Роберт Говард - Конан, варвар из Киммерии

Джехангир хлопнул в ладоши, и бесстрастный кашит, с кожей эбонитового цвета, в шелковых панталонах, поклонился им и вышел.

Он быстро вернулся, ведя за руку высокую красивую девушку с белоснежной кожей и светло-желтыми волосами. На ней была короткая шелковая туника, открывавшая чудесные контуры ее великолепной фигуры. Ее прекрасные глаза пылали огнем негодования, а губы были надуты, но она привыкла к покорности за время пленения. Она стояла с поднятой головой перед своим хозяином до тех пор, пока он не предложил ей сесть на диван. Затем он вопросительно посмотрел на Газнази.

— Мы не можем пригласить Конана без его казаков, — внезапно сказал советник. — Их военный лагерь сейчас где-то в низовьях Запорожки, реки, которая, как вы хорошо знаете, течет в пустыне, окруженная камышами и болотистыми джунглями. Там была уничтожена этими демонами наша отборная армия.

— Я не хочу вспоминать, — перекосившись, сказал Джехангир.

— Там есть необитаемый остров где-то возле материка, — продолжал Газнази, — известный как Ксапур. На нем полно древних руин, что соответствует нашим целям. Он недалеко от берега, круто поднимается из моря утесами в сто пятьдесят футов высотой. Даже обезьяны не могут подняться по ним. Место, где человек может спуститься или подняться, — узкая часть на западной стороне. Это подъем по изношенным ступенькам, ведущим в глубь острова среди скал и утесов. Если мы заманим Конана на остров, мы сможем охотиться за ним не спеша, как охотятся на львов.

— Так же можно пожелать луну с неба, — иронично сказал Джехангир. — Мы пошлем ему посыльного, приказав ему забраться на высокий утес и ждать нашего прихода?

— Примерно так!

Джехангир выглядел изумленным. Газнази продолжал:

— Мы начнем переговоры с казаками о выдаче заключенных на краю степей, в Форте Гхори. Мы пойдем с войском и расположимся лагерем в стороне от замка, они придут с равной силой. Мы будем вести переговоры с обычным недоверием и подозрительностью. Но в этот раз мы возьмем с собой вас, дорогая пленница.

Октавия переменилась в лице. Она слушала с интересом с того момента, как он кивнул на нее.

— Она будет играть роль приманки для Конана. Это будет ослепительным видением любви. Ее жизнерадостность и фигура будут привлекать его гораздо больше, чем любая из куклоподобных красавиц из вашего запаса.

Октавия вскочила, ее белые кулаки сжались, глаза сверкали.

— Вы хотите использовать меня в игре с этим варваром как марионетку! — воскликнула она. — Я не согласна! Я не неряха с рынка, с ухмылкой строящая глазки степнякам-грабителям. Я дочь Немидианского лорда…

— Вам не поможет все Немидианское дворянство, — цинично сказал Джехангир. — Сейчас вы просто рабыня, которая сделает то, что ей прикажут.

— Нет!

— Но, — возразил Джехангир с обдуманной жестокостью, — вопреки вашим желаниям, мне нравится план Газнази. Продолжайте, князь, ваш рассказ.

— Конан, вероятно, пожелает купить ее. Вы откажетесь продать ее или обменять на харканианских пленных. Он может затем попытаться украсть ее или взять ее силой, но я не думаю, что он решится нарушить мирный ход переговоров. Во всяком случае, мы можем быть готовы к любой его попытке. Затем сразу же после переговоров, но чуть раньше, чем он забудет о ней, мы отправим к нему вестника с обвинением в воровстве девушки и потребуем ее возвращения. Он может убить посланника, но более вероятно, он решит, что она убежала. Тогда мы пошлем шпиона-рыбака в лагерь казаков, который скажет Конану, что Октавия прячется на Ксапуре. Если я знаю этого человека, он должен рвануться в это место.

— Но мы не будем знать, один ли он пойдет! — воскликнул Джехангир.

— Берет ли человек с собой банду воинов, когда идет на свидание с женщиной? В пустыне? — спросил Газнази. — Конечно, он пойдет один. Но мы позаботимся и о других возможностях. Мы не будем ждать его на острове, где мы можем загнать в ловушку самих себя, а будем в тростниках на болотах, которые тянутся по берегу в тысяче ярдов от Ксапура. Если он приведет большое войско, мы отступим и придумаем другой план. Если он придет один или с маленьким отрядом, мы схватим его. Состоится ли это свидание, будет зависеть только от того, насколько сильно понравится ваша милая улыбка и робкие взгляды.

— Я никогда не дойду до такого стыда! — выкрикнула Октавия с яростью. — Я лучше умру!

— Ты не умрешь, моя бунтующая красавица, — сказал Джехангир. — Но ты станешь очень послушной и убедишься, что противоречить мне бесполезно.

Он хлопнул в ладоши, и Октавия побледнела.

Вошел сильный мускулистый человек среднего роста с короткой вьющейся иссиня черной бородкой.

— Вот для тебя работка, Гиазан, — сказал Джехангир. — Возьми эту глупышку и поиграй с ней недолго. Конечно, не портя ее красоты.

С нечленораздельным ворчанием Гиазан схватил запястье Октавии. С жалким криком она вырвала руку и бросилась на колени перед своим безжалостным повелителем, бессвязно моля о милосердии.

Джехангир отпустил разочарованного палача и сказал Газнази:

— Если наш план достигнет цели, я дам тебе возможность немного поплескаться в золоте, мой милый.

3

Джехангир, овладевший Октавией, был груб и жесток. Однако возможность попасть в руки его слуг приводила ее в ужас.

Не меньший страх и отвращение внушал ей предводитель казаков — Конан, с которым она должна была флиртовать по принуждению своего повелителя.

Веревка из разорванных гобеленов и счастливо попавшаяся под руку лошадь позволили Октавии бежать. Она скакала всю ночь, потом бросила загнанную лошадь и пробиралась через тростниковые заросли к берегу моря. Постепенно тростники вокруг нее становились все более редкими, а вода стала подниматься до бедер. Она увидела нелепо вырисовывавшийся в предрассветной мгле остров. Между нею и островом лежала широкая полоса воды, но Октавия не колебалась.

Она пропустила высокую волну и, с силой оттолкнувшись, поплыла к острову.

Берег острова отвесно поднимался из воды, даже зацепиться было не за что.

Она поплыла дальше, следуя извилистой линии утесов. Ее руки все время наталкивались на ровную поверхность камня. Она начала уставать. Внезапно она увидела расщелину в утесе, а под ногами почувствовала ступени. Октавия стала подыматься по лестнице и вышла из воды.

Она знала, что большинство островов в этой части моря необитаемы. На этом острове могла располагаться пиратская берлога, но даже пираты были предпочтительнее тех зверей, от которых она убежала.