Олаф Бьорн Локнит - Голос крови

Долиана не верила ни единому их слову.

Правильно сделала, ибо спустя несколько мгновений аквилонский правитель, в припадке ярости обругав немедийцев последними словами, бросился с кинжалом на Ольтена. Королю помешала угрюмая Дженна, умело выбив из его руки лезвие, взмывшее вверх и глубоко засевшее в потолочной балке. Вспыхнуло краткое побоище, завершившееся тем, что Конана общими усилиями скрутили и оттащили.

На шум примчался Крейн сотоварищи, ни о каком продолжении переговоров не могло быть и речи. С тщательно отмеренной долей ярости влепив оплеуху Его величеству государю Аквилонии, Дана удалилась, чувствуя себя победительницей. В глубине души она сожалела, что Ольтен только ранен. Ударь Конан чуток посильнее, вынудив душу последнего из династии Эльсдорфов отправиться в края Владыки Судеб, у Долианы Эрде были бы развязаны руки. Ей больше не требовалось бы делить власть и объяснять кому-то свои поступки. Она стала бы единовластной предводительницей Рокода, а затем – чем судьба не шутит? – наверняка добилась бы короны Немедии.

Ольтен остался жив. Что ж, ему тоже найдется подходящее место в далеко идущих замыслах герцогини Эрде-младшей. Потомку Эльсдорфов очень скоро придется расстаться с надеждой, что Дана по доброте душевной и извечной женской слабости уступит ему первенство. Наследница Мораддина безжалостно вытравила из своего характера подобные недостатки. Она – летящая к своей цели стрела, которую ничто не остановит.

Осколок Второй: Военный совет.

Лагерь мятежников около Демсварта.

Поздний вечер 25 дня Второй весенней луны.

Ранение Ольтена оказалось неопасным. Глубокая царапина, много крови, а в сущности пустяк. Принц, видимо, испытывал чрезвычайную неловкость за проявленную слабость и то плачевное обстоятельство, что он на глазах соратников и чужеземных королей шлепнулся в обморок. Поэтому на протяжении вечера двадцать пятого дня Второй весенней луны он угрюмо помалкивал, внимая, как Дана, граф Эдмар Крейн, месьор Итери, владетель большого торгового города Меноры, и баронесса Ретта Дюшрек по прозвищу Золотая Куница, которой стоило бы родиться мальчишкой, яростно спорят над расстеленными планами окрестностей Демсварта, разрабатывая стратегию завтрашней битвы. По матерчатой крыше огромного шатра заунывно стучал весенний дождь, колыхались свечи в лампах разноцветного стекла, время от времени вбегали нарочные, приносившие доклады о том, как продвигается строительство укреплений и сооружение ловушек, предназначенных для кавалерии Тараска. Ретта, дослушав сообщение, хватала пузырек с чернилами и кисточку, быстро нанося на карту соответствующие значки.

– Силы у нас примерно равны, – рассуждал Эдмар, сердито отбрасывая в сторону падавшую ему на глаза прядь русых волос. – По десять с небольшим тысяч воинов. У нас преобладает пехота и лучники, у Тараска – конные рыцари. Зато мы устроились на холме, а его некоронованная милость торчит внизу. Здесь и здесь, – он провел пальцем вдоль подножия выполненного в коричневых и зеленых красках высокого холма, примыкавшего с полуденного восхода к возвышенности, занятой башнями Демсварта, – сейчас вовсю копают рвы с кольями. Мы вырубили часть рощ на склонах и сложили из бревен с полдюжины засек. За ними расположатся лучники и арбалетчики, следовательно, во-от эта часть долины будет у нас как на ладони. Герен, что у тебя?

– Мастерим второе кольцо из повозок, ближе к вершине, – Герен дие Итери, возраст коего слегка перевалил за сорок, оказался в свите принца самым старшим. Он со своей дружиной принимал участие в войне с Бритунией, случившейся три года назад, и в Офирской компании пятилетней давности, и его мнение бывалого вояки высоко ценилось. – Разводим копейщиков по готовым позициям. Пять сотен человек верхами рано утром спустятся с нашего холма и встанут за перелеском, что к Полуночи. Еще пятьсот засядут в долине между нами и Демсвартским холмом. Остальные уйдут к замку.

– Зачем? – скривилась Дана. – К чему распылять силы?

– Затем, что Тараск Эльсдорф не лишен сообразительности и тоже способен предпринять попытку обойти нас, – невозмутимо пояснил Итери. – И затем, что по правую руку торчит лагерь Семи Королей, в котором насчитывается не меньше десяти сотен воинов. Вдобавок там обретаются такие горячие головы, как Конан Аквилонец, Пуантенский Леопард, Эрхард из Пограничья и Альбиорикс Бритунийский. Я знаю, что они обещали стоять в стороне, однако можно ли сполна доверять чьим-либо клятвам?

– Ты прав, – Долиана Эрде кивнула. Баронесса Дюшрек выслушала очередного посланца, стремительно начертила поперек склона холма прерывистую черную линию, обозначавшую готовый палисадник для стрелков, и вполголоса проговорила:

– Клеве и его подчиненные заканчивают рыть ямы. Они находятся здесь, здесь и здесь, – кисточка трижды притронулась к пергаменту, оставляя красные пятна. Ретта огляделась, сердито крикнув: – Эй, гонца мне! Лети к Висмарту и предупреди, чтобы его кавалерия гарцевала поосторожнее. Свалятся в собственную ловушку, позора не оберешься!

– Теперь о твоем отряде, госпожа, – Крейн вытащил карту с изображением семиугольника крепости Демсварт, засевшей на выступающем в реку утесе, и постучал ногтем по башне, замыкающей стены на полуденном закате. – Шестьдесят локтей высоты, отличный вид на всю округу. Ты расположишься там. С Талисманом, охраной, сигнальщиками и конницей под командованием Эскена фон Клеве, прикрывая нас от волшебства ксальтоуна. Действуй по своему усмотрению, но ради всех богов, не высовывайся без необходимости. Помни, в случае неудачи крепость станет нашим оплотом. Не позволяй выманить тебя наружу, береги всадников и не давай людям Тараска даже приблизиться к стенам!

– Поняла, – Дане не слишком нравилась мысль, что во время сражения она будет отсиживаться в относительной безопасности за бастионами старого Демсварта. Однако достойных возражений в голову не приходило. Крейн говорит сущую правду: она не воин, ей совершенно незачем носиться по равнине вместе с конными отрядами и опасно оставаться в шатре на вершине холма. Военное счастье переменчиво, высота может быть захвачена. Крепость надежнее. Оттуда она прекрасно увидит любые перипетии битвы и сумеет в нужный момент вмешаться. В том, что противная сторона обязательно прибегнет к магической поддержке, герцогиня Эрде-младшая не сомневалась.

Разошлись глубоко заполночь, убедившись, что из каждый соратников усвоил, какие действия ему надлежит совершить завтра. Дана сняла со стены лампу и вышла проводить участников маленького военного совета. Заодно обогнула шатер и взглянула на тщательно залатанную кривую прореху, память о кратком пребывании в лагере мятежников не в меру раздражительного колдуна из Рабиров. Мимолетом Дана подумала, как там поживает Маэль Монброн – аквилонский граф вызывал у нее смутную симпатию – и отправилась спать. Завтра придется встать рано, до наступления рассвета.