Евгений Малинин - Волчья звезда

– Дедушка, – чуть отодвинувшись, воскликнул внук, – а ты разве уже встаешь? На дворе еще очень жарко!

– Ничего, – добродушно буркнул дед, – раз уж ты, Вотушка, меня разбудил, не имеет смысла снова укладываться! Пойду-ка я лучше поработаю, а вечером, по холодку, отдохну.

– Тогда ты вечером расскажешь мне про моего прадеда? – с загоревшимися глазами спросил мальчишка. – Про многоликого Вата?

Дед взглянул на внука, коротко вздохнул и кивнул:

– Расскажу...

Подняв с пола свой кувшин, дед шагнул к выходу. Мальчик вскочил на ноги и припустился следом.

Выйдя на крыльцо, дед внимательно оглядел плавящуюся под знойным солнцем улицу. Она была пуста, но на плотной белой пыли немощеной дороги четко отпечатались крупные пятипалые лапы. Следы пролегали точно посреди улицы и только возле их избы делали петлю.

«Многоликий действительно был... огромен! – с внезапно появившейся тревогой подумал дед. – Уж не сам ли вожак, не сам ли князь Всеслав, разговаривал с моим внучком?»

Сзади в него уперлась детская ладошка, и внук звонко спросил:

– Дед, можно я тебе помогу?

– Пойдем, помощник, – усмехнулся дед и двинулся вдоль недавно побеленной стены за угол. За хатой был пристроен небольшой дощатый сарай, в котором располагалась мастерская. Дверь сарая, даже не дверь, а скорее калитка, висела на ременных петлях и вряд ли могла служить преградой для воров. Хотя, правду сказать, в мастерской мало что могло привлечь внимание вора – несколько неплохих ножей, вот, пожалуй, и все. Однако отыскать этот инструмент было довольно трудно, он прятался под ворохами лыка, свернутыми кольцами разной толщины веревками, вязками свежих ивовых ветвей, стопками различных деревянных колодок, от огромных – для хоромных туесов, до крошечных – под детские лапоточки.

Дед Ерохта зарабатывал на жизнь плетением, правда, жизнь его не была богатой, но на хлеб, квас да по праздникам на пряник для внука Вотши им хватало.

День перевалил за середину, и жара начала постепенно спадать. На улице стали появляться слободские жители, ребятишки принялись бегать взапуски, поднимая дорожную пыль. А когда солнце опустилось за дальний окаем леса, с лугов пришло стадо. Коровы, овцы, козы разбрелись по дворам, но к хате деда Ерохты не повернула ни одна животина. Наконец в потемневшем небе проблеснула первая звезда, дед с внуком закончили работу и вернулись в избу.

Умывшись и причесавшись, старик и мальчишка направились к большой, ровно опиленной плахе, служившей столом. Дед зажег лучину, заранее вставленную в светец, достал с полки, висевшей над столом, большой каравай темного хлеба, кувшин с квасом и две грубо вылепленные кружки. Разлив квас и отрезав от каравая два ломтя, он убрал хлеб на полку и уселся на маленький чурбак, стоявший у «стола».

– Ну вот, внучек, – устало проговорил дед, – поработали мы с тобой сегодня очень хорошо, сейчас поужинаем и с чистой совестью можем лечь отдыхать...

– А про прадеда рассказать? – уныло протянул Вотша. – Ты же обещал!..

– Расскажу, конечно... – улыбнулся дед, – раз обещал.

И они приступили к ужину.

Ели спокойно и делово, подставляя ладони под куски хлеба и запивая его шипучим квасом. Когда трапеза была закончена, Ерохта вышел во двор сполоснуть кружки, а Вотша забрался в кучу тряпья, служившую им обоим постелью. Дед вернулся, поставил кружки на полку и, задув лучину, улегся рядом с внуком. Мальчишка лежал тихо, его дыхания не было слышно.

«Ожидает...» – усмешливо подумал старый Ерохта, а вслух спросил:

– Ну, ты не спишь? Рассказывать, что ли?

– Рассказывай! – немедленно отозвался внук. – Я слушаю...

Ерохта немного помолчал, собираясь с мыслями, вздохнул и начал свой рассказ.

Дозорная стая была невелика – всего пятеро волков, но все пятеро были матерыми, мощными зверями, опытными воинами и следопытами. Ват, вожак дозорной стаи, огромный волчара со странным, темным, почти черным, хвостом, мог спокойно положиться на любого из них. Дозор покинул общий лагерь шестеро суток назад, вожак стаи послал их разведать путь через земли рысей, наметить скрытые тропы, места стоянок, водопои, и вот теперь они возвращались назад. Еще сутки – и дозор выйдет в свои земли.

Волки бежали по опушке светлой березовой рощи, сливаясь с кустарником подлеска, а в полуверсте от них у неширокой голубоватой ленты реки виднелись крыши большого села рысей.

«Может, дождемся ночки, да и заглянем к рыськам? – донеслась до Вата охальная мыслишка самого младшего из его стаи, рябого Теньти. – У рысек, говорят, девки – мед!»

«Да для тебя все девки – мед! – немедленно отозвался дружок Теньти, рыжий Кохта, и тут же „подначил“ друга: – Только вот беда, нет среди рысьих девок рябых!»

«А мне и гладкие сойдут! – отхмыльнулся Теньтя. – Главное, чтоб их побольше было!»

Теперь уже осклабилась вся стая.

«Это хорошо, что у ребят настроение бодрое», – подумал про себя Ват, а для всех остальных мысль у него была другая: «Потише, потише... А то мыслишки-то ваши вороватые рыси учуют, будут вам тогда рысьи девки! И повнимательнее... роща кончается!»

Роща действительно кончилась, до ближайшего леса, настоящей непроходимой чащи, было с версту, но пройти эту версту предстояло по открытому выкошенному лугу, только несколько невысоких кустиков, да пара-тройка деревьев могли служить волкам хоть каким-то укрытием... А с сельских огородов, где копошились несколько баб с ребятишками, голый луг просматривался до самой лесной опушки!

Ват остановился в легкой тени последней березы и прилег в высокую траву. Нет, трава не скрывала волка, он просто хотел немного поразмыслить и хотя бы приблизительно наметить «тропу», по которой стая пойдет к лесу. Волки, следовавшие за Ватом, тоже прилегли. Никто больше не зубоскалил, все ждали решения вожака.

Минуты через три Ват отдал команду:

«Двигаемся двумя группами, Теньтя и Кохта идут к ветле, он нее к крайнему кусту боярышника, за ним, видите, отводная канава? По ней до межи. От межи придется броском до опушки. Постарайтесь поймать момент, когда бабье в землю носом уткнется. Остальные за мной. Если все-таки нас заметят, будем уходить на скорость! В любом случае встречаемся на опушке».

«Понято...» – в одну мысль ответила стая. И вдогонку этой мысли снова ухмыльнулся Теньтя: «А мы все ж поближе к рыськам пойдем... Хоть нюхнем девок-то!»

«Смотри, чтобы вас не унюхали!» – окоротил охальника Ват.

Волки разделились. Двое вслед за вожаком поползли по едва заметной колее, дугой огибавшей луг. Некошеные края колеи поросли чуть более густой и высокой травой, чем все остальное луговое пространство, так что вожака и его товарищей практически не было видно. А вот на долю Теньти и Кохты выпала очень трудная задача.