Артем Каменистый - Девятый

Деньги?! Да на кой они мне теперь нужны, эти деньги. Тут я пришел в себя настолько, чтобы немножко (самую малость) повысить голос:

– Значит, вы мне помочь ничем не можете, но и к конкурентам не отправляете? И что мне остается? Ехать к морю?1

# # 1 Речь идет о знаменитом фильме «Достучаться до небес». Один из героев, узнав от врача о том, что жить ему осталось недолго, спешит осуществить свою заветную мечту – увидеть море.

– Знаете, не самая худшая мысль.

Вот теперь я окончательно понял: будущего у меня нет. Врач не имеет права так отвечать. Он обязан бороться за меня до последнего. Господи, да они же клятву дают! А он тупо отпускает меня к морю – и даже на деньги мои не зарится. Совестно, наверное, грабить покойника. Это конец…

В глазах потемнело, грудь сдавило нервным спазмом; удобное, самое устойчивое во вселенной кресло поплыло, накатываясь на спину. С трудом догадался поднять руку, предостерегающе помахать пальцем напрягшемуся доктору:

– Спокойно, это – не приступ. Извините, просто накатило. Наконец накатило. Дошло…

– Понимаю. Да что ты понимаешь…

– И как… как это будет происходить? Врач чуть подумал, затем деловито приступил к подробностям:

– Приступы начнут учащаться. В конце концов вам придется ложиться в клинику – под наблюдение. Но еще до этого я выпишу вам кое-какие лекарства. Нет, они не лечат, просто смягчают симптомы, да и помогут бороться. Это недешево обойдется, но не советую «ехать к морю» без них.

– Сколько?

– Простите, я не могу знать цены, это лучше в аптеке…

– Сколько мне осталось?! Ну?! Доктор впервые засуетился, чуть подрастеряв свой апломб:

– Ну… если… Вы понимаете – здесь невозможно установить точный срок. Приходится использовать статистические данные, отталкиваясь от них, но при одинаковой симптоматике различия в течении болезни у разных пациентов могут быть…

– Сколько приблизительно?!

– Синдром Торсона-Макграуэра открыт недавно, и статистика по нему…

– СКОЛЬКО?!!

– Простите. Три-четыре месяца гарантировать могу. Возможно, до полугода. В принципе организм у вас молодой и крепкий, да и про лекарства не стоит забывать… Знаете – может, и больше удастся. Но не намного. Слишком уже все плохо…

– Эти полгода или три месяца я смогу прожить полноценно, или улыбающимся овощем под капельницей?

– Приступы, как я уже сказал, будут учащаться. Возникнут серьезные проблемы со зрительным центром. Прогнозировать процесс трудно: к примеру, вы можете перестать распознавать печатный текст. Внезапная полная слепота тоже не исключена. Если не повезет, это может произойти в любой момент, достаточно скоро. Но настоящие проблемы начнутся на последней стадии – это приблизительно треть оставшегося срока. Вам понадобятся обезболивающие. Очень сильные обезболивающие. Знаете… – доктор понизил голос. – Некоторые пациенты переходят на тяжелые наркотики, покупая их на улице. В нашей стране закон таков, что полноценное обезболивающее, для вашего случая, в аптеке приобрести не получится. Правоохранительная система позаботилась о том, чтобы наркоман не смог купить в киоске дозу серьезной дури, но при этом не подумала о таких случаях, как ваш. Я ничего не советую, просто имейте в виду.

– Весело… Спасибо.

– Сейчас я выпишу рецепт – не забывайте принимать вовремя. В остальном даже не знаю, что вам еще посоветовать и рассказать. Вы взрослый человек и очень достойно восприняли это. Надеюсь, ваше «море» тоже окажется достойным, а то я на всякое насмотрелся… И в любом случае держите со мной связь – когда придет время, я помогу с клиникой. В принципе, можно все устроить и на дому – но придется оплачивать услуги медсестер.

– Господи, сдохнуть дома – теперь платно…

– Простите, но…

– Не обращайте внимания – это я так шучу. Понимаю, что не очень смешно…

– Так и держитесь – не раскисайте. Я многих в этом кресле повидал, в том числе и таких, как вы. Я о ситуации. У вас хорошая реакция. Мне жаль…

Достал жалеть. Уже давно хотелось выйти из этого просторного кабинета. Он меня давить начал. Для кого и кабинет, а для меня залом судебным оказался. Приговор вынесен – подсудимого можно выводить…

* * *

Уже в коридоре догнала медсестра. Или секретарша – не знаю как правильно. Мне она бумажки заполняла, когда на обследование пришел в первый раз. Строгая конопатая пышка – при ее внешности строгость выглядела неестественной. Видимо, долго за мной гналась – глаза уже как чайные блюдца, а в плечо вцепилась – будто кусок мяса вырвать хочет. Похоже, я ее за собой тащил, не замечая ничего вокруг. Ну, накрыло меня сильно: извините, любезная, – денек неудачный выдался.

– Вас тут видеть хотят.

– Так пусть смотрят.

– Простите?

– Хотят видеть – пусть смотрят. Не возражаю.

Откуда-то сбоку выплыл ничем не примечательный человек. Я бы даже сказал – эталонно непримечательный. В нем было идеально непримечательно абсолютно все, и это в целом образовывало личность, на которой не способен задержаться взгляд. Возраст – от пятидесяти до девяноста, ростом не низок и не высок, плечи не узкие и не широкие, лицо простое как некрашеная миска, взгляд непонятен из-за невозможности его поймать. Идеально выглаженный костюм единственно выбивался из шаблона – он должен быть непременно чуть помятым. Самую малость.

– Простите, Данил, вы не могли бы уделить мне несколько минут?

– У меня нет времени.

– Я знаю, но все же поищите. Не сдержал невеселой улыбки:

– Вы даже не представляете, насколько у меня его нет.

– В этом как раз ошибаетесь – прекрасно представляю.

Знает? Откуда? Врач рассказал? Вот же козел… А зачем рассказал? Задумал что-то мутное? Говорит, что на мои деньги не зарится, а сам медсестер подсовывает в платные сиделки и хмырю непонятному сдает мою историю… Зачем?

Моя дрессированная жаба, моментально насторожившись, подсказала неутешительный ответ: передо мной стоит тот самый эскимосский шептун с мешком животворных экскрементов беременного шамана и удивительным даром, с помощью которого он может удалить все мои деньги без наркоза.

Жабу было немного жаль – она до сих пор не поняла, что деньги хозяину уже не помогут. Старается, беспокоится, будто в былые славные деньки.

– Вы – врач?

– Не совсем. Я…

– Понятно – давайте я пойду дальше, а вы останетесь здесь ожидать интеллектуально ограниченного пациента, который способен клюнуть на ваше заманчивое предложение. Предпочитаю сдохнуть по-простецки, а не от рук шарлатанов.