Петр Мамченко - Ветер перемен

Торжественно задрапировавшись в достаточно широкий, но коротковатый для меня плащ — полы не доходили даже до колен, я торжественно вышел из комнаты. Вслед раздавалось злорадное хихиканье старца и недоумённый вопрос женщины, который я не понял. Только не говорите, что в комнате действовало какое-то лингвистическое заклинание, а за пределами её мне ни с кем не удастся поговорить!

Первым сюрпризом оказалась лестница. Нет, я подозревал, что башня высока, но эта круговая лестница казалась бесконечной! Пришлось несколько раз отдыхать прямо на ступеньках, благо, было чисто и не холодно.

Когда я, наконец, выбрался наружу, желудок рычал, а ноги гудели и подкашивались. Этажей сорок одолел, не меньше, и это едва придя в себя! Ну, старый садист, я тебе это ещё припомню!

Во дворе было шумно и людно, правда, все мотались по своим делам, что пока что меня устраивало. Правда, грязь меня огорчила, ходить едва не по щиколотку в коричневой жиже босиком — удовольствие ниже среднего. Хорошо хоть, что в дикие времена не валяется повсюду битая стеклотара.

Тяжело вздохнув, я двинулся на поиски сердобольного собеседника, готового помочь с обедом.

Первое впечатление от людей в замке — уродливые карлики! Чумазые, низенькие, какие-то несуразно широкие для своего роста — а самый высокий из встречных едва доставал мне до подбородка. Любопытно, старик с женщиной явно повыше и почище остальных, они что — другой расы или класса?

Все торопились по своим делам, окидывая меня подозрительными взглядами. Рассмотреть их хорошо без очков было непросто, но осталось общее впечатление тяжёлых, некрасивых физиономий, спутанных косм и лохмотьев. Я никогда не считался особо высоким или привлекательным, но здесь невольно ощутил себя высоченным красавцем. Если бы к моим уникальным достоинствам да ещё и штаны с кроссовками…

Хотя, какой смысл завоёвывать популярность здесь? Много ли чести выиграть конкурс красоты среди неандертальцев? Да и дубиной могут приложить, чего доброго, конкуренты волосатые.

Предполагаемого благодетеля я увидел у входа в одно из помещений крепости. Этот коротышка выглядел попредставительнее прочих. В приличных штанах и сапогах, куртке с нашитыми металлическими бляхами и копьём, исполняющим роль подпорки. Бедняга боролся со сном из последних сил, его толстощёкая физиономия вобрала в себя всю вселенскую скорбь. Сомнительно, что у него найдутся силы, чтобы сделать какую-то гадость вежливому собеседнику.

Отбросив два самых известных метода контакта, поскольку "пифагоровы штаны" чертить всё равно нечем, а величие фразы "я Тарзан, ты Джейн" до местных всё равно не дойдёт, я решил импровизировать.

— О надёжнейший и неподкупнейший из стражей! Не будете ли Вы так любезны, подсказать кратчайший путь к местной трапезной?

Часовой взглянул на меня без особого интереса и со страданием на лице выдавил:

— Чего?!

— Слышь, братан, тут пожрать бы чего, не подскажешь, где у вас здесь брюхо набивают? С меня могарыч, как только разбогатею!

Страж икнул и окинул меня цепким взором. Затем с мученическим вздохом принялся ковыряться пальцем в носу. Этот процесс меня просто потряс. Судя по глубине погружения, таким способом боец производил прямую стимуляцию мозговых извилин.

— Товарищ генерал, без вашего приказания прибыл! Запрашиваю координаты расположения камбуза для спешной перемены дислокации!

К сожалению, боец не наковырял в носу никакой мудрости. Все результаты моих попыток контакта привели только нарастающему раздражению недрёманного стража.

— Какова ты тута лазишь, смерд! Спереть чего вздумал?! И брось мне тута хрюкать по-свинячьему!

Я даже не успел как следует огорчиться. Двустороннего контакта явно не получалось. Я легко понимал слова местного, а вот у него с пониманием явно были проблемы. Но тут этот обманчиво добродушный тип ловко крутанул копьём, явно целя мне древком в физиономию.

Едва увернувшись, я даже не успел возмутиться, пообещать подать в межмировой суд по правам человека или взломать его досье и аннулировать премию на три года вперёд. На охранников нашей фирмы действовало. Огорчённый коротышка тут же попытался ткнуть меня уже наконечником копья.

На этот раз увернуться было гораздо труднее. Остриё распороло плащ, пройдя в сантиметре от ничем не защищённого тела.

— Сдурел, Цербер?! — только и успел буркнуть я, перехватывая копьё. Слабость временно отступила, адреналин разве что из ушей не выплёскивался. Ну не считаю я хорошей шуткой попытку продырявить мою шкуру!

В следующий миг яростный рывок коротышки едва не вывихнул мне руку. На ладони осталась длинная саднящая царапина.

Только что сонный, а ныне преобразившийся страж не торопился, тщательно примеряясь для следующего удара. Я вдруг понял, насколько скользка жижа под ногами, как хороша в качестве мишени моя длинная фигура, и главное, что мне никто не придёт на помощь.

Разворачиваться было опасно — да и страшновато, оставалось только пятиться, в любой момент готовясь увернуться от нового выпада. Коротышка шёл по пятам, уже отведя оружие для удара. В поросячьих его глазках не было ни намёка на сочувствие или сомнение. Следующий выпад должен был оказаться завершающим.

— Хватит! — знакомый голос заставил карлика отвлечься. Набежавшие отовсюду зеваки торопливо кланялись и разбегались по делам.

Страж тоже неохотно поклонился и вернулся на свой пост. Но прощальный взгляд был на редкость многообещающим. Так смотрит любитель шашлыков на укатившийся в кусты кусок мяса. Самый сочный кусок, почти надетый на шампур. Так что лакомству расслабляться не стоит, ведь шампур у местного любителя всегда с собой.

Как ни прискорбно признавать, наш маленький спор выиграл старикашка. Местные мизантропы оказались равнодушны к дивной красоте моих голых ног и не оценили цивилизованного красноречия. Вдвойне обидно было, что остановила популярную местную забаву "догони меня копьё" уже знакомая мне женщина в синем.

Едва дождавшись, пока я к ней повернусь, леди развернулась и зашагала обратно к башне хитрого старца. Сейчас, познакомившись с местными поближе, я резко изменил мнение о её внешности. Да по сравнению с большинством, она была просто невероятно, ослепительно красива! А сейчас, на ходу, когда красотке пришлось приподнять платье, чтобы не извозить его в грязи, можно было оценить и фигуру. Мечта скульптора и фотографа, восторг знатока и чёрная зависть королев красоты. Хотя, может, я чересчур предвзят, насмотревшись на местных слуг.

Догнав женщину и пристроившись рядом, я как можно дружелюбнее выдал: