Андрей Уланов - Сложный выбор

— Не за этим, — подтвердил комендант. — Я хочу знать, сто ты думаешь о нашем положении?

— А зачем тебе, — О’Шиннах, схватившись за трос, наклонился и сплюнул за борт, — мое глубоко нецензурное мнение? Любой из твоих капралов может загнуть вперехлест куда почище меня.

— Мои капралы не заканчивали даже приходских школ, — мысленно Ленок усмехнулся, вспомнив, как седые ветераны прихлдили к нему с просьбой «черкнуть хоть пару слов додому», — да и я свой патент получил не на экзамене. Из нас двоих именно ты настоящий «офицер и джентльмен».

— Да уж, — мичман оттянул подол робы и прищурился, с нарочитым вниманием разглядывая многочисленные пятна и дыры, — джентльмен такой, что дальше просто некуда. Достойный капитан «сброда, громко именуемого командой», — произнес он со странной гримасой, явно цитируя кого-то. — Комендант, а ты не боишься, что мы ночью перережем канат и тихо слиняем? Экий ты доверчивый. Другой бы давно приставил по солдату к каждому матросу, ну а за мою спину — не меньше двух капралов.

Ленок промолчал. В другое время он вообще бы не стал затевать этот разговор — дураку ясно, что выпускники «королевской мореходки» обычно не служат мальчиками-подай-принеси. Но сейчас его мало волновали душевные раны мичмана — гораздо важнее было узнать, насколько старательно тот заносил в тетрадь лекции. Поэтому он просто ждал, глядя, как стремительно накатывающие сумерки растворяют темный край леса.

— Если без мата — это пат, — нарушил тишину мичман. — Спасибо нашему общему покойному знакомому генералу Нессу, сумевшему обеспечить орков не только жратвой и ружьями, но и пушками. Пока мы болтаемся в небе над фортом, Зеленая Мочалка не решается высунуть нос на открытую местность... пока не решается. Он хоть и кровожадный ублюдок, но совсем не дурак. Стоит «Каракатице» улететь, и ваш хлипкий плетень снесут за пару залпов. А если мы останемся, это просто затянет агонию... на неделю? Думаю, меньше. И когда этот кусок земли, — О’Шиннах топнул ногой, — заполнится мертвецами и сумасшедшими, оставшиеся в живых сами откроют ворота, лишь бы все закончилось. Как угодно — но быстро. Проклятое корыто! — неожиданно выругался он, пнув бочку с такой силой, что едва заметно качнулась вся шхуна. — Если бы у этой лоханки был паровой котёл!

Если бы... Ленок оглянулся на багровеющую полоску. Там, на краю неба и земли в ясный день можно было различить белые искры ледников. Там, через засыпанные снегом перевалы, лежал путь к спасению — увы, надежно перекрытый встречными ветрами.

— Сколько ты сможешь взять на борт? — спросил он.

— Не знаю, — глухо произнес мичман, — Пока не затрещит киль... и если брать одних детей... сотню. Может — больше. Но — решать надо быстро.

— Я — решу! — пообещал комендант.

Холод он почувствовал еще на трапе. Воздух был неподвижен, даже прежний легкий ветерок затих с приходом темноты, и комендант решил — показалось. И снова ощутил его, уже войдя в башню, хотя на нижнем уровне уж точно не было ни ветра, ни даже сквозняка из бойниц. Здесь хранился «дежурный» запас пороха, и комендант лично следил за тем, чтобы все щели оказались тщательно проконопачены. Но холодные иголки впивались в бок и плечо, словно бы Ленок нагой стоял на горной вершине, под хлещущими ударами ледяного, до костей пронизывающего ветра.

Комендант зябко дернул плечом — и схватился за револьвер, когда за его спиной кто-то злобно хихикнул.

— Похоже, Ангел Смерти решил поручкатъся с тобой.

Вспыхнувший на миг огонёк высветил лицо говорившего: бледная кожа, тонкие черты — даже нитка старого шрама не уродовала, а лишь оттеняла то, что принято именовать «хрупкой красотой». Оно могло бы принадлежать безусому юнцу — но сотник «серых следопытов», легендарный «Белый Волк», единственный, кто сумел вывести свой поредевший отряд из недавней кровавой бойни, был кем угодно, но уж точно не простым подростком.

— Ты рехнулся, Дзирт? — испуг прошел, вместо него, как водится, наружу вылезла злость. — Курить здесь? Один твой чих, и половина форта взлетит на воздух!

— Так может, мне чихнуть? — насмешливо спросил Дзирт. — И пусть огонь решит все проблемы. Быстро и чисто, без лишних страданий. Не самый плохой выбор из тех, что дает судьба. Ты ведь думал и над ним, не так ли?

— С чего ты взял?

— С того, — встав и подойдя почти вплотную к Леноку, прошептал сотник, — что на складе возле вскрытой бочки лежит наготове фитиль и огниво.

— Это, — горло сдавило, комендант, не окончив фразы, зашелся в приступе сухого кашля, — на крайний случай. Только если орки прорвутся за стены.

— А если штурма не будет?

Сотник был вторым, с кем комендант собирался поговорить, ведь его боевой опыт еще ценнее книжных знаний мичмана. Но сейчас Ленок с трудом удерживал желание уйти прочь, хлопнув дверью — пока закипающее раздражение не выплеснулось уже целиком, горячей волной гнева. Словно бы кто-то нашептывал: брось, о чём тебе говорить с этим нелюдем!

— Ты знаешь об этих дикарях в сто раз больше меня. Вот и скажи: если шхуна улетит, орки сунутся к нам на огонёк или будут ждать, пока мы передохнем тут от жажды?

— Хороший вопрос, — сотник вновь отступил назад и взмахнул плащом, поудобнее устраиваясь среди ящиков и тюков. — Сядь. Начнем с того, что Амрагха не такой уж дикарь. Он, если помнишь, дослужился до рисальдара в «помощниках»... пока один очень гордый, но не слишком умный офицер не приказал выпороть его перед строем.

— Если ты собрался пересказывать всю историю мира со Дня Творения, — садясь на колченогий табурет, буркнул комендант, — я зайду в другой раз.

— Вечно вы, люди, куда-то торопитесь, — Дзирт пыхнул дымным облачком. — Ну ладно. Амрагха пойдет на штурм. Его собственные воины вымуштрованы не хуже чем орки Сингха, они могли бы сидеть здесь и месяц, и два. Но собранная им орда — что кофе, передержишь на огне, и все эти мелкие вожди перегрызутся между собой и начнут разбегаться... как раз к моменту прибытия карательной экспедиции. Одной лишь силой их не удержишь, не тот народ. С ними нужно умело сочетать кнут и пряник, а это значит — города на побережье.

— Да, верно, — Ленок вспомнил слова предателя, сказанные, казалось, вечность назад, — они хотят пройти через перевалы.

Холодная дрожь прошла, теперь его бросило в жар. Ленок даже начал расстегивать верхние пуговицы мундира, плотное сукно сейчас казалось раскалившейся на солнце стальной кирасой.

— Орк, сбросивший бледношкурых в Закатное Море, — наставительно произнес Дзирт, — вполне сможет оставаться вождем вождей и после войны. К тому же, — добавил он, — мало кто поверит, что люди не захотят вернуться и отомстить. Амрагха пойдет на штурм, но сделает это умно, по правилам: проломит ядрами стены, а затем пошлёт вперед тех, кто нужен ему меньше всего. И тогда мы прихватим за собой пару сотен... если повезет.