Саймон Грин - Суровое наказание

Однако, теперь их не было. Возможно, наконец-то пришло время Гриффина. Большинству в Темной Стороне было все равно, они были слишком заняты преследованием своих проклятий и спасений, всех страстей и удовольствием, которые только можно найти и насладиться в неряшливых барах и частных клубах Темной Стороны.

Никто точно не знал, как Иеремия стал бессмертным. Ходили слухи – они всегда ходят – но никто не знал наверняка. Он не был божеством, вампиром или колдуном. В нем не было ангельской или демонической крови. Он был обычным человеком, который жил на протяжении веков и мог прожить еще больше. И он был богат и достаточно могуществен, чтобы его было очень сложно убить. Прошлое и истинная природа Гриффина были тайной – как поговаривают, даже для остальных членов его семьи – и он пошел на все, чтобы все так и оставалось. Я видел отрезанные головы журналистов проводящих расследование, установленные на пиках над главными воротами, когда проезжал. Некоторые из голов все еще кричали.

Заросли сада внезапно обрывались у низких каменных стен, окружающих большой открытый двор перед поместьем Гриффина. Шелестящая растительность вплотную подходила к стенам, но останавливалась, так и не достигнув, стараясь не прикасаться к ним. Длинные ряды любопытной резьбы были глубоко выгравированы в бледно-кремовом камне. Футуристический автомобиль проехал через единственный проезд во двор. Изящные филигранные серебряные ворота распахнулись перед ним, когда мы приблизились и плотно закрылись позади. Автомобиль проехал по широкой дуге, из-под его тяжелых колес отскакивал гравий, и остановился напротив главного входа. Водительская дверь открылась и я вышел. Дверь тут же захлопнулась и заперлась изнутри. Я не удивился. Не было ничего, даже отдаленно привлекательного или приветственного в поместье Гриффинов.

Я прислонился к машине и немного огляделся. По ту сторону низких каменных стен, джунгли напирали здесь и там, снова и снова. Любая часть растительности, которая касалась кремового камня, сразу же съеживалась и умирала, но джунгли настойчиво продолжали попытки, жертвуя небольшой частью себя в своих неустанных поисках слабого места, движимые медленной, упорной природой растений. Ожидая того единственного дня, как бы далеко в будущем он не был, когда стены наконец-то падут, и джунгли неумолимо хлынут вперед, чтобы сокрушить поместье и всех, кто в нем жил. Джунгли были также бессмертны и обладали бесконечным терпением.

Само поместье было огромно, и едва уловимо пугало в мерцающем серебристом свете огромной луны, возвышающейся в небе над Темной Стороной. Все окна были освещены, десятки из них, озаряя окружающую темноту. Это должно было бы впечатлять, но каждое окно было длинное и узкое, как прищуренный, подлый глаз. Массивная входная дверь была из какого-то неестественно темного дерева, которое я не признал. Она выглядела достаточно прочной, чтобы остановить натиск носорога.

Я всмотрелся в некоторые из окон. Ни одно лицо не выглядывало из них. На крыше, темные, нечеткие фигуры перемещались среди остроугольных фронтонов. Горгульи занервничали. Пока они еще не начали бросать предметы... горгульи обожают подобные шалости, и обладают сверхъестественной точностью. Я сделал глубокий вдох, оттолкнулся от машины и направился к двери, как будто мне было на все наплевать. Никогда не выказывай страха в Темной Стороне или что-нибудь тебя растопчет.

Я не переживал за машину Мертвого Мальчика. Она может сама позаботиться о себе.

Путь к двери был освещен японскими бумажными фонариками на высоких столбах, каждый из которых был украшен различными кричащими лицами, для отпугивания злых духов. Я присмотрелся, но никого не узнал. Подойдя к двери, я впервые осознал, что для легендарно старого поместья Гриффина, его каменная кладка была еще чистой и четкой, кремовый камень был нетронут ни временем, ни эрозией или разрушительным воздействием погодных условий. Огромное здание могло быть построено только вчера. Поместье Гриффинов как и семья было защищено, таким же бессмертным, нетронутым, неизменным.

Я остановился перед дверью, осторожно произнес пароль, который мне дали, и сильно постучал старомодным медным молоточком. Звук, казалось, разносился за дверью эхом все дальше и дальше, как будто путешествуя по невообразимо большому расстоянию. Дав мне подождать надлежащее время, дверь плавно и бесшумно распахнулась, показав дворецкого стоящего торжественно передо мной. Он должен был быть дворецким. Только дворецкий может смотреть на вас свысока, оставаясь при этом безупречно вежливым и учтивым. Я думаю, их обучают этому в первый день в академии дворецких. Безусловно, нет большего сноба, чем давно работающий слуга.

– Я Джон Тейлор, – сказал я.

– Ну, разумеется это вы, сэр.

– Иеремия Гриффин ожидает меня.

– Да, сэр. Проходите.

Он отступил назад ровно настолько, чтобы дать мне пройти, поэтому я не упустил возможность сильно наступить на его идеально начищенные ботинки. Он закрыл дверь, а затем склонил передо мной голову в том, что было почти поклоном, но не совсем.

– Мне позвать слугу, что взять ваш плащ, сэр? Мы можем почистить его.

– Нет, – сказал я. – Он повсюду со мной. Без меня он потеряется.

– Разумеется, сэр. Я Гоббс, семейный дворецкий Гриффинов. Если вы проследуете за мной, я провожу вас к хозяину.

– Не возражаю, – сказал я.

Гоббс повел через огромную прихожую и дальше по длинному коридору, держа спину ровно и задрав подбородок, даже не потрудившись проверить, следую я за ним или нет. Вероятно, ему даже мысли не приходило в голову, что я могу не последовать. Поэтому я неспешно шел в нескольких шагах позади, намеренно ссутулившись и засунув руки в карманы плаща. Вы быстро учитесь одерживать маленькие победы везде, где только можете. Коридор был достаточно большой, чтобы проехать по нему на поезде, освещенный теплым золотистым светом, который, казалось, исходил отовсюду и ниоткуда. Типичное сверхъестественное освещение. У меня было достаточно времени осмотреться, отказавшись позволять Гоббсу диктовать темп. Я был искренне заинтересован. Не многие люди видели поместье Гриффинов внутри, и большинство из них имели порядочность и здравый смысл, чтобы молчать об увиденном. Но я никогда не был хорош ни в том, ни в другом. Я был уверен, что смогу получить приличную сумму за продажу подробного описания в раздел Благословенное житие в «Найт Таймс».

Но... должен сказать, я не был впечатлен. Коридор был большим, это да, но позже ты переставал это замечать. Блестящий деревянный пол был сильно натерт воском и отполирован, стены были ярко окрашены, и высокий потолок был украшен серией изящных фресок… но не было ни стоящих доспехов, ни антикварной мебели, ни великих произведений искусства. Только действительно длинный коридор с бесконечной серией картин и портретов на стенах. Все они изображали Иеремию Гриффина и его жену Мэрайю, по моде и стилю былых веков. Картины, которым сотни лет, прославляли двух человек, которые, вероятно, были еще старше. От формальных стилизованных портретов, где они оба носили жабо и обязательные неулыбчивые выражения, до десятков королей и множества парламентариев, начиная от периода Реставрации до Эдвардианской эпохи и позднее. Некоторые художники были столь известны, что даже я узнавал их.