидор обречено вздохнул: заклинание соскользнуло с защитных чар этого колдуна. Собственно, этого он и ожидал.

- Песий выкормыш. - Изувеченная давным-давно каким-то заклинанием и уродливо сросшаяся рука вражеского мага поднялась. На концах потертого посоха зародилось слабое свечение. - Ты умрешь страшной смертью!

Мимо лихорадочно готовившегося к бою Минидора промчались ящеры, устремляясь в самоубийственную атаку. Из их шрокенов с тихим шипением выскользнули магические лезвия, тускло мерцая в быстро сгущающемся магическом сумраке. Единственное кольцо Раканаса облекло своего владельца полупрозрачной голубоватой дымкой магической защиты. Все это бесполезно. Против Старшего...

Грязновато-красная огненная вспышка беззвучно поглотила двух ящеров, и только обугленные и изогнутые остатки шрокенов со звоном упали на землю. Это же пламя лизнуло магическую защиту кольца Раканаса. Лизнуло и отпрянуло. Последний оставшийся в живых ящер пошатнулся, неуверенно шагнул вперед и в тот же миг взорвался кровавыми брызгами. С тихим металлическим звоном разлетелось на куски защитное кольцо.

- Твои прихвостни тебя не спасут. - Голос вражеского мага источал ядовитое презрение. - Пришло время тебе умереть.

Минидор закричал и очертя голову ринулся в свою последнюю атаку, отчаянно швыряясь самыми сильными из известных ему боевых чар и прекрасно сознавая, что все это тщетно...

693 год после Раскола.

Тяжело дыша, он из последних сил бежал по сырому заболоченному лесу. Под ногами хлюпала вода. Отвратительно уродливые грибы, ощущая рядом с собой резкое движение, лопались с отвратительным хлопком, выбрасывая в воздух туман зеленоватых спор, быстро рассеивающихся в воздухе. Бегущий по лесу человек даже не пытался задерживать дыхание, хотя прекрасно знал, что если хоть одна выброшенная грибом пылинка попадет к нему в легкие... Ужасная и мучительная смерть. Гриб укоренится в организме и будет пожирать, пожирать его заживо, высасывая кровь из жил и пронизывая все его внутренности мириадами своих корневых нитей. В таких случаях человек умирает в страшных мучениях, а на том месте, где упало его тело вскоре появится прорвавший кожу трупа гриб, готовый при малейшем признаке движения выбросить в воздух кучу своих спор. Эти грибы все еще во множестве встречались в этих лесах. Пищей им служили разные лесные обитатели: олени, медведи, волки и даже белки... Грибы - древнее наследство, оружие, созданное давным-давно умершими магами на исходе бушевавших здесь войн. Война закончилась сотни лет назад, но готовое к бою живое оружие все еще стояло на страже их полуразрушенной цитадели, уже давным-давно поглощенной медленно расползающимся болотом.

Человек мог сказать с уверенностью, что уже вдохнул эти витающие в воздухе смертоносные пылинки, и, значит, жить ему осталось не больше месяца. А первые волны опустошающей разум боли нахлынут уже через несколько дней.

Человек, споткнувшись о высунувшийся наружу узловатый корень, упал и покатился по земле, разбрасывая брызги отвратительно зеленоватой жижи. Очередной гриб выбросил облако спор прямо ему в лицо. И не надейся. Ты не успеешь прорасти во мне. Мне просто столько не прожить.

Пронизывая лесной сумрак, донесся пробирающий до костей вой. Отдуваясь, человек поднялся на ноги и, прихрамывая, побрел дальше. Он прекрасно сознавал, что от стаи призрачных волков ему не уйти, но оставаться на месте и ждать было выше его сил. Преследуемый по пятам кровожадным воем идущей по его следу стаи, он с трудом перешел на бег, на ходу ощупывая висевший на поясе короткий меч. Оружие немного придавало уверенности, и он был уверен в том, что так просто не сдастся. Хотя никто из известных ему обитателей этих болот не способен справиться со стаей волков-теней. С одним - может быть, но с целой дюжиной...

Вообще-то, пробираясь три дня назад сквозь это проклятое место, он видел целую груду окровавленных волчьих останков. Изодранные на части тела, вывернутые конечности и раздробленные кости создавали ужасающую картину. Над кровавым курганом медленно поднимался дымок испаряющейся магии, а тела призрачных волков все еще в некоторых местах сохраняли свою полупрозрачную сущность. Видимо, кровавое действо произошло не более двух дней назад... Но он не знал ни одной твари, способной разодрать в клочья стаю волков-теней, и на самом деле вовсе не желал с ней познакомиться.

Позади в лесном сумраке замелькали слабые едва различимые тени. Человек обернулся и, выставив перед собой меч, прислонился спиной к полусгнившему стволу старого дерева. Крупные капли пота скатывались по его лицу, рукоять меча скользила в мокрой ладони.

Его глаза заметили слабое движение, и человек содрогнулся, разглядев выходящую из леса тварь. Уродливо выпирающие из пасти кривые клыки, огромные когти, оставляющие на земле глубокие царапины, горящие незамутненной ненавистью глаза. И слабый клок тумана, окутывавший его тело и придававший существу призрачные ирреальные очертания. Глаз попросту соскальзывал в сторону не находя за что зацепиться. Призрачный волк неподвижно замер и тут же стал совершенно невидимым. Только слабый отблеск горящих глаз доказывал, что ужасное порождение древней магии все еще здесь.

Из-под покрова леса вынырнул еще один зубастый клубок тумана, и еще...

Одно радует... половина из вас сдохнет, сожрав мое зараженное грибом тело.

С застывшей на лице нечеловеческой гримасой, он поднял меч. И в тот же миг несколько туманных клубков метнулись к нему. Кривые зубы и истекающая ядовито-желтой слюной пасть мелькнули перед его глазами, прежде чем безразличная Бездна приняла в свои объятья еще одну измученную душу.

1425 год после Раскола.

- Ааа-аа-а!!! - Ужасный в своей обреченности предсмертный вопль смешался со звоном мечей и треском жадно вгрызающегося в сухое дерево пламени. Отчаянно сжимавшие в своих мозолистых руках мечи мужчины и испуганно метавшиеся женщины, заливистый плач нескольких младенцев.