Маргарита Епатко - Сын ведьмы

– Как я понимаю, он там был не один?

– Нет, их там было как минимум четверо. – Егор нахмурился, представляя, что сейчас думает мать. – Но я с этим обязательно разберусь.

– Конечно, – кивнула мать и потянулась к заварочному чайнику. – Хочешь чаю на травах? Я буквально час назад свеженький заварила, как чувствовала.

– Ма, с тобой все в порядке? – насторожился Егор, наблюдая за тем, как мать плавными уверенными движениями наполняет ароматным напитком две чашки.

– Вполне, а почему ты спрашиваешь? – она пододвинула к нему вазочку с сухофруктами. У них в доме принципиально не держали сахар.

– Ты такая спокойная. Я думал, будешь ругаться.

– После драки кулаками не машут, – грустно улыбнулась мама и добавила: – Но я попытаюсь исправить, то, что еще можно исправить. Ты чай-то пей, или не нравится?

Егор, чтобы не обижать, отхлебнул из чашки пару глотков горьковатого напитка. Он очень любил обычный черный чай. Все эти причуды с травами немного раздражали. Но сейчас он счел за лучшее не спорить. Впрочем, этот сбор действительно был неплох. Егор почувствовал себя бодрее и увереннее. Казалось, что от напитка даже кровь по жилам потекла быстрее.

– А ничего так чаек, – улыбнулся он. – Научишь такой готовить?

– Ну надо же! – картинно всплеснула руками мать. – Семнадцать лет спустя мой сын впервые проявил интерес к делу всей жизни своей матери.

– Дело всей жизни? – удивился Егор. Мир вокруг него стал казаться ужасно забавным. Он понимал, что мать сердится, но даже это виделось ненастоящим. Как будто она затеяла с ним шуточную игру.

– Я ведовка, сыночек, – она подошла к нему и погладила по голове. – Проще говоря, ведьма.

– Кто? – удивился Егор.

– И Алена твоя ведьма, – не обращая на него внимания, продолжила мать. – И поссорились мы с ней, можно сказать, на идеологической основе. Я ведь ведьма прирожденная, а она наученная. Враждуем мы с наученными испокон веков, потому что не хотим свою силу во зло использовать. Ты слышишь ли еще меня?

– Угу, – кивнул Егор. Он хотел еще что-то спросить, но важная мысль предательски ускользала. Слова матери отдавались в ушах гулким звоном. Он почувствовал, как наливаются тяжестью ноги и руки и сильная усталость клонит голову к столу.

– Ты слушай, сыночек, слушай, пока можешь. Видимо, это наш последний разговор. Так вот, не удалось Алене со мной совладать. Вовремя я поняла, кто на самом деле моя задушевная подружка. Взяла я тебя и сбежала в другой район города. Внешность на себя другую навела. Ты тогда ребенком был. Думала, перерастешь, не узнают они тебя. Узнали. Выследили, поймать решили.

– Зачем? – Егор, превозмогая себя, поднял многотонную голову со стола и посмотрел на мать. – Я же ничего не знаю?

– Затем, что сила в тебе, дурачок, от рождения. – Мать села рядом. Она ласково взъерошила его волосы и как маленького поцеловала в лоб. – Я тебе такой сбор приготовила. Любой бы человек через пару мгновений отключился, а ты еще возражать пытаешься.

– Почему? Зачем ты так со мной? – прошептал Егор, роняя голову на стол.

– Затем, что спасти тебя хочу. Простишь ли меня, не знаю. Но я очень хочу, чтобы ты жил, – прошептала ему в ухо мать. – Ты ведь тоже прирожденный, как и я. Вот подучишься кое-чему, тогда и решишь: нужна ли тебе твоя Алена, и на чьей ты стороне. Ты главное запомни: книга моя там, где всегда лежит. И еще, бабки не пугайся. Она не злая, хоть и суровая …

Глаза Егора закрылись сами собой, и остальные слова матери слились в невнятное бормотание. Затем это бормотание стало более ритмичным. «Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук», – звучало у него в ушах. Этот монотонный звук успокаивал. Казалось, и мир вокруг него слегка покачивался в такт этому постукиванию.

– Сколько можно спать? – подумал про себя Егор.

– Эй, парень, хватит дрыхнуть! – раздался резкий женский голос, и кто-то бесцеремонно потряс его за плечо. – Третий раз повторяю. Это твоя станция. Мне что, тебя волоком тащить? Так не успею. Остановка всего три минуты, – и женщина произнесла ничего не значащее для него название то ли станции, то ли поселка.

Егор с трудом открыл глаза. Тук-тук – продолжал мерно постукивать поезд.

– Где я? – с трудом разлепив губы произнес он.

– В поезде! – Проводница закатила глаза. – Говорят тебе, вставай! Остановка сейчас. Предупреждала же твоя мамочка, что ты не в себе. Но чтобы до такой степени?!

– Что вы кричите? Мальчик только проснулся, – толстая чернявая тетка на сиденье справа ободряюще улыбнулась Егору. – Поторопись, а то и вправду опоздаешь.

Егор автоматически слез с полки.

– Сумку не забудь, – добрая тетка сунула ему рюкзак, с которым он ходил в поход, и подтолкнула к выходу. Поезд начал останавливаться.

– А куда я еду? – обратился Егор к проводнице, торопливо открывающей дверь вагона и высовывающей складные ступеньки.

– А я почем знаю? Нарожают же таких дебилов. Возись с ними потом, – проворчала она. – Вроде что-то твоя мать говорила про каникулы у бабушки в деревне. Да слазь ты уже! Сейчас трогаемся.

Егор вылез на пустынный полустанок и непонимающе огляделся.

– Какие каникулы? Еще месяц учебы.

Но проводница уже закрыла дверь тамбура. Поезд тронулся. И слова парня отбросило ветром обратно к нему без ответа.

Егор потоптался на асфальтированном клочке земли, который с большой натяжкой можно было назвать перроном. Две дорожки рельсов окаймляли его с обеих сторон. Он повернулся назад и увидел небольшое здание с облупившейся побелкой. На выцветшей вывеске читались всего несколько букв. «В-К-Л» гордо гласила первая надпись, что, видимо, означало вокзал. Затем шла буква «Г», потом пропуск и окончание «О». Егор покачал головой. Оптимистичное, видать, местечко. Но, как бы оно ни называлось, отсюда надо выбираться быстрее. Он порылся в карманах куртки, пытаясь сообразить, хватит ли у него денег на билет. И несказанно обрадовался, найдя во внутреннем кармане толстую пачку купюр. Потом перекинул рюкзак через плечо и пошел к зданию. Собственно, идти-то больше было некуда. Вокруг него раскинулись поля, еще припорошенные снегом. Здесь было холоднее, чем в городе. И он уже начал замерзать в своей куртке, явно не предназначенной для таких прогулок. К его удивлению, дощатые с облупленной краской двери в здание оказались закрыты на большой висячий замок. Закрытым было и небольшое окошко рядом с ними с надписью «касса».

– Вот влип, – подумал Егор и внезапно услышал за окошком шевеление. Ему показалось, что кто-то любопытно рассматривает его оттуда.

– Эй. Есть там кто-нибудь? – Егор пару раз стукнул по окошку и услышал пугливо удаляющиеся от него шаги. – А ну открывай! – закричал он и заколотил сильнее. Порыв морозного ветра пробрался под его легкую куртку, и Егор понял: еще немного, и он замерзнет на этом чертовом полустанке.