Александр Гарин - Игры Предвечных

   Еще раз оценив ход работ, юная романка, наконец, поглядела на большие песочные часы, установленные у повозки с припасами. В туманную мглу Прорвы никогда не проникали лучи дневного светила, поэтому солнечные часы были здесь бесполезны. Но время, отмеряемое песком, не подводило никогда.

   - Уже почти закат, - на глаз определила женщина, кивая на беспрестанно бегущие песчинки. - После заката эти... оживляются особенно. Нужно подготовиться к ночи. На сегодня довольно.

   Распорядитель коротко поклонился. В полутьме, которую разгоняли факелы, костры и мерцание огненных камней, его лицо осталось непроницаемым. Однако, похоже, что решение романки пришлось ему по душе.

   - Сворачиваем работы! - отойдя от женщины, заорал он на своих людей, которые продолжали спешно вбивать камни в грунт. - Пошевеливайтесь! Живей!

   В предчувствии скорого отдыха и желая хотя бы ненадолго уйти от страшного тумана, люди работали теперь еще быстрее. Было видно, что долгий день их утомил, но необходимость оставаться поблизости от неотгороженной мглы ночью заставляя выжимать из себя последние силы.

   Меж тем женщина уже не глядела на завершавших трудную смену рабочих. Вскинув голову, она прислушивалась к чему-то сквозь стук, шуршание и негромкие разговоры строителей.

   - Центурион, - романка едва заметно повела головой. - Послушай ты.

   Воин с готовностью шагнул к туману, собираясь прикрикнуть на строителей, чтобы они притихли и не мешали прислушиваться, когда новый звук, гораздо громче первого привлек его внимание. Он и романка обернулись назад почти одновременно. С той стороны, которая вела в нормальный, человеческий мир без тумана и выходящих из него мерзостных гадов, явственно раздавался частый конский топот.

   - Что-то случилось, - романка бросила короткий взгляд на шеренгу воинов, что стояли у самой кромки колеблющейся мглы, и нехотя шагнула навстречу показавшемуся среди костров конному разъезду.

   Всадники приближались. Не прошло и нескольких минут, как они оказались перед ожидавшей их романкой. Головной отряда спрыгнул с коня и тут же пал на одно колено, опуская голову и протягивая юной женщине кожаный чехол.

   - Приветствую ваше высочество, принцесса Марика! Я - Тельмах, гонец из секретариата его величества. Твой супруг, про-принц Седрик Дагеддид направляет тебе послание. Он так же уполномочил меня передать послание и на словах, если ты... если ты не внемлешь написанному.

   Та, кого назвали принцессой Марикой, поморщилась, доставая и разворачивая адресованное ей письмо.

   - Мой супруг уже вернулся из его поездки в Ром? Так скоро?

   Посланник поднял и снова склонил голову.

   - Благодарение Лею, ветра были благосклонны к его парусам, ваше высочество.

   Юная романка досадливо дернула щекой, углубляясь в чтение. По ее разрешающему жесту гонец поднялся, и теперь, сохраняя почтительность на лице, украдкой оглядывался вокруг. Несмотря на то, что гонец был молод, за время королевской службы повидать ему довелось немало. Но все здешнее было непохоже ни на что, встреченное ранее и казалось иным, необъяснимо пугающим - два ряда гигантской стены, горевшие костры, сновавшие между ними люди и даже молча застывший каменным изваянием за плечом принцессы ее извечный телохранитель.

   Центурион Кедеэрн был одним из немногих веллов, который успел отслужить в Легионе до того, как молодая романская жена принца настояла на реформировании армии по имперскому образцу. Благодаря этой реформе Кедеэрн, который окончил военную школу Рома и воевал за имперцев, смог значительно продвинуться по службе. Однако сперва назначение в отряд, который служил у Прорвы, центурион посчитал великой неудачей. Несмотря на отданную в его распоряжение половину манипулы, Кедеэрн поступал в полное распоряжение принцессы Марики, которая в свою очередь распоряжалась строительными работами в тумане. А принцесса Марика была женщиной. Чего ждать от женщины, которая одновременно приказывала рабочим и солдатам, Кедеэрн мог только догадываться. На всякий случай он распрощался и с семьей, и с ожидавшей его возвращения любимой девушкой.

   Прибыв к Прорве и справившись с первым испугом, который навевал на всех и каждого вид кишащего чудовищами тумана, центурион еще увереннее приготовился к скорейшей гибели. Не сомневаясь, что перед смертью вынужден будет исполнять ряд глупейших и непоследовательных женских приказов.

   Но первый его взгляд, брошенный на взбалмошную принцессу, которая за какой-то тьмой решила пробить дорогу через Прорву в якобы лежавшие за ней неизведанные земли, не оставил и тени от его прежних измышлений.

   Принцесса Марика была очень красива. Должно быть, она была самой красивой женщиной в бесконечной империи романов. Но не это привлекло к ней сердце Кедеэрна, раз и навсегда сделав его верным, преданным помощником и добровольным телохранителем романки.

   Вопреки представлениям о красавицах, юная женщина оказалась умна. То, что центурион принимал за прихоть, в действительности представилось четким, просчитанным и выверенным планом. Молодая жена принца Седрика рождением наследников помогла супругу обрести статус про-принца Веллии. Но вместо того, чтобы оставаться при своих новорожденных детях и едва оправившись от последних родов, она решила воплотить в жизнь идею, равной которой по смелости и безумию в Вечном Роме не знал никто. Принцесса Марика вознамерилась построить безопасную дорогу от самых Великих Ворот, которые отгораживали Прорву через мглу в лежащие за Прорвой человеческие земли.

   Ни для кого не было секретом то, что случилось тьму поколений ранее, когда покровители мира людей Светлый Лей и Темная Лия затеяли ссору. После этой ссоры мир был разделен между двумя Предвечными на две равные половины. Светлый Лей по-прежнему дарил солнечный свет и тепло своему миру. Царство же Лии окутала мгла. Широкая и глубокая пропасть непреодолимой преградой пролегла между мирами, и пересечь ее можно было только в одном месте - по каменному мосту на границе с Веллией.

   Люди прокляли царство Лии, из которого в мир выбиралась мерзостная нечисть для того, чтобы творить бесчинства. Нечисть отлавливали и уничтожали с большим трудом. Казалось, жизнь оставалась возможна только в мире Лея. Те несчастные, которые после разделения оставались у Лии, были навсегда потеряны во мраке. Избегать Прорвы и постоянно следить за единственным мостом через пропасть вошло у людей в обычай, а после - и в закон. Сплошь покрывавшая мир Лии мгла была опасна и несла в себе только смерть. Кроме отвратительных, искаженных, нечистых тварей ловить в ней было нечего. Это знали все, и это было так же понятно, как и то, что каждое утро встает новое солнце.