Ведьма Туманная - Телохранитель для демона

— Доброй ночи вам, прекрасная пареа, я…

Убейте меня тупым ножом!

— Ты как меня назвал, кусок гоблинской пятки? — я от возмущения все бранные слова растеряла.

Эльф вскинул бровь, недоуменно глядя на меня… Щелкнул пальцами и на мне появилось… платье! Все, урод с косичковым убожеством на голове, ты был просто трупом, но сейчас тебе грозит судьба весьма обезображенного трупа.

— Убью! — медленно, отчетливо произнесла я.

Отступая, эльф попытался что-то вякнуть, на тему 'Давайте поговорим, прекра…'. Люди оказались сообразительные и кинулись… нет, тупые они, потому что кинулись не на утек, а на меня. Совсем тупые. Первому на излете сломала челюсть и обе руки и под его вой, то же самое проделала еще с двумя. Четвертый оказался воином, причем неплохим, а на мне было эльфийское платье, которое не рвется и волочится по полу, изрядно мешая, а потому я успела сломать человеку только одну руку, когда меня саму схватили… еще целые руки эльфа. Урод светлый, я тебе еще и ноги сломаю в шести местах, тварь.

— Я прошу вас, — тихо и ласково произнес маг, — я вас умоляю успокоиться, я не хотел вас оскорбить ни в коей мере, я хотел только помочь и…

На последнем слове у меня перехватило дыхание… Помочь?! Предложить помощь шайгену! Да, он достаточно оскорблял меня сегодня, но… это уже переходит все границы. Нет, я не буду ломать ему ноги, я сломаю его всего, начну с пальцев, а завершу позвоночником, чтобы этот ург орочий лежал и подыхал медленно, мучительно и не имея возможности слова сказать! Да я…

— Я снова оскорбил вас? Простите… Я даже не знаю что сказать, чтобы искупить свою вину, — как-то печально произнес эльф и я… странно, я успокоилась.

Успокоилась. Я успокоилась… когда со мной случалось такое, чтобы я успокаивалась? Правильно — никогда. Что из этого следует?

— Я применил немного магии, — виновато прошептал светлый, продолжая обнимать, — вы сейчас не сможете шевелиться, простите.

Все! Я не нервничаю, я спокойна. И я совершенно спокойно сломаю тебе…

— И не могу молчать, о твоей красоте, парея… — прошептал эльфийский маг и прикоснулся губами к моей шее…

— Ты что делаешь? — от удивления я забыла даже снять его заклинание подчинения. — Ты вампир? Нет… не может быть, ты же живой. Тогда…

— Эээм, — протянул эльф прервав странное занятие, после которого шея была мокрой, — я вновь оскорбил тебя, прекрасное видение ночи?

И меня опять уложили на лавку, эльф склонился, от чего его косички смешно свесились. Вот урод! А затем маг поправил мои волосы… Волосы? Волосы!!! Откуда они? Проклятие Хаоса!

— Ты что сделал со мной? — вопрос я задала очень тихо, с трудом контролируя ярость, но даже мои наставники услышав подобный тон стремительно бледнели.

А эльф, еще не ощущающий как я разрушаю его заклинание, удивленно смотрел на меня, затем медленно произнес:

— Я вернул тебе истинный облик…

Мой полный отчаяния стон, затем исполненный осознания крик, а после глухо рычание, с которым спали последние путы чуждого тьме заклинания.

— Лучше бы ты убил! — искренне произнесла я. — Даже пытки раскаленным песком и то лучше! Даже… — и я с тоской посмотрела на мага. — Белобрысый, давай разойдемся по-хорошему — ты вернешь все обратно, а я переломаю тебе только ноги, а? Ну и по морде врежу, а то очень хочется.

И только сейчас я взглянула на мага иначе — другим зрением. Древний! Очень-очень древний, а потому пустой внутри. Поняли ли он кто я? Нет, иначе бы убил. И все же сколько ему? Тысяча, полторы? Светлые достигают совершеннолетия к восьмидесяти, а дальше все зависит от них — кто-то не доживает до сотни, кто-то живет больше тысячи лет, последние, как правило, жестокие и циничные последователи Света, держащие за горло всех своих соплеменников. У эльфов еще одна препаршивая особенность — с возрастом они становятся только сильнее. Этот древний, очень, а значит… с рваром справиться мог. Отчего же медлил?

— Так кто ты? — заметив мой взгляд и мою заинтересованность, спросил светлый.

Мог он убить рвара или не мог? Скорее второе — рвалы и сергалы не поддаются влиянию магии, убить их можно только в первые десять лет жизни, а дальше требуется нечто большее, чем сила удара и стремительность… требуются навыки шайгена.

Пока я рассуждала, белобрысый любитель боли начал ласково поглаживать меня по щеке. Почему любитель боли? Движение и я переломала ему пальцы. Мне не сложно. И вот под тихое 'Больно же!', продолжаю размышлять.

Вообще бесконечно любопытно, что тут он делает? Все-таки древний светлый маг в Мирах Хаоса это уже нечто странное. Обращаю взор на эльфа — тот что-то тихо шепчет пальцам и они с приятным хрустом срастаются. Боль при этом белобрысый испытывает невероятную, и это радует… меня, естественно.

— Слушай, светлый выродок, — я села и начала осматривать крестьянскую избенку, — ты что тут делаешь?

Эльф завершил целительные процедуры, подошел, сел рядом, беспардонно подвинув мои ноги и с обидой спросил, демонстрируя пальцы:

— Зачем ты это сделала?

Я подумала, вспомнила 'За что я это сделала' и мгновенно сломала пальцы снова. Светлый, которому не тягаться с моей скоростью движений, взвыл и снова схватился за руку.

— Больно? — ехидно поинтересовалась я.

Он только ругался на своем, а я продолжила осмотр: изба обычная — две двери, три зарешеченных окна, убогая обстановка темницы, то есть гостевой комнаты, которая имелась в каждой придорожной избе для возможности пускать на ночлег путников. Вообще земли Хаоса плодородны, несмотря на все происходящие катаклизмы, потому и мигрируют сюда крестьяне из ближайших человеческих империй. И приживаются ведь! Ни вампиры, ни оборотни, ни рвары, ни стаи сергалов и иже с ними людей не пугают — понаставят себе частоколов и живут… Земли Хаоса кормят их, они кормят обитателей Хаоса — круговорот еды в пространстве.

— Ты… темная! — с какой-то странной интонацией произнес эльф.

— Я очень злая темная, — спокойно ответила я, но ярость уже закипала. — А ты… ты… ург орочий!

— Перестань сквернословить! — пришел в неистовство маг.

Ниорка этот маг не понимает. Придется ему объяснить, за что он будет жестоко убит:

— Ты, — глубокий вздох, — ты… изуродовал меня! — рычание вырывается с последней фразой.

— Я?! — его удивление было столь искренним. — Я вернул тебе истинный облик, убрал твои шрамы, восстановил отрезанную грудь и волосы… я влил в тебя столько жизненных сил, а ты… — и с какой-то обреченностью добавил. — Ты лишь неблагодарная темная!

Да, вероятно старческое слабоумие настигло и эльфов. Сажусь удобнее, пристально смотрю на эльфа и делаю последнюю попытку объяснить: