Карина Демина - Королевские камни

— Я не…

— К счастью, да, ты не моя матушка. — Райдо прижал к губам альвы палец. — Но тебе ведь тоже надо. Ийлэ, я хочу, чтобы тебе здесь было уютно. Не на чердаке, в доме. Ты, конечно, упрямая как ослица…

— Я не…

— Упрямая. — Он вновь прижал палец. — Но не ослица, согласен. Во-вторых, не ты одна в доме живешь. Нат вон растет… дорастает, точнее, рубашки уже трещат… и мне бы кое-чего глянуть надобно… в-третьих, Броннуин…

— Нани.

— …тоже требуется много чего… пеленки-распашонки… соска… игрушки какие-нибудь… и колыбелька. И вообще я в этом не очень-то разбираюсь, поэтому сама посмотришь.

— Но она…

Хороший повод, чтобы никуда не ехать. Он не потащит малышку в город, но Райдо отмахнулся:

— Луиза за ней приглядит. Она славная женщина. И не обидит.

Ийлэ не верит, ей не хочется верить, как не хочется оставлять Нани на кухарку. Вообще оставлять.

— Мне не будут там рады.

— А мне плевать на их радость. — Райдо провел пальцем по щеке.

Не отстранилась. Не заметила даже прикосновения, а если и заметила, то, верно, не сочла его неприятным…

— По городу прогуляемся, на почту заглянем, повесим объявление, что прислуга нужна, а то этакими темпами дом к весне так грязью зарастет, что не отмоем.

— Сюда не захотят идти…

— Захотят, Ийлэ.

— Ты не понимаешь…

— Я понимаю. — Он поставил корзину на пол и сам присел, заглянул в зеленющие, неправдоподобно яркие глаза. — Я понимаю, что дом этот считают едва ли не проклятым и что вас ненавидели, не именно вас, но альвов. Я понимаю, что ненавидят и нас, просто на всякий случай… войну начали мы, а пострадали люди. Но еще я понимаю, что война окончена. Нет, послушай, пожалуйста. Я это сказал не к тому, что многие проникнутся идеями мира и любви к ближнему. Не проникнутся, я не настолько наивен. Но людям нужна работа, а я готов ее дать…

Молчит. Не верит?

Почему-то обидно оттого, что она все еще не верит. И, конечно, Райдо понимает: ей нужно время, бездна времени, чтобы оттаять хоть немного… она уже оттаяла. И не замирает, когда видит его. Не следит за каждым движением, за каждым выдохом, пытаясь уловить момент, когда он занесет руку. А когда заносит, не для удара, но просто забывшись, что она рядом, то не сжимается больше в комок. И, наверное, уже этому он должен радоваться.

Радуется.

И этому… и ее рассказам… и тому, что она все-таки доверяет. Хоть немного, но доверяет, если говорит о прошлой своей жизни. Вот только радость получается горькой.

— Опять же прогуляемся… заглянем к шерифу… вдруг да выяснил он чего интересного.

— Ты… не отступишь?

— Нет. — Он взял корзину и руку протянул, сам нашел ладонь ее, все еще холодную и наверняка пахнущую сладко, водой. — Идем. К слову, я тебе не говорил, нет? Мне отписались из конторы. Они своего специалиста по сейфам отправили, вот завтра его и заберем…

— Там ничего не осталось.

— Быть может. — Райдо широко улыбнулся. — Но проверить надо же? И вообще, не лишай меня надежды! Я с детства мечтал, что когда-нибудь найду сокровище…

— И как?

— Нашел.

Отвернулась. И, пожалуй, слишком поспешно отвернулась…

Сбежала снова.

Псы были чужими.

Они держались в стороне сплоченной стаей, которая следила за Ийлэ.

Ненавидели? Презирали? Или знали о ней все-все? Псы не спешили делиться знанием. Смотрели издали.

Райдо представил их по именам, но Ийлэ не запомнила. Она боялась. Страх мешал дышать и думать. Она стояла оцепенев, не способная пошевелиться, и смотрела на одного, другого, третьего…

Старшего звали Гарм, и он разглядывал Ийлэ долго, пристально, а потом вдруг резко отвернулся и сгорбился как-то, сделавшись меньше.

— Мы будем охранять вас… леди Ийлэ, — сказал.

Ей не нужна такая охрана, но разве Райдо послушает? Вот он, рядом, за руку держит осторожно, словно рука эта хрупкая…

Скалится. Зол.

На Ийлэ? Нет, как только заметил, что она обернулась, успокоился.

— Прости, дорогая. — Теплые губы коснулись виска. — Теперь все хорошо… правда?

— Да, леди Ийлэ. — Гарм поклонился. — Прошу меня извинить.

— Конечно.

Она тоже умеет притворяться.

Леди Ийлэ?

Найо Ийлэ, та, из прошлой жизни, в которой столь важны ритуалы приличий. И в ней Ийлэ спрятала правильную маску — отстраненной доброжелательности… Кажется, ныне эта маска будет уместна. Главное, не потерять ее.

Маска держалась, ее хватило на обед, который тянулся невыносимо долго и проходил в тяжелом молчании. Маска позволяла Ийлэ спрятаться.

Смотреть со стороны.

Нат, в последние дни раздраженный сильнее обычного, на гостя смотрит недовольно, не давая себе труда недовольство скрыть. А гость в свою очередь разглядывает Ната с явным удивлением, которое Ийлэ непонятно.

Гость хмурится.

А Райдо вот спокоен.

Он рядом, не ест почти ничего и время от времени морщится, замирает, прислушиваясь к себе же.

Плохо? Если так, то не скажет до последнего.

— Не хмурься. — Райдо накрыл ее руку. — Подумай лучше, что в городе надо…

В город Ийлэ не хотелось совершенно. Но разве ее желания что-то да значат?

Коляска.

Надо же, сохранилась. Лак поблек, трещинами пошел, и кожа, которой сиденья обиты были, облезла, и пахнет нехорошо. Коляску установили на зимние полозья.

— Проветрить надо было бы. — Райдо коляску осматривает пристально и в какой-то момент останавливается, согнувшись, прижав руку к животу. — Проклятье… все нормально, забылся просто… когда тебе хорошо, то быстро забываешься, а оно вот… напомнило.

— Дай. — Ийлэ взяла его за руку и ладонь раскрыла, провела сложенными щепотью пальцами, вслушиваясь в тело.

Живое. Сердце бьется ровно. Легкие работают. Кости… мышцы… и тонкими нитями в них прорастает беспокойный разрыв-цветок.

— Да ничего…

— Ничего, — оборвала Ийлэ.

Он почти спит, и надо немного, если сейчас, то немного… и завтра… день ото дня просто поддерживать этот сон.

— Спасибо. — Райдо смотрел сверху вниз.

Шапку не надел. Он и тогда без шапки уехал. Как не мерзнет-то? У него ведь голова лысая…

— А почему ты… — Ийлэ не без сожаления выпустила руку и коснулась своих отрастающих волос, — не отрастишь?

— Страшный?

— Нет.

— Страшный… ну… как попал в больницу, так и обрили… и потом тоже так легче. Не мне — докторам… надо как-то гной спускать, и вот…

Какой-то неправильный разговор. Гной. Болезнь.

— Забудь, — говорит Райдо с неловкой улыбкой. — Нам пора… и ноги укрой, замерзнешь.

Он помог забраться в экипаж и ноги укутывал толстенной медвежьей шкурой, которую Ийлэ совершенно не помнила, а если так, то шкуру эту Райдо с собой привез…