Абрахам Меррит - Лик в бездне

Грейдон не сразу понял, что представляют собой эти создания, настолько его внимание было поглощено свернувшейся кольцами фигурой. Он всмотрелся внимательнее. И осознал, что поднятая над кольцами голова на самом деле не была головой женщины. Нет, это была голова рептилии.

Она была змееподобной, змеиной — и все же художник сделал ее настолько похожей на женскую, так велико было впечатление женственности, сквозившей в каждой ее линии, что в ней все время виднелась женщина, заставляя забывать все то, что было в ней от змеи.

Глаза были сделаны из ярко блестящих камней фиолетового цвета Грейдон ощутил, что эти глаза — живые. Что далеко, очень далеко отсюда кто-то живой рассматривает его сквозь эти глаза, что на самом деле они есть продолжение кого-то… кого-то, кто смотрит на него.

Девушка прикоснулась к одному из зверей, держащих над собой шар.

— Это — Ксинли, — сказала она.

Изумление Грейдона возросло. Он знал, что это за звери. Но зная это он также знал, что видит перед собой невозможное.

Это были динозавры. Чудовища, которые владычествовали на Земле миллионы и миллионы лет назад, и если бы они не вымерли (так его учили), человек никогда бы не смел появиться.

Кто в этих адских джунглях мог знать или от кого мог узнать о динозаврах? Кто смог вырезать этих чудовищ с таким множеством живых деталей?

Ведь только недавно наука узнала, что на самом деле представляют их огромные кости, погребенные в земле так давно, что вокруг них сформировались несокрушимые скалы. И с трудом, используя каждую вновь появившуюся возможность, с трудом и не сразу наука составила эти кости вместе, как недоумевающий ребенок решает головоломку. И так продолжалось до тех пор пока наука не поверила, что воссозданное — давно исчезнувшие химеры ужасающей юности Земли.

И тем не менее здесь, вдалеке от всякой науки (безусловно!), кто-то изображает этих чудовищ на женском браслете. Ведь это уже означает, что тот, кто это сделал (кто бы он ни был), прежде наблюдал их в жизни. Или, если это не так, в его распоряжении были записи об этих чудовищах, записи, созданные древними, видевшими их.

И та и другая возможность были в равной степени невероятными.

Что это за народ, к которому принадлежит эта девушка? Было упомянуто одно название — Ю-Атланчи.

— Суарра, — спросил он, — где находится Ю-Атланчи? Это здесь?

— Здесь? — Она рассмеялась. — Нет! Ю-Атланчи — это древняя страна. Тайная страна, где некогда правили шесть Властелинов и Властелин над Властелинами И где теперь правит только Мать Змей… и другие… Здесь Ю-Атланчи? — Она рассмеялась снова. — Уже давно я ищу… — Она заколебалась, со странным выражением посмотрела на него. — Получилось так что тот, кто лежит там, схватил меня. Он причинил мне боль Я ускользнула от моих провожатых, поскольку мне иногда нравится охотиться в одиночку. Я вышла оттуда, из-за деревьев, и увидела ваше тетуало, ваше жилище. И столкнулась лицом к лицу с ним. Я была удивлена так, что даже не подумала ударить его одним из них, — они указала на расположенный в нескольких шагах от них низкий холмик. — И прежде чем я смогла побороть свое изумление, он схватил меня. А затем появился ты.

Грейдон посмотрел, куда указывала девушка. На земле лежали три тонких сверкающих копья. Узкие древки копий были золотыми. Стреловидные наконечники двух копий были сделаны из великолепного опала. Третий наконечник представлял собой необычайной красоты изумруд, полупрозрачный камень без единого изъяна, шести дюймов в длину и трех в расширении, с острым концом и режущим краем.

Он лежал на земле — бесценный, сделанный из драгоценного камня наконечник золотого копья, и ужас мгновенно охватил Грейдона. Он забыл о Соумсе и Данкре. Если они вернутся, пока она еще здесь… Девушка — с ее украшениями из золота, ее копьями с наконечниками из драгоценных камней… и с ее красотой!

— Суарра, — сказал он, — ты должна уйти. Быстро уйти! Этот человек и я — это еще не все. Есть еще двое, и уже сейчас, может быть, они близко. Бери свои копья и быстро уходи. Иначе я не смогу защитить тебя.

— Полагаю, что я…

— Говорю тебе — уходи! — прервал он ее. — Кто бы и что бы ты ни была, уходи немедленно и держись подальше от этого места. Завтра я попытаюсь увести их отсюда. Если у тебя есть соплеменники, готовые сражаться за тебя, — что ж, пусть они придут и сражаются, если ты того пожелаешь. Но теперь — бери свои копья и уходи.

Она подошла к холмику, подобрала копья. Одно из них она протянула ему — то, которое было увенчано изумрудом.

— Это, — сказала она, — чтобы ты помнил Суарру.

— Нет. — Он отстранил копье. — Уходи!

Если остальные увидят этот драгоценный камень, если они смогут обнаружить его, то никогда уже Грейдон не сможет уговорить их пуститься в обратный путь. Старрет, разумеется, видел камень, но, может быть, Грейдону удастся убедить их, что рассказ Старрета — всего лишь пьяный бред.

Девушка изучала его. В глазах ее вспыхнул огонек интереса. Она стянула с рук браслеты и протянула ему их вместе с копьями.

— Что, если ты возьмешь все это и оставишь своих товарищей? — спросила она. — Это и есть сокровище, это то, что вы искали. Возьми, возьми и уходи, оставив этого человека здесь. Согласись — и я укажу тебе путь из этой Запретной Страны.

Грейдон заколебался. Один изумруд стоил целое состояние. Какая может быть верность этим троим после всего того, что было? И Старрет сам навлек на себя беду. Но все же — они были его товарищами. Он сознательно ввязался в эту авантюру — вместе с ними. Он увидел себя, крадущегося прочь, с богатой добычей уползающего в безопасность, в то время как их троих ожидает — что? И ему не понравилась эта картина.

— Нет, — сказал он. — Эти люди принадлежат к моей расе, и они мои товарищи. Что бы нас ни ожидало — я встречу это вместе с ними. И помогу им сражаться с этим.

— Но ведь ты бы мог сразиться с ними ради меня? — сказала она. — И ты на самом деле сражался. Почему же в таком случае ты цепляешься за них, в то время как мог бы спастись и свободно уйти, унося сокровища. И почему, если ты этого не желаешь, ты позволяешь уйти мне, зная, что, если ты оставишь меня вашей пленницей или убьешь меня, я не смогу призвать против вас моих соплеменников?

Грейдон рассмеялся.

— Разумеется, потому, — сказал он, — что я не могу позволить им причинить тебе вред. Я боюсь оставить тебя в плену, потому что не смогу защитить тебя. И удирать я не желаю. Так что хватит разговаривать… уходи! Иди!

Она воткнула светящиеся копья в землю, снова надела на руки браслеты. Ее белые руки простерлись к нему.