Александра Сергеева - Цветы в Пустоте

　　 — Здравствуй, — сказал мальчик таким же серьёзным тоном и вдруг поведал: — Я только что закончил модель королевского замка с планеты Рьюга. Хочешь посмотреть?

　　 Видимо, это было самое щедрое проявление гостеприимства для него, но Аргзе это понравилось гораздо больше радушия его родителей. Он подошёл и с интересом оглядел замок из трубочек. На Рьюге он бывал, но до замка так и не добрался. Однако почему-то сразу понял, что перед ним абсолютно точная миниатюрная копия оригинала: уж больно много было мелких деталей. Как будто замок из сияющих трубочек строил не ребёнок, а профессиональный архитектор.

　　 — Неплохо, — оценил Аргза и попытался потрепать мальчишку по похожим на синий цыплячий пух волосам, но тот сердито сдвинул бровки и уклонился от его ладони.

　　 — Сильвенио не любит чужих прикосновений, — пояснила Унтеру-Лив всё с той же раздражающей улыбкой.

　　 — У нашей расы, — присоединился её муж. — Очень высокий порог чувствительности из-за насыщенности кожи нервными окончаниями. Пожалуйста, не тревожьте нашего сына, он ещё не привык к чужим.

　　 Аргза неопределённо хмыкнул и пожал плечами. Мальчишка молча смотрел на него своим очень взрослым изучающим взглядом; он не был похож на остальных детей, шумных и слишком надоедливых, и потому, в отличие от них, вызывал у Аргзы лёгкую симпатию.

　　 Лёгкую — это значит, он бы всё равно убил его, если бы возникла такая необходимость, но испытывал бы при этом мимолётное сожаление.

　　 — Так вы не против разделить с нами трапезу? — напомнила женщина.

　　 Он неохотно кивнул, выражая согласие. Вероятность отравления, конечно, по-прежнему была велика, но, с другой стороны, его вполне оправившийся организм уже настойчиво требовал едва ли не удвоенной нормы питания, да и откажи он, это вызвало бы подозрения — то, что подозрительности у этих людей не бывает в принципе, в голову ему как-то не пришло.

　　 Чем больше он узнавал этот маленький мирок, похожий на огромный человеческий заповедник (иначе зачем бы там столько нетронутого природного пространства и ни одного подневольного животного?), тем больше пропитывался этим неприятным словом "чужой", как окрестили его радушные местные жители ещё в первый же день, когда он уже излечился от ран. Слово это никто не говорил при нём вслух, и все они — пёстроволосые, прекрасные, добрые — по-прежнему дружелюбно улыбались ему при встрече и всё порывались предложить любую помощь, которая только могла потребоваться: от предложений по улучшению корабля до экскурсии по самым памятным уголкам и демонстрации магии (Аргза, впрочем, всё равно почти от всего отказывался — он не настолько им доверял, чтобы согласиться менять свой корабль по их усмотрению, а чувство эстетики у него было отнюдь не требовательным и довольствовалось видом из окна). Но при всём при этом неприятно царапающее его "чужой" всё равно проскальзывало в каждом взгляде, в каждом снисходительном жесте, в каждом сочувственном к нему обращении. Команда же, тоже заботливо исцелённая, носилась по изумрудно-оранжевой траве и едва ли в рот не заглядывала посмеивающимся над ними эрландеранцам. Аргза про себя чертыхался, но смиренно ждал: после злополучной атаки Близнецов ему и его парням, и вправду, требовалась большая передышка — особенно если учесть, сколько им ещё придётся лететь до более-менее вменяемых людей. Самого же его не впечатляло ни оранжевое небо над головой, ни все эти заумные беседы, которые с ним пытались вести местные, ни эта всеобщая атмосфера любви и гармонии, царившая здесь. От последнего у Аргзы, надо сказать, вообще оставался на языке какой-то кисловатый привкус, и видя в очередной раз, как воркует какая-нибудь парочка влюблённых, нашедшая себе укромный уголок в лесу, где он гулял, он резко разворачивался и шёл от них в противоположном направлении — пока не стошнило от этой умилительной картины.

　　 И только маленький сын приютившей его семейной четы Аргзу почему-то не раздражал. Он видел, как тот тоже частенько ищет уединения от окружающих его людей, играя с какими-то хитроумными здешними игрушками (Аргза вовсе не был уверен, что, дай ему одно из этих странных приспособлений в десять — да даже в двадцать! — лет, он бы смог разобраться в его устройстве, а не разломать к чертям) либо устраиваясь где-нибудь в уголке гостиной или в тени деревьев с какой-нибудь очередной толстой книгой. И книги, и игрушки он "заглатывал" слишком быстро, и наблюдать за ним было как-то даже… приятно? Всегда тихий, всегда чем-то занятый, сам не занимающий много пространства, никогда не позволяющий своему личику подхватить одну из этих сочувственно-приветливых улыбок, что в обилии можно было встретить вокруг — в представлении Аргзы он был идеальным жителем этой планеты.

　　 Неудивительно, в общем, что в день, когда ему сообщили, что корабль и команда наконец готовы к отлёту, Аргза не испытывал ничего, кроме облегчения. Даже благодарности — но её, как оказалось, никто и не требовал. Аргза едва удержал порыв размозжить очередное улыбающееся лицо ("Мы так рады, что ваше судно теперь в порядке, но, быть может, вы задержитесь ещё ненадолго?") об ближайший камень и благоразумно отошёл от всех провожающих.

　　 Чуть в отдалении от корабля, на краю выбитого его падением неглубокого кратера, сидел тот самый мальчишка и наблюдал за всходящими на борт членами экипажа. Аргза подошёл и, сам не зная зачем, сел с ним рядом.

　　 — Здравствуй, — сказал мальчик серьёзно.

　　 — Здравствуй, — усмехнулся тот в ответ. — Тебе нравится мой корабль?

　　 Мальчик пожал плечами, не изменившись в лице. Ветер ласково ворошил его синие волосы, невесомые и послушные малейшему дуновению.

　　 — Мне нравится идея взять форму паука, только он у тебя получился слишком злой. Хорошие мощные двигатели, большой диапазон скоростей и оружия. Это не слишком удивительно: люди твоей расы обычно хорошо разбираются в военных кораблях. Мы думаем, что рано или поздно, однако, даже ваш народ встанет на путь просвещения и отринет беспокойный путь войны. Ты ведь с Архагла, я не ошибся? Ты имеешь все отличительные признаки варваров и подходящее имя, но я ни разу не встречал ни одного варвара вживую, только читал о них, значит, велика вероятность ошибки.

　　 Аргза хмыкнул. Жителей Архагла, действительно, теперь повсеместно не называли никак иначе, кроме как варварами, что как нельзя лучше им подходило: выраставшие под жадным Архаглским солнцем в два-три раза выше обычного человека, все, как один, загорелые и темноволосые, обладавшие недюжинной физической силой и выносливостью, воспитанные в истинно-варварских по всем нынешним канонам суровых традициях, они в большинстве своём быстро разлетались с родной неприветливой планеты по всей Вселенной, неизменно терроризируя подвернувшийся им под руку её уголок.