Екатерина Горбунова - Вопреки обыкновению (СИ)

- Но, если предположить, что ребенок был рожден не от дракона? - не отставала она.

- Ну... - старик смешно нахмурил брови и подмигнул одним глазом. - История знает немало примеров, когда спасенная принцесса проливала горькие слезы по своему гонителю, рассказывала о зарождающихся обоюдных нежных чувствах. Однако, тебя ведь волнует совсем иной случай? Я, признаться, не слышал, чтобы драконицы воровали принцев, - он улыбался во весь рот.

- Я не о воровстве говорю, - девочка немного обиделась. - Человеческий мужчина мог быть отцом ребенка драконицы? Ведь не яйца же она откладывает?

- Нет, не яйца, - Лазарь впился несколько недоуменным взглядом в вопрошающую и покачал головой, а потом признался шепотом: - Я не знаю, если честно. Живых дракониц я встречал только на страницах книжек.

Мирра выпалила не задумываясь:

- А я?

Он спустил на нос очки и скептически оглядел девочку:

- Но при чем здесь ты?

- Да, конечно, совсем ни при чем, - она ловким движением выхватила из очага жаркое, а потом потушила огонь водой из кувшина.

Во все стороны полетели искры, кухня наполнилась паром, пришлось открывать окна. Пока Лазарь пытался вызвать небольшой сквознячок, Мирра незаметно утерла слезы, размазывая по лицу сажу. Девочке хотелось укусить Лазаря, заставить его посмотреть по-другому на свою хозяюшку. Но это ведь было бесполезно. Чудаковатый старик жил в своих научных трактатах, и забывал заданные Миррой вопросы, продолжая считать ее просто забавной малышкой, некогда предложившей приют бедному страннику.

Когда драконице едва минуло четырнадцать, ученый заболел. Глупо простыл, заснув над манускриптами в неотапливаемом подвале. Несколько дней магистр провалялся в жесткой горячке, и, когда Мирра, уже испробовав все подручные средства, решилась сходить в ближайшее село за лекарем, позвал ее к себе и заставил сесть на кровать.

- Дитя, - молвил старик глухим шепотом, - поздно, время, отпущенное мне - закончилось. Я сделал много открытий. А самого главного мне увидеть было не дано. Ты - особенная девочка. Но секрет твоей необычности оказался за пределами моего понимания. Я бы не удивился, если бы ты оказалась кем-то другим, а не тем, кем кажешься...

- Лазарь! Не оставляй меня! - она бережно взяла его за руку и поцеловала. - Мне не к кому обратиться. Никому в этом мире нет до меня дела.

- Я всегда подозревал, что в твоем рождении присутствовала какая-то тайна. Думаю, раскрыть ее может только твой отец, - по щеке Лазаря покатилась горячая слеза. - На пороге вечности дороги прошлого и будущего оказываются едиными. Мне кажется, он скоро отыщет тебя. Не отвергай его, - старик сильно закашлялся. - А я... Не оставлю... Тебя...

С этими словами Лазарь умер. Мирра сначала начала плакать, потом попыталась согреть своим дыханием его остывающее тело, но вдруг из ее горла вырвался мощный сгусток пламени, моментально превративший останки ученого и кровать, на которой он лежал, в дымящиеся головешки. Девочка поднесла было со страху руку к лицу, но перед ней была не ее худощавая ладошка, а когтистая лапа, покрытая блестящей плотной чешуей. Мирра выскочила из комнаты и, непривычно громко топая по пустынным коридорам, помчалась в столовую, где висело на стене единственное зеркало. Увиденное поразило ее воображение. Несмотря на то, что осознание себя ею осталось прежним, ничего в отразившемся облике не напоминало ее былую. Она стала настоящим драконом: с мощными крыльями, лапами, хвостом. И, как девочка ни старалась, превратиться обратно не удавалось. Это немного испугало её. Мирра знала, как жить в облике человеческом, а что делать в этом? И не у кого было спросить.Девочка не могла вспомнить, происходило ли что-то аналогичное с матерью. Казалось, что она всегда была на виду, полностью владела собой.

В некоторых книгах Лазаря говорилось, что перевоплощение происходит лишь во время грозы. Однако погода стояла необычайно тихая, небо сияло голубизной, а из легких облаков нельзя было выжать ни капли.

Мирра выбралась во двор, едва не снеся полстены. Новые размеры доставляли сплошные неудобства и грозили перерасти в большую проблему. Если перевоплощения будут происходить бесконтрольно, надо будет избегать маленьких помещений, типа кладовки, расширять дверные проёмы и укреплять мебель.

А самое главное, избегать людей. Девочка прислушалась. Слух невероятно обострился. Она могла точно сказать, где пищат голодные птенцы, где веселятся дети, и о чем ворчит жена пьяного сапожника, хотя все производящие звуки были в пределах одного дня от замка. По дороге за лесом шагал путник, он едва поднимал ноги на камнях, значит либо устал, либо был стар. На рынке торговка весьма настойчиво зазывала покупателей на свой товар. В поселении плакальщица завывала по чьему-то почившему мужу, а новоиспеченная вдова и несколько сыновей тем временем с пеной у рта делили причитающееся наследство. Мирра тряхнула головой. Какофония звуков не так чтобы беспокоила, но оказалась очень непривычной. Впрочем, можно было с уверенностью сказать, что вблизи не наблюдается никого, кто мог нечаянно испугаться огромной рептилии, замершей среди развалин.

Девочка опасливо двинулась по двору. Пес, почуявший ее, выскочил было из конуры, а потом юркнул обратно, попискивая, будто несмышленый детеныш. Волуша нудно и надрывно завыла.

- Тихо-тихо, - как можно ласковей рыкнула драконица.

Все звуки затихли. Казалось, что даже случайные птицы замерли в своих гнездах, боясь ненароком привлечь к себе внимание.

Мирра вздохнула, и из ноздрей показался легкий дымок. Спалить свой привычный мирок было страшно. Не зная, как быть, потому что непослушное тело никак не хотело возвращаться в свое привычное состояние, девочка развернула крылья. Они слегка шуршали роговыми пластинками. Мышцы напряглись и поймали порыв ветра.

Как правильно взлетать драконица не знала. В книгах как-то самой собой предполагалось, что все драконы умеют это изначально. Сделав несколько быстрых шагов для разбега, Мирра криво и неуклюже поднялась в воздух, едва не зацепив собственную крышу. Первый же взмах крыльями едва не заставил уйти в штопор, но девочка нашла в себе силы не запаниковать и выровнялась. Развернув крылья до боли, распласталась на потоке воздуха, молясь про себя Жизнеродящей, чтобы он не вынес ее куда-нибудь в тартарары. Сердце бешено отсчитывало мгновения под небесами. Глаза застилал холодный пот, мешая разглядеть хоть что-нибудь внизу. Невероятная усталость и жуткий страх сковали все тело. Мирра боялась, что в любой момент может рухнуть с этой высоты и превратиться в кожаный мешок с костями - то-то будет потеха для местной ребятни. Ветер щекотал подмышки и задувал в уши. Надо было как-то снижаться. Немного вытянувшись вперед и развернув крылья, драконица начала спуск, надеясь, что не окажется где-то в болотах, или посреди людной площади.