Евгения Техтелева - Наследие (СИ)

Джайра молча покачала головой, опустив глаза. Ученица все еще возлагала на учителя слишком большие надежды.

Не отвечая, наемница медленным тихим шагом двинулась по сиреневой аллее. Амазонка в ожидании шагала рядом с ней.

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Почему? Твоя невиновность доказана, наказание ты уже отбыла сполна: десять лет изгнания — не шутка!

— Преступление не так-то просто выкинуть из памяти…

— Но ведь ты его не совершала, так? — Ксия остановилась, зайдя вперед Джайры и преградив ей дорогу, взяв за плечи. — Ты не могла пойти на такое предательство.

С тем же каменным лицом, что она смотрела на погребальный костер, Джайра смотрела на Ксию. Пение медленно замолкло, даже эхо утихомирилось.

— Я в это никогда не верила, — почти шепотом продолжила амазонка. — Акадия была твоей наставницей долгое время, не могла же ты вот так просто пойти против нее, пойти чуть ли не на убийство. Это не в твоем характере. Ты лучше бы предала себя, чем кого-либо еще.

Вокруг стояла живая тишина, которая бывает только перед самым часом рассвета.

— Вот только почему-то у Амрены нашлись доказательства, — без интонации произнесла наемница. — Спасибо тебе за твою веру в меня, но лучше не возвращаться в прошлое. Сколько бы мы ни говорили об этих ранах, они никогда не затянутся.

С площади кто-то позвал Ксию, но та все еще стояла перед Джайрой, стараясь подобрать слова для утешения. Оставался только последний вопрос:

— И что же ты теперь будешь делать?

Джайра благосклонно улыбнулась.

— А что обычно делают одинокие скитальцы? Что-то вроде «спасают мир от зла»? Не беспокойся, для меня найдется еще немало дел. Тебя зовут, не томи ожиданием.

Глубоко вздохнув, девушка долгим движением убрала руки с плеч подруги и неохотно пошла на зов, обернувшись проследить, куда та направится.

Территория амазонок располагалась на холмистой равнине, питавшейся от трех полноводных рек: Малеи, Эюны, протекающей голубой лентой с Ледяных гор через всю Ардонию на север к Серебряному морю, принадлежащему Бесконечному океану, и ее притока — Дочери Эюны. С любого достаточно высокого холма было хорошо видно не только небольшие долины этих рек, но и всю равнину до самого подножия гор, а южнее слабо мерцала тонкая светлая полоса — заслон от южных земель. На одном из таких холмов неподалеку от площади любила когда-то проводить время в раздумьях бывшая амазонка. Высокое изваяние лучницы в темноте озарялось лиловым светочем, создающим слабую иллюзию движения, впрочем, способную постоянно внушать страх троллям с западного холмистого Удела, куда был устремлен лук амазонки. В тени никто не мог тебя заметить, а предрассветные сумерки предоставляли в твое распоряжение полное одиночество, что сейчас было и нужно Джайре. Как и прежде, устроившись в самом темном углу и обхватив руками колени, она наблюдала за медленно расцветающим небом.

С самого начала все эти интриги среди амазонок казались Джайре бредом сумасшедшего. Ну, как можно было говорить о добродетели, когда за спиной была спрятана корысть? Что так изменило высоконравственных защитниц мира? Когда это произошло? Момент упущен, с этим ничего не поделаешь.

Но что-то отравляло их разум, заставляло думать о власти. Зачем? Почему? Джайра была уверена, что они бы сами не смогли ответить на эти вопросы, задай их им. Никогда никто и не помышлял раньше о том, как бы самой занять трон, всегда выбирали лучших — тех, кто следовал своей клятве без каких-либо сомнений и ни при каких обстоятельствах не отступился бы от нее. Держать столько ненависти не то чтобы к миру, к кому-то вообще было просто ужасно с точки зрения амазонок, их главным средством достижения благополучия были мирные переговоры, реже — дебаты у барьера. Любое злодеяние вызывало отвращение… Вот почему нарушение клятвы, даже ложное, тогда так сильно повлияло на решение суда амазонок. Такая ненависть никогда не забывается, не поможет даже время. Даже если кто-то простил Джайру, например, Акадия, выказывающая столько внимания на церемонии погребения, отношение уже не станет прежним. А сколько было планов на будущее! Сколько открытых горизонтов! И восстановление разрушенного временем амфитеатра с высокой трибуной в виде дракона, чтобы вернуть ораторские выступления легатов; и приглашение дварфов для обучения амазонок кузнечному делу; и покупка самых лучших лошадей — из самой Таурии. И много раз в обсуждении участвовала и сама Эврикида, искренне желавшая помочь возрождению былого величия амазонок при Протекторах. Все обратилось в прах, когда Джайру изгнали. Спасибо Эврикиде — она взяла ее под свою опеку, несмотря на все свои проблемы. Когда синий сокол принес Джайре известие о смерти ведьмы, она была в Шерии, ожидая наставницу уже второй день, чтобы отправиться зачем-то в эльфийские княжества, будто бы их там кто-то ждал. Увидев поутру птицу на подоконнике снятой на время комнаты, она даже не подумала, что в письме может быть что-то плохое. Эврикида часто посылала синих соколов, так как ей не хватало терпения сидеть на месте в ожидании и в письмах она называла только конечное место прибытия. Открывая аккуратно свернутый маленький свиток, который уже сказал ей о том, что это не письмо наставницы, Джайра ожидала увидеть там одно короткое слово — название эльфийского княжества или города, где они должны встретиться, но странное чувство тревоги не ошиблось. Мортос. Самый могущественный темный архимаг. Но зачем ему понадобилась ведьма огня? Что ему от нее было нужно?..

— Откуда ты знаешь, что это был Мортос?

— О, мой друг, ответ настолько прост, что я даже не знаю, как тебе его преподнести.

— А, ну да. У вас чем проще, тем сложнее.

— Твой сарказм иногда сбивает меня с толку…

Чтобы сообразить не шевелиться, было всего пара мгновений, но даже их не потребовалось — у наемницы ее уровня это было в порядке вещей, даже в спокойствии она могла сохранять полную неподвижность. Но эти двое могли привлечь внимание своим шумом даже статуи, не говоря о троллях, с чьих территорий они пришли.

— Почему ты вообще меня сюда привел? Как это может мне помочь?

— Ты единственный человек, которого я знаю. Твоя предшественница этого звания сейчас превращается в пепел на том погребальном ложе, как должно любому чародею.

— Почему бы не прийти к амазонкам как подобает твоему сану? В конце концов, можно было пойти с тем пограничным стражем, а я тем временем уже давно бы слушал вести в Октаве.

— Ответ на этот вопрос ты знаешь: эльфов люди не слишком-то любят, что не заслужено. В отличие от вас мы умеем прощать и развеивать ложные подозрения, в то время как вы кормите свое недоверие беспричинными обидами…