Тимур Рымжанов - Пророчество льда

Больше десяти лет прошло, а я до сих пор так и не смог понять смысла этих надписей до конца. Я носил клинок с собой и в который раз показывал тому или иному ученому, казавшемуся мне тогда авторитетным. Переставлял местами буквы, читал слова в обратном направлении, но ничего осмысленного так и не получалось. Тем не менее этот подарок в дальнейшем изменил многое в моей жизни. Вместо того чтобы учиться фехтованию на мечах и копьях, как мои старшие братья, я освоил искусство владения коротким клинком – не самое популярное в этих краях, но более эффективное и сложное. Отец тогда заметил мои усилия и нанял неплохого учителя специально для меня. Учитель был маракарцем, плохо говорил на местном наречии, но мы быстро нашли общий язык, сотканный из подзатыльников, муштры и замысловатых притч. Он преподал мне уроки, которые словно были придуманы специально для меня. Все движения, все стойки и развороты – все было для моего тела так органично, что в последствии я не стал отказываться от этого короткого кинжала и смог доказать многим, что в бою это оружие не уступает длинному мечу, а иногда и превосходит его.

Мой дом стоял высоко в горах. Это была простая хижина сложенная из буковых бревен, с черепичной крышей. Поскольку древесину завозили издалека и стоила она очень дорого, это могло расцениваться как роскошь. В центре большой комнаты располагался очаг без дымохода и боковых стен. Дым от огня поднимался прямо в дыру, устроенную в крыше. Когда-то это был охотничий домик князя в далекой горной провинции, задолго до моего рождения. С того времени здесь ничего не изменилось. Я лишь добавил немного мебели и сундук со своими пожитками. Так как княжеский трон мне не достался, а претендовать на него было не безопасно, я попросил этот домик для себя и долгое время не покидал его, несмотря на то, что рядом находились крепость и небольшой каменный форт, который все еще можно было привести в порядок и благополучно там устроиться.

Старшие братья правили страной с попеременным успехом. Они боролись за власть и положение в своих поместьях, но для меня все эти проблемы теперь просто не существовали. В конечном счете Виктор смог убедить многих родственников встать на свою сторону и захватить власть в свои руки. Я отказался участвовать в его грязных играх. Довольствовался статусом наместника и на большее не претендовал. Да и обязанности смотрителя здешних, таких отдаленных земель были не очень обременительны. Проще говоря, я был предоставлен сам себе. Земли мои были скудны и малонаселенны. Только в долине расположился уютный, но очень маленький городок-крепость, где проводилась ежегодная ярмарка и раз в месяц открывалась рыночная площадь. Трудолюбие граждан, разумное налоговое бремя и никаких грабежей, благодаря сильной армии и ополчению – все это сделало жителей зажиточными и послушными.

Были там и ремесленные лавки, и небольшой жертвенник. Но жизнь в этом городке меня не интересовала. Все местные проблемы решал станичник, а я лишь наведывался с проверками, да и то редко. Чаще всего зимой, с первыми холодами, когда становилось скучно сидеть в доме, а путешествовать по горам и перевалам становилось опасно. За эту мою особенность – появляться с первыми холодами – крестьяне, а потом и их хозяева называли меня Господин Метель. Прозвище мне нравилось, и я всячески старался ему соответствовать.

Слуг у меня не было. Старая вдова Ахтарина готовила для меня еду, и ее приносил в мой дом ее племянник. Ахтарину, в свою очередь, снабжал всем необходимым сам глава совета, староста. Это давало ей возможность хоть как-то скрасить свою старость и не утруждать себя непосильной работой. Жить в этих местах без тяжелой работы, которую могли выполнять только сильные и здоровые люди, было трудно. Она могла бы прясть овечью шерсть, которой было предостаточно, но с возрастом руки ее совсем не слушались, а глаза и вовсе отказывались видеть.

Сегодня я собрался навестить город. Как всегда в это время года. Оседлал коня и накинул зимний плащ с хорошей войлочной подкладкой. Хоть день и был солнечным, у горных вершин собирались тяжелые облака, а это значило, что к вечеру погода вовсе испортится.

Лишнего оружие брать с собой не стал, только, как всегда, неизменный клинок, закрепленный на широком поясе так, что потерять его было невозможно.

Дорога под гору не очень утомительна. Конь шел спокойно, осторожно ступая по каменистой насыпи. Я почти дремал, сидя в седле, и лишь изредка поглядывал на открывающуюся передо мной долину. Тучи за моей спиной сгущались и не сулили ничего хорошего. Прохладный ветер упруго давил в спину. К полудню он нагреется в теплом ущелье и, сменив направление, снова будет попутным, если я соберусь возвращаться. Может, он разгонит облака?

Сразу за городком тянулись фруктовые рощи, благодаря которым и существовала эта маленькая провинция и ее крепость. Все подступы к этим землям преграждали высокие горы, и только две дороги, одна через перевал, другая через засушливую степь, вели сюда. Мой дом как, раз находился на южном склоне этого перевала.

Узкие улочки были пустынны и тенисты. Выложенные слегка отесанными камнями заборы, чуть выше человеческого роста, отделяли один двор от другого, и поэтому солнечный свет попадал в эти узкие проходы только в полуденные часы, летом там было довольно прохладно. Я выехал на главную площадь, окруженную со всех сторон лавками мастеровых, туда, где обычно устраивались ярмарки и проходили городские собрания. Еще там проводили публичные казни, но это до моего появления. Когда я взялся за дела этой провинции, казни прекратились сами собой. Площадь была пуста. У лавки сапожника сидел какой-то старик, который, завидев меня, соскочил со своей скамьи и согнулся в почтительном поклоне. Откланявшись, он поспешил скрыться, шмыгнув в узкий переулок. Помчался докладывать соседям о моем появлении.

У дома старейшин дежурил мечник. Здоровенный детина с кривыми зубами и взглядом человека, не задающего праздных вопросов. Такие мордовороты обычно легко и без пререканий выполняют любой приказ своего десятника.

Здоровяк приподнял от земли свой двуручный меч и, склонив голову, отсалютовал, звонко ударив клинком в мостовую. Могу себе представить, сколько он получил затрещин, пока выучил это короткое приветствие.

Я проехал мимо, не утруждая себя даже поворотом головы в его сторону. Мне хотелось выпить, а хорошее вино делал только один человек в этом городе, отставной офицер Саматар. В его доме часто собиралась местная знать – оценить вино нового урожая и сравнить его со старым. Но этот день наступит еще не скоро.

Саматар встречал меня у ворот. Плотный шелковый халат до самой земли, голова не покрыта. Его лицо раскраснелось – видимо, от чрезмерного напряжения, пока он раздавал приказы сонной прислуге и дворовым. Наверное, давно меня заметил на холме у главных ворот. Словно бы только и делает, что ждет моего появления, старый лис.