Влад Вегашин - Культ Порока. Адепт

Альвариэ пренебрежительно фыркнула, поднимаясь на ноги.

— Я вполне могу за себя постоять и без вашей помощи, — холодно проговорила она, однако взгляд девушки не без интереса изучал красавца-дворянина.

— Тебе сказали — сидеть! — рявкнул выведенный из себя сержант и замахнулся, пытаясь ударить Ллинайт по лицу.

Не успел. Северянка легко отшатнулась, пропуская нападающего мимо, и с силой ударила ребром ладони по шее. Полицейский свалился под стол, однако сознания не потерял.

— Брать всех! — заорал он из-под стола.

И началось…

Мэхил не стал предпринимать попытку уговорить господ решить дело миром — он прекрасно понимал бессмысленность подобных увещеваний, а также мог дословно угадать, куда конкретно ему предложат прогуляться. Прикинув шансы, трактирщик справедливо рассудил, что его собственная шкура куда ценнее, нежели оставшиеся четыре стола и несколько скамей, а о посуде и вовсе говорить не приходится… Решив таким образом на рожон не лезть, он счел за лучшее не высовываться и тихо сидеть за стойкой, наблюдая побоище через довольно широкую щель между досками.

А в масштабную драку тем временем оказались вовлечены все присутствующие в зале, за исключением разве что давешней тройки стражников — те к этому моменту упились до состояния, в котором мало отличались от скамеек, на которых спали.

Вскочила со своего места Лэрта де Гроэль, напряженно выкрикнула что-то, что на ее взгляд должно было утихомирить дерущихся — но в результате только привлекла к себе ненужное внимание. Метко брошенная одним из полицейских кружка вскользь задела висок, и девушка мешком осела на пол. Скверно выругавшись, Мэхил быстро высунулся из-за стойки, схватил пострадавшую за ногу, без церемоний затащил ее под относительно надежное прикрытие дубового массива, и снова выглянул в зал.

Расклад был не в пользу полицейских. Трое уже лежали на полу, не подавая признаков жизни, двое наседали на Велена, но их шансы вряд ли можно было оценивать как хоть сколько-нибудь высокие. Один из стоявших у двери алебардистов уже лежал на полу, в его глазнице красовалась рукоять стилета, еще один такой стилет изящно лежал в пальцах светловолосого… как там его… вот, Тэйнара! Альвариэ сосредоточено рубилась с выбравшимся из-под стола сержантом, еще один, пытаясь встать на ноги, цеплялся за стойку.

Меньше всего почтенного владельца трактира беспокоило, кто победит и что будет с теми, кто проиграет. Но вот покушения на святое — его любимую стойку из массива дуба, отполированную тысячами и тысячами прикосновений, пропитанную элем и запахом жареного мяса — он простить не мог. На голову полицейского осторожно, почти что даже бережно, опустился пудовый кулак.

— Отдохни, голубчик, — улыбнулся трактирщик, вновь укрываясь за стойкой.

Тем временем второй стражник, бросив алебарду, судорожно пытался открыть дверь.

И прежде, чем Мэхил успел определить для себя, чья победа была бы предпочтительнее для него самого, дверь в который раз за сегодняшний вечер распахнулась…

Перевес мгновенно сместился на сторону полицейских. Четверо одновременно навалились на Велена, провели грамотную командную атаку, и через несколько секунд красавчика-южанина сбили с ног, заломили руки за спину, и профессионально скрутили. Альвариэ только успела разделаться с сержантом и обернуться, как на нее налетели двое, отвлекли, завязав на себя, а третий тем временем швырнул чудом уцелевший кувшин. Прочный глиняный сосуд разлетелся на осколки, а Ллинайт, покачнувшись, еще попробовала атаковать опустившего меч противника, но глаза ее уже теряли осмысленное выражение. Воительница бесславно грохнулась на пол. Тэйнару просто не повезло — кто-то из недобитых очень не вовремя попытался приподняться и ухватился за первое, что попалось под руку. Этим «первым» оказалась нога светловолосого. На миг потеряв равновесие, он взмахнул рукой, очередной стилет вырвался из пальцев, а в следующую секунду кто-то ударил плашмя мечом, и Тэйнар присоединился к компании «отдыхающих» на полу.

Уцелевшие полицейские деловито связывали арестованных. Или правильнее было бы «пленников»?

— Очень, очень хорошо, — проговорил один из вошедших в таверну.

Мэхил выругался еще противнее — столь приятное любому трактирщику действие, когда в зале появляется новый посетитель, за последний час стало ему почти ненавистно.

«Ну почему, почему я не выгнал тех трех пропойц и не закрыл таверну, пока никто из этих не явился!» — мысленно простонал он, разглядывая через щель новоприбывших.

Собственно, большая часть этих прибывших ничем не отличалась от предыдущих. Те же коричневые мундиры и короткие мечи, те же нашивки «VI» на груди — впрочем, в подлинности как нашивок с мундирами, так и их владельцев, Мэхил уже не на шутку сомневался. А вот их предводитель явно не имел никакого отношения к Шестому департаменту, и даже не пытался прикидываться.

Он был невысок, полноват, одет очень дорого, хотя и не вычурно.

Окинув взглядом разгромленную таверну, он удовлетворенно улыбнулся, на миг задержав взгляд на тихо стонавшем полуэльфе, который как раз пытался поднять голову.

— А теперь убейте их. Всех, — мило улыбнувшись, скомандовал он. — Всех, кроме полуэльфа.

— И трактирщика? — полицейский, точнее — человек в форме полицейского, кивнул в сторону стойки. — Он связан с Тринадцатым, могут быть проблемы.

— Гораздо большие проблемы будут, если он расскажет о том, что здесь произошло. Мне нужен только полуэльф. Остальных — убрать.

Костеря себя последними словами, Мэхил переломил в пальцах тонкую хрустальную палочку. Проклятие, надо было сделать это раньше, как только все началось, как только закрались подозрения в подлинности полицейских — тогда боевая группа была бы здесь пять минут назад!

Теперь надо было протянуть время. Активировав оба простеньких защитных артефакта, которые он имел при себе «на всякий случай», он поднялся на ноги, сжимая в единственной руке молот, который не всякий человек и двумя-то руками поднял бы.

На несколько долгих мгновений в зале воцарилась почти тишина. Тащили мечи из ножен «полицейские», довольно скалился человек, отдавший приказ об убийстве, кто-то взводил арбалет и брал трактирщика на прицел…

И эту тишину внезапно прорезал дикий, леденящий душу крик. Всех, находившихся в таверне, на миг накрыл безумный, неконтролируемый ужас, Мэхил посерел и выронил молот чуть ли не себе на ногу.

Кричал полуэльф. Кричал жутко, словно его резали и жгли заживо. Он выгибался дугой на полу, стягивавшие его запястья веревки трещали, не выдерживая напряжения, а Анжей продолжал кричать и рваться.