Ирина Михайлюк - Заповеди Леси

А между тем городская суета сменилась лесным пейзажем. Я смотрела, как мелькают деревья, сливаясь в одну длинную тень. Они словно таинственные по-сланники, провожающие путников в путь.

Мама свернула с трассы на лесную дорогу. По пути нам не попалось ни одной машины, ни одного живого существо. Это усилило мою тревогу. Всё это словно являлось таинственным подтверждением чего-то тёмного и неизвестного. Наша машина петляла в разные стороны. Её кидало из одной ямы в другую, а я сбилась со счёту, считая повороты.

Я уже думала, что этот кошмар никогда не кончится, но неожиданно ма-шина притормозила.

К машине подошла женщина шестидесяти лет, и в ней я без труда узнала свою бабушку. С нашей последней встречи она мало изменилась: те же густые волосы, чуть затронутые сединой, та же светлая кожа и лучистые глаза голубого цвета. Имя её соответствовала внешности — Светлана. От бабушки исходило те-пло, оно же бережно хранилось и в её взгляде.

Пока мы разгружали вещи, мама и бабушка что-то оживлёно обсуждали в стороне, похоже, они спорили. Как я ни старалась прислушаться к их разговору, у меня ничего не выходило. Позже я бросила эту затею.

— Мы готовы! — крикнул Рома. Как настоящий мужчина он забрал у меня тя-жёлые чемоданы, мне же досталась небольшая сумка.

Сколько я себя помню, ты заботишься обо мне, прощаешь все мои стран-ности. Почему?

Мама поочерёдно обняла нас. Прижав меня к себе, она прошептала:

— Я обязательно заберу вас отсюда, — с этими словами она отпустила меня и направилась к машине.

Я смотрела ей вслед, и чувство тревоги не покидало меня. В какое-то мгновение мне захотелось умолять её забрать нас.

Мама уехала, а я продолжала стоять на месте. Мне казалось, что я нахо-жусь за тысячу километров отсюда. Я была где-то там — далеко за горизонтом.

Я не плакала. Годы практики научили меня, что, по сути, от слёз нет ника-кого толку. Они лишь мешают.

— Ну что, пошли? — голос бабушки звучал бодро.

— Пошли, — сказали мы с братом хором.

Сначала мы шли по тропинке, затем бабушка неожиданно свернула с неё и повела нас вглубь леса.

— Разве мы пойдём не по тропинке?

— Никогда не доверяйте лесу.

Мы с братом переглянулись, и потащилась за бабушкой в лес, в самую его чащу.

Возможно, я бы уделила больше внимания бабушкиной фразе, если бы знала, что здесь происходит. Если бы знала, что…

Птицы радостно кружились в небе. Их пение порождало во мне странные воспоминания о чём-то далеком. Полностью погружаясь в природу, я не обращала внимания ни на что вокруг себя. Для меня существовало только солнце, птицы и лес.

Было что-то невообразимо притягательное в этой дикой, неизведанной природе.

Я наслаждалась этим, ловила каждое мгновение. В городе такого не бы-вает. В городе воздух пропитан машинами, в городе птицы не поют так, как в лесу. Может, здесь будет не так уж и плохо?

Я вспомнила, как увидела своё первое видение.

Мне девять. Я выхожу на улицу покормить птиц. Они всегда прилетают в одно и то же время.

Мне не хорошо, голова кружится, и тошнота подступает к горлу, но я всё же никому об этом не говорю.

Пелена затягивает глаза, я ничего не вижу несколько секунд, затем ост-рая боль пронзает всё моё тело, я кричу и падаю на землю. В моём сознании воз-никают картинки, я вижу их, но не запоминаю. Лишь отдалённые образы откла-дываются в памяти. Но боль настолько сильная, что я теряю себя, растворяюсь в собственном крике.

Я вижу кровь и вижу смерть.

И я думаю, что это никогда не прекратится, когда вдруг меня выбрасы-вает в реальность.

Дневной свет кажется слишком ярким, но потом глаза привыкают, и я вижу Рому. Он только вернулся из школы, и первое, что увидел — свою сестру, бьющуюся в припадке во дворе.

У меня возникло странное чувство. Будто кто-то прожигал меня взглядом, будто кто-то следил за мной. Я всегда чувствовала опасность. И в этот раз все мои чувства резко обострились, словно я была кошкой на охоте. Но в данном случае я, скорее всего, была добычей.

И в этот раз интуиция не подвела меня. Совершено случайно, я увидела, как меж деревьев мелькнуло что-то светлое. Я огляделась вокруг, но никого не заметила. Моё сердце стало биться чаще от страха.

Прошло несколько секунд, и я не знала, что мне делать дальше. Было ли увиденное игрой воображения?

Но я снова ощутила этот тяжёлый взгляд, он словно прожигал мою спину. Я обернулась.

В тени деревьев я уловила свет чьих-то глаз. Тёмно-синие, невероятно кра-сивые, но…

Это были звериные глаза, полные жестокости и отчаяния. Я точно знала, что смотрел на меня не человек, но и не зверь.

Нечисть. Эта мысль возникла внезапно, но с каждой секундой я всё больше убеждалась в своей правоте. Я всегда избегала встреч с представителями нижнего мира, но почему-то они сами находили меня. Я знала, что в них нет ничего свя-того. Люди для них только еда. Они считают себя лучшими, но на самом деле просто завидуют смертным. А зависть порождает ненависть. И когда эти два чув-ства сливаются в одно беды не миновать. Тем более у нечисти был существенный недостаток: им было не свойственно чувство жалости. Я убедилась в этом на соб-ственном опыте…

Сердце словно билось где-то в горле, ноги стали ватными. Я посмотрела вслед брату и бабушке. Нельзя было допустить, чтобы они пострадали, надо вы-играть время.

Я начала судорожно придумывать план спасения. Делая вид, что завязы-ваю шнурки на кроссовках, я краем глаза наблюдала за существом. Но оно, по-хоже, не собиралось нападать, оно просто смотрело на меня. Смотрело, будто ста-ралось запомнить, запечатлеть в памяти навечно.

Забыв о своём прикрытии и вообще о всякой осторожности, я повернула голову в сторону существа и заглянула ему в глаза.

Всего лишь на минуту наши взгляды пересеклись. Оно знало, что я заме-тила его, но не нападало. Оно просто смотрело на меня.

Можно было ощутить, то напряжение, что образовалось между нами. Можно было почувствовать, как воздух между нами наэлектризовался. Я тонула в его тёмно-синих глазах. На какое-то мгновения все краски мира померкли для меня. Исчезли все цвета, кроме цвета его глаз.

Мне хотелось протянуть руку к этому существу, мне хотелось, чтобы оно подошло ко мне, почему-то расстояние между нами стало казаться невыносимой мукой. Всё должно было быть не так.

Я должна была бежать отсюда без оглядки, но не могла. Не могла дви-гаться, думать. Всё в мире исчезло, и на меня снизошёл покой.

— Злата! — крылья исчезли, так же быстро, как и появились. И вечный покой заменила тревога.