Евгения Витушко - Драконий оборотень

Поглощенная собственными мыслями, я не заметила, как дошла почти до конца тисовой аллеи. И слишком поздно увидела метнувшуюся ко мне из ночного мрака тень. С пронзительной ясностью понимая, что уже не успеваю ни уклониться, ни защититься от нацеленных в мое горло острых как бритва клыков, я коротко вскрикнула — и задохнулась от боли, падая в снег под весом огромной, хрипло рычащей твари, рвущей зубами белую песцовую шубу. Длинные острые когти вонзились в плоть, раздирая грудную клетку в попытке добраться до сердца….

Рэнниэль прерывающимся голосом завершила ритуальную фразу. Стоя у раскрытого окна, она прислушивалась к тающим в ночной мгле отголоскам Зова. Пристально вгляделась в ночной мрак, словно надеясь на мгновенный ответ. Пелена из снежных хлопьев становилась гуще, сокращая видимость практически до нуля. Тихая безветренная ночь внезапно разразилась снегопадом с перспективой на метель.

Эльфийка зябко поежилась. Старая сторожевая башня на въезде в замок давно выполняла чисто декоративную роль, а потому никто уже много лет не занимался ее благоустройством. В широкие обзорные окна, слабо прикрытые кособокими ставнями, немилосердно дуло, и залетающий через щели снег уже покрыл каменный пол тонким мучнистым слоем. Ледяной ветер, порывами влетающий в оконный проем, все время норовил задуть костры, разведенные в углах башни. Четыре костра — по одному на каждую сторону света.

Если бы можно было закрыть и это окно, стало бы теплее. Но она не решалась. Ей казалось, что стоит захлопнуть ставни, и тонкая незримая нить Зова оборвется. И тогда тот, кого она так ждала, не сможет найти ее в клубящемся за окном белом кружеве метели.

Пожалуйста, поторопись!

Рэнниэль отвернулась от окна и подошла к бесформенной куче тряпья, лежащего на полу посреди башни. Протянув руку, коснулась кончиками пальцев мехового лоскута, нелепо торчащего среди одеял. Белый песцовый мех, покрытый обледеневшей бурой коркой засохшей крови. Эльфийка тихо застонала от бессилия.

…Ее нашли подвыпивший конюх и едва продравший глаза сторож, как раз решивший выйти поразмяться. Это именно сторож убил мерзкую тварь — прострелил ей башку из серебряного арбалета. Но было поздно…

В том, что осталось после жуткого пиршества, подоспевшие родители с ужасом узнавали очертания знакомой девичьей фигурки. Сплошное кровавое месиво вместо горла и грудной клетки вперемешку с шелковыми и меховыми лоскутами. Пряди длинных пепельных локонов, перевитых хрустальным бисером, засохли твердой грязно-бурой проволокой. Но там, в глубине истерзанного тела, Рэнниэль с замиранием сердца угадала слабое, угасающее трепетание жизни.

Едва прошел первый шок, она начала действовать. Прежде всего, велела перенести тело дочери в сторожевую башню, после чего выгнала оттуда всех, включая собственного мужа, строго-настрого запретив хоть словечком обмолвиться о происшедшем кому-нибудь в доме. Утром слуги получат хорошее вознаграждение за то, что будут держать язык за зубами. Но это будет утром, а сейчас у нее были дела поважней.

Оставшись одна, Рэнниэль развела костры, чтобы хоть немного прогреть башню, и, распахнув окно, начала нараспев проговаривать заклинание Зова. Достала из-за пояса тонкий эльфийский кинжал, чиркнула лезвием по ладони. Подождала, пока из пореза выступит достаточно крови, и резко взмахнула окровавленной рукой в оконном проеме. Ледяной ветер подхватил и унес рубиновые капли. Теперь ты знаешь, кто тебя зовет.

Это заклинание она знала с юности. Он сам научил ее, заставлял повторять снова и снова, пока каждое слово не впечаталось в память намертво. На всякий случай, сказал он тогда. На всякий случай…

Рэнниэль помнила, как мать вызывала его однажды для ее отца, на которого напал невесть откуда попавший в Пределы вурдалак. Она помнила, как поразило ее тогда зрелище срастающихся на глазах костей и восстанавливающейся плоти.

А теперь она читает это заклинание для своей дочери.

Поторопись, прошу тебя!

Она присела возле неподвижного тела, сосредоточенно шепча заклинания и не давая угаснуть едва тлеющей жизни. Теперь оставалось только ждать…

Хлопанье гигантских крыльев перекрыло шум вьюги. Длинные трехгранные когти уцепились за подоконник, высекая глубокие борозды в камне. В оконном проеме показалась узкая чешуйчатая голова, увенчанная парой изогнутых продольных роговых гребней. Дракон повертел головой, придирчиво оглядывая помещение.

— Тесссновато.

— Извини, — Рэнниэль поднялась ему навстречу. — Ничего лучше я не придумала. По крайней мере, лучше, чем на улице.

— Это уж точно, — дракон с трудом протиснулся в окно и, сложив крылья, тяжело спрыгнул на пол, волоча за собой длинный чешуйчатый хвост. — А есссли прикрыть ссставни, будет еще лучшше.

— Да, конечно, — Рэнниэль поспешно захлопнула окно.

— Ну и метель! Не видно ни з-ссги. Ну-ка, что у нассс тут? — дракон с интересом осмотрелся. — Так-ссс. Кому-то ссснова понадобиласссь донорссская помощь… А я-то думал, ты просссто по мне соссскучилась… — в гулком голосе дракона послышалась легкая насмешка.

— Грей, — Рэнниэль почувствовала, как внезапно охрип ее голос. — Грей, это… Это моя дочь.

Дракон на мгновение замер, потом оглянулся на нее с внезапной серьезностью. Осторожно заглянул в тряпичную кучу.

— Что ж… тогда к делу, Рэн. Не мешшкай…

Позже свернувшийся на полу дракон поднял голову, и заглянул в груду тряпья. Похоже, все прошло успешно. Хорошо. Девочка была еще слишком молода, чтобы умирать. Тем более, дочка Рэнниэль.

— Рэн, а что ты делаешшь в этой дыре?

Эльфийка усмехнулась.

— Я здесь живу.

— Шутишшь!

— Нет. Я замужем за Ольрихом Элдарским, здешним правителем.

— Да бросссь!

— Грей!.. Ты меня, вообще, слушаешь?! Я ведь отсылала тебе приглашение на свадьбу. Было, кстати, очень мило с твоей стороны его напрочь проигнорировать.

— А-а, ты знаешшь, как это бывает… Дела, дела… — в голосе ящера едва заметно проскальзывало смущение. — Ты ведь знаешшь, я не любитель всссех этих шшумных пирушшек.

— Знаю. Иначе уже давно потребовала бы за это твою голову на блюде.

Дракон виновато вздохнул и прикрыл свои желтые глаза. Но тут же неожиданно резко вскинул голову и сердито встопорщил головные гребни. От резкого выдоха вокруг ноздрей завихрились маленькие огненные смерчи.

— Драконий хвоссст и когти василиссска!

Рэнниэль удивленно вскинула брови. В исполнении дракона подобное ругательство звучало… ну, по меньшей мере, странно.