Эллен Датлоу - С точки зрения Тролля

За лето и осень мальчик научился превращаться в любое животное по своему желанию. Вместе с ноябрем пришел первый снег и время праздновать двенадцатый день рождения Ника. На праздник он приготовил свои любимые запеченные бобы с сосисками. Мистер Мелкокостный, шаркая, вошел на кухню.

— Надеюсь, еды хватит на троих, — сказал он. — Твой дядя скоро будет.

Ник закрыл дверцу микроволновки.

— Тогда мне лучше уйти, — ответил он.

— Не поможет, — покачал головой мистер Мелкокостный. — Он найдет тебя в конце концов. Зов крови сложно заглушить.

Когда сумерки совсем сгустились, дядя Ника вырулил на подъездную дорожку у дома злого волшебника на своем побитом старом пикапе. Он поднялся по ступенькам и принялся колотить в дверь так, будто собирался ее выломать. Когда мистер Мелкокостный открыл, дядя Ника схватил старика за плечо своей великаньей рукой и втолкнул в магазин.

— Я знаю, что Ник здесь, — заявил он. — Так что не надо рассказывать мне, что ты его не видел.

— Даже не думал, — ответил мистер Мелкокостный. — Он на кухне.

Но в теплой и чистой кухне дядя Ника увидел только четырех одинаковых щенков лабрадора, дрожащих и забившихся под деревянный стол.

— Что за чертовщина здесь творится? — От злости лицо дяди Ника стало багровым. — Где мой племянник?

— Один из этих щенков — твой племянник, — ответил мистер Мелкокостный. — Если ты выберешь не того щенка, то уйдешь и никогда больше не вернешься. Если выберешь правильно, у тебя останется еще две попытки, чтобы узнать его. Угадаешь три раза подряд, можешь забирать его.

— Что мне мешает забрать его прямо сейчас?

— Я, — заметил мистер Мелкокостный. Его круглые очки зловеще блеснули, массивная борода встопорщилась.

— И кто ты такой?

— Я — злой волшебник, — тихо ответил мистер Мелкокостный, но его слова отозвались громом в голове дяди Ника.

— Ты странный старикашка, вот ты кто, — возразил он. — Ты похитил ребенка, и я заявлю на тебя местным властям. Впрочем, я сыграю с тобой.

Он присел на корточки перед щенками и начал мять им бока. Щенки кусали его за пальцы, виляли хвостами и лаяли — все, кроме одного, который уползал от него, повизгивая. Дядя Ника схватил этого щенка за шкирку, и тот превратился в испуганного мальчика с черными волосами и злыми черными глазами.

— Ты всегда был трусишкой, — сказал его дядя. Но обращался он к воздуху, потому что Ник исчез.

— Один, — начал считать мистер Мелкокостный.

Затем он подвел дядю Ника к полному коробок чулану; там, в центре четырех одинаковых, больших и прочных, паутин сидели четыре одинаковых жирных паука.

— Один из этих пауков — твой племянник.

— Да-да, — закивал дядя Ника. — Заткнись и не мешай мне сосредоточиться.

Он внимательно осмотрел каждого паука, а потом стал разглядывать снова, утыкаясь прямо в паутину, чтобы лучше видеть, и при этом что-то сердито бормоча себе под нос. Три паука поджали ноги, сворачиваясь в узелки. Четвертый не пошевелился.

Дядя Ника гадко рассмеялся:

— Вот этот.

Мрачный, как туча, Ник скорчился под паутиной. Его дядя потянулся, чтобы схватить мальчишку, но племянник снова исчез.

— Два, — продолжил считать мистер Мелкокостный.

— Что дальше? — требовательно спросил дядя Ника. — Я не хочу провести тут всю ночь.

Мистер Мелкокостный зажег масляную лампу, и они вместе с дядей Ника вышли на улицу. Сейчас там было темно и холодно, и ветер пах снегом. На сосне у дровяного сарая, в гнезде, сидели четыре вороненка, недавно оперившиеся и готовые лететь. Мужчина глянул на них. Он попытался рассмотреть их поближе, но молодые вороны яростно раскаркались и стали клевать его своими сильными желтыми клювами. Он отшатнулся, ругаясь, и вытащил из кармана охотничий нож.

Три ворона каркали и разевали клювы, четвертый взобрался на край гнезда и расправил крылья. Дядя Ника схватил его прежде, чем тот взлетел.

— Этот, — сказал он.

Ник пытался высвободиться из цепких рук своего дяди. Но он перестал вырываться и замер, а лицо его исказилось от гнева, когда мистер Мелкокостный тихонько вздохнул и сказал:

— Три.

Дядя Ника настоял, чтобы они уехали прямо сейчас, отказываясь отведать приготовленных бобов. Он потащил Ника к своему побитому пикапу, засунул его внутрь и нажал на педаль газа.

На подъезде к первому поселку на их пути светофор горел красным светом. Они затормозили, и Ник попытался сбежать. Но дядя схватил его, затащил обратно в машину, захлопнул дверь, достал длинную веревку и связал Ника по рукам и ногам. Они поехали дальше. Вдруг начал идти снег.

Это не было похоже на обычную метель — казалось, будто кто-то раскинул перед ними снежное одеяло. Грузовичок свернул с дороги, заскользил и остановился, заскрипел металл. Ругаясь как сапожник, дядя Ника вышел из машины и направился посмотреть, насколько серьезны повреждения.

Мгновенно Ник превратился в лиса. Лапы лиса тоньше рук и ног мальчика, так что он без труда выбрался из петель веревки. Он повис всем телом на ручке двери, но та не поддавалась. Прежде чем он сообразил, что делать дальше, его дядя открыл дверь. Ник проскользнул между его рук и бросился в лес.

Когда дядя Ника увидел молодого лиса, бегущего к деревьям, он не стал терять время на раздумья, не его ли племянник обратился в зверя. Он просто схватил свое ружье и пошел по следу.

Это была сумасшедшая гонка — в темноте, по снегу. Если бы Ник был привычен к облику лиса, он бы сбросил своего дядю с хвоста в один миг. Но прежде ему не доводилось бегать на четырех лапах, и он не знал леса. Он был простым двенадцатилетним мальчиком в шкуре зверя, до смерти испуганным и бегущим, потому что жизнь ему была еще дорога.

Мир с высоты его нового роста выглядел странно, а нос его чувствовал запахи, которые он не мог распознать. Настоящая лиса знала бы, что бежит к воде. Настоящая лиса знала бы, что лед на воде выдержит ее вес, но не вес высокого, большого человека, продирающегося сквозь кусты по ее следу. Настоящая лиса старалась бы вывести человека на лед.

Ник же сделал это по чистой случайности. Он выбежал на середину пруда, где лед был тонким. Услышав треск ломающегося покрова, он обернулся и увидел, как его дядя с яростным криком исчезает под водой. Мужчина снова показался на поверхности и попытался схватиться за лед, задыхаясь и потрясая ружьем. Он выглядел совершенно безумным.

Ник махнул хвостом и побежал. Он бежал, пока не натер подушечки лап и пока не заболела каждая косточка в теле. Когда он сбавил темп, то заметил, что рядом с ним бежит другой лис — старый, со странно знакомым запахом.