Ирина Ванка - Сказки о сотворении мира

— А тачка… не была застрахована? — догадался Артур.

— Это мои проблемы. Ваши — гораздо серьезнее.

— Значит, не была… значит, мне и за тачку платить!

— Если я узнаю, что напугало в автобусе психически здорового и чистого перед законом человека, мы закроем тему. Артур, вы шофер. Если вы видели, что с машиной что-то не так, вам стоило подойти к кабине.

— Я ж грузовик водил…

— Разве у автобуса другой руль? Вы пережили сильнейший стресс. Помогите мне понять ситуацию, и мы расстанемся друзьями. — Зубов держал паузу. Взгляд Артура бегал по больничному двору, пальцы нервно тискали сигарету. — Что случилось? — настаивал посетитель.

— Да не видел я… — отмахнулся Артур. — Какая разница, где я был, если все равно ни хрена не понял?

— Не видел или не понял? Может, я помогу понять?

— Не надо мне помогать! Я просто ехал…

— Почему вы кочуете с места на место? С комбината вас уволили. Ни постоянного адреса, ни банковского счета. Паспорт с фамилией Деев не зарегистрирован в местном муниципалитете… Кто вы такой, Артур?

— Даже если никто, не имеете права допрашивать.

— Я занимаюсь частным расследованием. К вашей темной биографии оно отношения не имеет. Более того, я могу забыть, что вы превратили мою машину в кабриолет. Учитывая обстоятельства, я сам готов платить за информацию, если вы перестанете изворачиваться, и у нас состоится доверительный разговор.

Деев затянулся сигаретой, выпустил облако, подождал, пока оно развеется на сквозняке, и опять затянулся. Собеседник терпеливо дожидался признаний.

— Ну, проехал я до моста… — сообщил Артур. — Вижу, он на бордюр прет, я и прыгнул. Ну…

— Ну…

— Ну и сколько стоит моя информация?

— Ложь — недорого. Если б вы прыгнули, Артур… Вы прыгнули так, что чемпион мира по прыжкам в длину вам бы аплодировал. Сколько вы хотите за правду?

— Честно? — спросил Деев. — Свалить отсюда хочу…

— Никто лучше меня вам в этом не поможет.

Зубов вынул из бумажника купюру, вложил ее в водительское удостоверение и сунул Дееву в карман пижамы. В тот же карман опустилась сигаретная пачка и спичечный коробок с эмблемой отеля. Деев удивился, но благодарить не стал. Жизненный опыт ему подсказывал, что за просто так деньги и сигареты никому в карман не кладутся.

— В том, что вы не дружите с законом, уважаемый Артур, виновато ваше юношеское легкомыслие. А в том, что не дружите с головой, виновато ваше недоверие к себе и к людям, которые желают вам добра. Если хотите, чтобы вас оставили в покое, примите совет: когда сюда придут полиция с прессой, и станут спрашивать, какого рожна вы разнесли головой машину, не упоминайте об автобусе вообще. Врите, как врали. Скажите, что вы мой родственник и ничего не помните, а я, если надо, смогу подтвердить, что провалы памяти беспокоят вас с детства. — На прощание Зубов похлопал Деева по здоровому плечу. — Поправляйтесь, друг мой.

Пришла ночь, санитарка выключила в палате свет, и сомнения принялись за Артура Деева с новой силой. «Вдруг мужик не брешет? — спросил себя Артур. — Вдруг он не полицейский, не страховщик?.. Тогда чего пристал? А если пристал, почему не верит? Что сделать, чтобы поверил? Морду ему набить? Валить отсюда надо, вот что. Валить, пока не поздно, — сделал вывод больной. — Предпочтительно за границу. А как ты свалишь без денег и без машины?» Холод мешал больному человеку сосредоточиться на деньгах. Он укутался одеялом, но не согрелся. Он заметил открытую форточку и встал с кровати. За окном стояла душная южная ночь, спираль обогревателя раскалилась, но не могла согреть замерзающего. Холод отделялся от костей и растекался по телу. «Беги за границу, Деев, — ответил человеку внутренний голос. — Беги, быстрее согреешься. Кому ты здесь нужен, кроме своих кредиторов? В кои-то веки к тебе по-человечески обратились, а ты жлоб, Деев! Настоящий жлоб. Вдруг хорошему человеку нужна помощь?» Артур хотел закрыть форточку и не смог. Рука задрожала, ноги подкосились, он схватился за раму и распахнул окно настежь. «Встань на подоконник и прыгни в низ, — посоветовал голос. — Прыгни и все станет просто. Все грандиозные проблемы легко уместятся в гробу».

Несчастный упал на пол и пополз от окна, чтобы не смотреть в могилу. Пополз вперед без оглядки так быстро, что бинт оторвался от ран. Пополз вперед по скользкому полу, и Земля показалась ему ледяной пустыней, у которой нет ни конца, ни начала. Ничего, кроме адского холода, потому что холодом веяло даже от раскаленного Солнца. Человек полз и полз, пока ладонь не наткнулась на теплый предмет, нежный, как стебель молодой травы, и зыбкий, как утреннее видение.

Артур пришел в себя от визга дежурной сестры, которая, вздремнув на рабочем месте, была схвачена за ногу ползущим по полу пациентом. Женщина кричала так, что Деев вынужден был очнуться и отпустить щиколотку, чтобы заткнуть уши. На шум сбежались люди со всех этажей. Все, кто не спал, столпилось вокруг нелепой фигуры, распластанной по полу.

Ни полиция, ни пресса к Дееву не пришли, и Зубов в больнице больше не появился. В камере хранения Артуру выдали чужие брюки, в регистратуре — справку о смерти, адресованную в отдел кадров мясокомбината. Артур пожаловался на жизнь гардеробщице, но та ушла обедать, и слушать не стала. Он попросился к сторожу на ночлег, но сторож готовился сдавать смену. Несчастный сел на скамейку, закурил и подсчитал наличность. Гонорар за чистосердечное признание показался ему щедрым, благодетель — до крайности подозрительным.

Для начала Артур купил пиво и изучил коробок, на котором был указан гостиничный номер. Ни фамилии, ни телефона, ни должности важного господина Зубова. «Так не бывает, — решил Артур, и его подозрение многократно усилилось. — Он сам врет, скрывается от полиции, — осенило бродягу, — не иначе, подломил банк и хочет расплатиться ворованным. Ворованного не жалко. Или он подставить меня решил? Интересно, сколько стоят мои «чистосердечные» в иностранной валюте?» — подумал Деев, но его язык неожиданно прилип к небу. Две дороги распростерлись перед Артуром Деевым в разные стороны: первая — дорога забвения, ведущая к прежней, беззаботной жизни; вторая — дорога сумасшествия, ведущая в лечебницу узкого профиля.

Артур прицелился в урну окурком: «Попадет — значит, судьба, — решил он, — и будь что будет». Окурок описал зигзаг и угодил точно в «вазу» на той стороне тротуара. Стрелок удивился. Прежде он был уверен, что по сложной траектории летают только пилотируемые аппараты. «Кривая какая-то у меня судьба», — сказал себе Артур и проникся дурным предчувствием. «Нет! — воскликнул он так громко, что напугал пожилую даму. — Я ничего не видел! Ничего не делал, не знаю… И знать не хочу! Это не мое дело, ясно? — дама вытаращилась на Деева. — Я нормальный, здоровый мужик. Почти здоровый и почти нормальный!»