Кэтрин Куртц - Тень Камбера

После того, как Дерини стали подвергаться преследованиям, подобные кубики как раз маскировали под кости. Мне приходилось видеть помеченные пятнышками, и они обладают точно такой же силой, как эти, чистые. Обрати внимание: тут четыре черных кубика и четыре белых. Это имеет эзотерическое значение, но пока мы не будем в него углубляться.

Большинство детей Дерини начинают обучение с кубиков, подобных этим. Давай сюда правую руку.

Конал неуверенно подчинился, невольно вздрогнув, когда Тирцель положил кубики в его ладонь.

Они казались холодными и скользкими на ощупь, белые отливали желтизной, подобно старой слоновой кости, но в них не было тепла, свойственного кости. Черные же отливали серым и скорее были похожи по цвету на древесный уголь, а не на эбеновое дерево или обсидиан.

— А теперь закрой глаза и скажи мне, что ты чувствуешь. Твое первое ощущение от них, — сказал Тирцель.

— Они холоднее, чем выглядят, — сделал первую попытку Конал, осторожно сжимая руку с кубиками и ощупывая их углы и грани.

— Хорошо. Что еще?

Конал взвесил кубики в руке, размышляя, затем открыл глаза и переложил четыре черных кубика в левую руку. С минуту он неотрывно смотрел на них — черные в левой руке, белые — в правой — затем поднял глаза на Тирцеля.

— Они отличаются чем-то, кроме цвета.

— Чем?

— Я.., не знаю.

— Попытайся поменять руки. Скажешь, что почувствуешь.

Конал покорно выполнил указание, но после нескольких секунд концентрации покачал головой и снова положил черные в левую руку, а белые в правую.

— Нет, определенно так лучше.

— Лучше!

— Ну.., так они кажутся… Вот так я чувствую равновесие, — пришел к выводу Конал. — То, что я говорю, имеет смысл?

Тирцель взглянул на него оценивающе и кивнул.

— Да, имеет. На самом деле все может оказаться легче, чем я думал. Ты определил полярность. Положи четыре белых кубика на стол так, чтобы получился квадрат. Они должны касаться друг друга. А затем положи черные по углам.

Конал подчинился, затем посмотрел на Тирцеля.

Выражение его лица как бы говорило: «Что теперь?»

— А теперь сними свой ментальный щит, открой для меня свой разум и повторяй то, что я буду делать, — сказал Тирцель. — Установка защиты при помощи оберегов не требует слишком больших затрат силы, но необходимо хорошо сосредоточиться. Это — самое трудное для детей — и именно поэтому я заставлял тебя всю зиму тренировать концентрацию.

Теперь будь внимателен.

Тирцель положил указательный палец правой руки на первый белый кубик, его дыхание стало глубоким, и он произнес имя кубика: Prime. Когда часть энергии перешла от Тирцеля в кубик, внутри кубика появился неровный мерцающий свет, затем, по мере того, как Тирцель переводил внимание от одного кубика к другому такой же свет появлялся и в них. А он называл их:

— Seconde.

— Tierce.

— Quarto.

Конал понял процедуру со второго раза и, когда четыре кубика были заряжены энергией, с готовностью посмотрел на Тирцеля.

— Я могу это сделать, — уверенно заявил он.

— Прекрасно. В таком случае ты дашь имена черным, — сказал Тирцель, откидываясь на спинку стула.

Его руки лежали на бедрах, и он всем своим видом словно бросал Коналу вызов. — Только не нарушай порядок и начни с Quinte.

— Хорошо.

Полностью сконцентрировавшись на кубике, лежащем диагонально к белому Prime, Конал осторожно дотронулся до него указательным пальцем и произнес вслух его имя:

— Quinte.

Свет, появившийся внутри, оказался зеленовато-черным в отличие от белого в первых четырех, но Конал, не моргнув глазом, переключил внимание на черный кубик, лежащий рядом с Seconde.

— Sixte.

Во втором черном кубике загорелся свет, подобный сиянию в Quinte.

— Septime… Octave, — продолжал Конал, заряжая оставшиеся два черных кубика в быстрой последовательности. — И это все?

— Ну что ты, — ответил Тирцель, широко улыбаясь и слегка качая головой — словно не веря, что Коналу все так легко удалось. — Теперь их нужно сбалансировать. Смотри, как я буду соединять элементы — вначале Prime с Quinte, то есть первый с пятым. Цель; привести в гармонию пары противоположностей.

Он на мгновение закрыл глаза, снова сфокусировавшись, затем взял в руку белый Prime и опустил его на черный Quinte.

В то мгновение, когда один кубик коснулся другого и мелькнула слабая вспышка, Тирцель произнес одно слово:

— Primus!

Когда он отвел руку, на том месте, где лежали два кубика, оказался продолговатый серебристый предмет. Конал в изумлении уставился на него.

— Пока не задавай никак вопросов, — предупредил Тирцель, протягивая руку к Seconde — Просто наблюдай. Есть разные системы магии, и они по-разному уравновешивают компоненты. Но существуют определенные общие правила. А теперь снова смотри, когда я перейду к Secundus. Затем я позволю тебе самому сделать Tertius и Quartus, — он довольно улыбнулся принцу. — Боже, как я рад, что ты — взрослый!

Обучать этому детей иногда бывает так скучно. Я думаю, у тебя все получится с первого раза.

— А ты часто этим занимаешься? — спросил Конал. — Обучаешь детей, я имею в виду?

— Достаточно часто. А теперь сиди и не двигайся.

Тирцель взял в руку Seconde, второй белый кубик, и задержал точно над Sixte, шестым или вторым черным кубиком, но не касаясь его, затем глубоко вдохнул и нежно опустил белый кубик на черный, одновременно произнеся:

— Secundus! А теперь сам давай два других, — добавил он, отводя руку от второго продолговатого серебристого предмета.

Конал подчинился без колебаний. У него не возникло трудностей, а когда он отводил руку от Quartus, то вопросительно посмотрел на Тирцеля.

— Что теперь?

— Мы подошли к сложной части, поскольку требуется очень специфическая визуализация, — сказал Тирцель. — Дай мне на минутку твой перстень.

Конал носил золотой перстень-печатку на левом мизинце. На нем был изображен герб Халдейнов, причем в полагающемся старшему сыну второго сына варианте: обычная геральдическая кайма из полумесяца над львом Халдейнов, над которым было выбито три точки. Конал без колебаний и споров снял его с пальца и по указанию Тирцеля положил в центре между четырьмя предметами, установленными на ширине ладони друг от друга.

— А теперь смотри. Первый раз только смотри, — сказал Тирцель и его указательный палец застыл над Primus — Я хочу, чтобы ты понаблюдал за эффектом перед тем, как попробуешь его на себе.

Когда Конал слегка отодвинулся от стола, Тирцель снова сделал глубокий вдох, его глаза подернулись пеленой, он прикрыл их, а затем быстро дотронулся указательным пальцем последовательно до каждого из четырех предметов, называя их вслух: