Дмитрий Колодан - Пангея. Книга 1. Земля Гигантов

— Не повезло. — Хель склонила голову.

Проклятье… Она ведь говорит отнюдь не о рабочем. В руке у начальника станции снова мелькнул талисман. Несмотря на мороз, она была без перчаток. Рашер заметил и другую странность — когда Хель говорила, с ее губ не срывалось и легкого облачка пара. Словно ее дыхание было ледяным или же она вовсе не дышала. От этого доктору стало не по себе куда больше, чем от вида чудовища, склонившегося над жертвой.

— Открой ворота, — сказала Хель охраннику.

Тот стал торопливо нажимать кнопки электрического замка. Ворота загона взвизгнули, отъезжая в сторону. От мерзкого звука сводило зубы.

— Простите… Вы же не собираетесь туда входить? К нему? Он опасен…

Хель смерила доктора взглядом.

— Я знаю.

Хель шагнула навстречу гиганту. Снег оглушительно скрипнул под сапогами.

— Госпожа Хельга! — Голос Рашера прозвучал глухо. — Не делайте этого! Подумайте…

Взмахом руки Хель приказала ему молчать.

Хриплое рычание стало громче; огромной лапой нефелим придвинул тело рабочего, давая понять, что делиться добычей он не собирается.

Хель шла решительно и не останавливаясь. Спина прямая, порыв ледяного ветра разметал белые волосы. Рашер заметил, как смотрит на нее охранник — одновременно с восхищением и ужасом. Наверняка что-то подобное читается и в его взгляде. Хель… Красавица и чудовище во всем.

Рашер затаил дыхание. У каждого хищника есть невидимая граница — стоит ее перейти, и нападение неизбежно. Еще пара шагов и…

Нефелим громко рявкнул, встал. И разом вырос вдвое. На его фоне Хель уже не казалась такой высокой. Глаза великана были красными от полопавшихся сосудов. Хель смотрела в них внимательно, в надежде разглядеть хоть крупицу разума, но видела лишь тупую животную ярость. Жаль, очень жаль… На этот образец она возлагала большие надежды.

Она сжала фигурку моржа. Холодный металл слабо вибрировал. Хель чувствовала, как немеет рука — от ладони к запястью, к локтю и до плеча.

— Подойди, — приказала она великану.

Голос звенел, в нем не было и капли страха. Нефелим оскалил желтые клыки. В пасти пенилась слюна, с морды на снег посыпались хлопья замерзшей крови.

— Подойди сюда, — не повышая голоса, повторила Хель.

Слова сработали как спусковой крючок. Захлебываясь ревом, нефелим прыгнул на начальника станции, расставив огромные руки. Что произошло дальше, Рашер так и не понял.

Хель не отступила и на полшага. Лишь вытянула руку в сторону гиганта. И нефелим врезался в невидимую стену.

Рев чудовища оборвался. Великан остановился в паре шагов от Хель. Застыл с оскаленной пастью и вытянутыми вперед руками. Будто кто-то ему приказал: «Замри!» Рашеру померещилась розоватая дымка, взвившаяся за спиной нефелима, но она тут же исчезла.

Кончиками пальцев Хель толкнула громадную фигуру. Медленно великан стал заваливаться набок, а затем рухнул к ногам начальника станции.

От удара тело нефелима раскололось на три части. Голова откатилась в сторону, одна рука переломилась в локте, вторая осталась торчать вверх, хватаясь скрюченными пальцами за воздух.

Рашер вытаращил глаза. Она что, заморозила гиганта? Легким движением руки превратила в ледяную статую?

Хель пошатнулась. Вот сейчас она упадет… Но начальник станции заставила себя выпрямиться.

— Госпожа Хельга! — Доктор шагнул к воротам. Мысли путались. Ему хотелось помочь ей, поддержать, и в то же время он боялся к ней приближаться.

Носком сапога Хель толкнула отколовшуюся голову. Сосульки обледеневших волос обламывались со звенящим треском.

— Приберитесь здесь, — приказала Хель.

— Есть! — услышал Рашер голос охранника.

Парень был бледнее бледного. Когда Хель пошла к воротам, охранник так вцепился в автомат, точно хотел сломать его пополам.

Хель остановилась напротив доктора. Ее одежду, лицо, руки и волосы покрывала мелкая снежная пыль. Будто она прошла сквозь беснующуюся метель.

— Зигмунд, — сказала Хель, отряхивая иней с ладоней. — Нам нужен новый материал. Распорядитесь подготовить экспедицию.

Даже не взглянув на осколки ледяной статуи, она зашагала к башне.

— Я займусь этим немедленно, госпожа Хельга…

Рашер поспешил за начальником станции. За спиной поднятая рука нефелима обломилась и упала на снег.

ГЛАВА 2

БЕЛАЯ РЕКА

Люди племени кайя называли эту реку Аэйла — Белая Река. Свое имя она получила из-за торчащих из воды больших камней: река бурлила вокруг них белой пеной, вскипала на бесчисленных водопадах и перекатах. Рожденная тысячами родников на склонах Великого Ледника, река текла на запад, через большие равнины, в земли, куда каждый вечер уходило теплое солнце. Уходило, чтобы рассказать предкам кайя, как живут их дети. Если предкам нравились истории, они посылали богатые дары. И тогда Белая Река меняла свой цвет на бруснично-алый — цвет красной нерки, без счета идущей вверх по течению. Еще предки посылали форель и горбушу, стада оленей и мохнатых быков, красношеих казарок и пушного зверя. Предки любили своих детей-кайя, и на берегах Белой реки всегда было много добычи.

Лето только началось, кое-где в лесу еще не сошел снег. Но река уже сломала ледяной панцирь и весело клокотала среди гладких камней. Над водой на ветке корявой ивы сидел крупный зимородок. Зеленое и синее оперение сверкало на солнце. Зимородок вглядывался в бурлящую воду, изредка дергая массивной головой. Священная птица ждала добычу, ждала терпеливо и долго.

Так же ждала добычу и юная Белка из рода Медведя. Девочка устроилась на плоском камне, уступом нависшем над рекой. Сильные пальцы сжимали древко остроги с наконечником из кости лося. Невысокая и гибкая, с мягкими чертами лица, Белка походила на хищного зверька — куницу или колонка. Лоб и щеки украшал сложный узор из переплетающихся спиралей, нарисованных красной охрой; темно-рыжие волосы были заплетены в многочисленные косички.

Белка сидела неподвижно; длинные косички покачивались, негромко постукивая друг о друга. Следуя обычаю, Белка вплетала в волосы коготки, клыки или перья каждого добытого на охоте зверя — будь то лиса, белка или казарка. Это помогало защититься от злой тени, которая есть у каждого животного. Ведь если ее не обмануть или не задобрить, тень будет преследовать охотника, пока его не убьет. Потому Аарк Большой Бык, сильнейший охотник племени кайя, носил ожерелье из позвонков бизона, а его брат не снимал лоскутного плаща, сшитого из кусочков шкур сотни оленей и лошадей.

Впрочем, Белка пока только мечтала о такой добыче, как дикий бык или олень. Хотя она лучше всех сверстников обращалась с пращой и острогой, на Большую Охоту ее не брали. Она еще не прошла обряда посвящения и не имела права охотиться со взрослыми кайя. У нее даже не было настоящего имени. «Белка» — это детское прозвище.