Андрей Лавистов - Нелюди Великой реки. Полуэльф

— Руки в гору, кистень на пол!

Так я и поступил, конечно, только сначала кистень бросил, а потом руки поднял. И сказал при этом очень миролюбиво:

— Вызывай своих, может, поймаете. — А затем, повернувшись к обалдевающему кабатчику: — В госпиталь звони!

— Ага, ага, — закивал кабатчик, накручивая диск. Не так уж он и обалдел, похоже… Стоять под дулом пистолета было довольно неуютно. Молодой страж порядка побарабанил пальцами по круглому амулету, похожему на амулет связи, бросил пистолет в открытую кобуру и, крикнув вскочившим посетителям ресторана, чтобы они оставались на местах, повернулся к своему напарнику, который тяжело привалился к стойке.

— Ты как? Держись давай!

С этими словами он удержал руку усача, который пытался ухватиться за торчащую из пуза рукоятку ножа. И только потом кивнул мне, чтобы я руки-то, значит, быстрее опускал, не сомневался. А молодой-то небезнадежен. Пообтешется — лучше усатого будет. Если сейчас нож вынуть, раненый кровью изойти может. Усач и сам сообразил бы, да, похоже, шок у него. На улице послышались трели полицейских свистков, в кабак ворвались трое в форме и еще двое щеголей в штатском. Быстро они — как ждали. Точно, участок рядом.

Интересная штука эти полицейские амулеты связи. Одно кодовое нажатие — и уже ясно, кто, где, в каком состоянии и имеет ли смысл суетиться. Наверное, в переводе все звучало как: «Стрельба по адресу такому-то. Полицейский ранен, преступник бежал, „скорую помощь“ вызывайте». И еще: «Прошу подмоги». А может, и не так. Но наверняка какой-то числовой код.

Рычание мотора — и в кабак вошли еще двое, с раскладными носилками. Один из вошедших, отстранив молодого, положил руку раненому на брюхо, и от его руки явственно пахнуло магией. Обезболивает?

Целительная магия, на мой вкус, пахнет как йодовая настойка на мелиссе. Ненавижу спиртовые настойки. Водку, впрочем, пью.

Подоспевшие полицейские обезоружили, обыскали и заковали все еще валяющихся без сознания негодяев в наручники. Наконец-то, а то и так весь на нервах. Преступников вздернули на ноги и выволокли из ресторана. Целительной магии на них тратить, естественно, никто не стал. Слегка побледневший колдун уже отчитывался перед неизвестно откуда возникшим аккуратным седоватым господином в синем полицейском мундире и начищенных до зеркального блеска ботинках:

— Рана чистая, яда на клинке нет, раненый транспортабелен. Целились в печень, но на полсантиметра промахнулись. Нож вынем во время операции.

По знаку начальника усача аккуратно уложили на носилки, вид у него был вполне ничего себе. Маг в бригаде «скорой помощи» — это хорошо. Это внушает. И не гордый: сам с носилками прибежал. Лет так через пять — семь, интересно, прибежит с носилками или фельдшеров пошлет? Надо же, яда на клинке нет… Да когда это пришлые нож ядом смазывали? Это скорее аборигены могут. С юга откуда-нибудь, с островов или с востока. Из Хараза — запросто… Ярославское княжество — это же не Казанское ханство, откуда здесь такие вопросы? Или нож зазубренный был, стропорез, как его пришлые называют? Сомнительно…

Перед входом в ресторан застыл непрошибаемый с виду полицейский, а начальник облокотился на стойку, предварительно осмотрев ее придирчиво, и выслушивал сбивчивый рассказ молодого. Скоро за меня примутся. Хорошо, что я на вечер особенных дел никаких не имею. Особенных или никаких? Никаких. Можно, конечно, прогуляться по городу, это я люблю, да и в городке этом первый раз, но только темнеет уже. Какая в темноте прогулка? Темнота — вовсе не друг молодежи, даже в городе, огороженном стенами с колючкой. Темнота — время чудовищ, враждебных не только человеку, но и всем разумным.

Начальник тем временем закончил с молодым и повернулся ко мне со вполне доброжелательной улыбкой.

— Не знал, что эльфы теперь носят кистени в карманах, — заметил он, наклоняясь и подавая мне кистень, так и лежавший под ногами.

— Благодарю, господин полицеймейстер! — Это ж надо, нагнулся и поднял! Не помню такого, сколько живу, чтобы полицейский чин так наклонялся. Вот отчего маг такой негордый: с начальника пример берет. А чего не взять, если пример достойный? За подобное зрелище последнего золотого не жалко. Тем более что в моем кошельке больше ничего и нет… Играть потому что не надо было с малознакомыми офицерами… — Эльф я только наполовину.

— Становой пристав Бороздин Иван Сергеевич. — Представившийся по всей форме полицейский погрозил мне пальцем и тут же поинтересовался: — На какую половину?

— Мама, — ответил я, — но в Пуще не жил.

— Как вас по имени-отчеству? — поинтересовался пристав.

— Петр Андреевич Корнеев, к вашим услугам.

На лице пристава не отразилось ничего, кроме умеренного любопытства, а вот два клоуна в штатском захихикали явственно и уставились на меня во все глаза, впитывая мой внешний вид вполне профессионально: для протокола. Да, я их понимаю…

Сложения я такого, как бы помягче, воздушного, рост почти средний — до метра семидесяти всего трех сантиметров не хватает, уши без мочек и, как у лисы, острые. Волосы тоже как у лисы, только чернобурой, ха-ха. И такой же длины, как меху этого зверя, вполне неплохо себя чувствующего в лесу, в котором, казалось бы, с наступлением темноты начинается пиршество нечисти. Вес мой к пятидесяти килограммам стремится, но опять же около трех недобирает. Глаза зеленые, самые настоящие эльфийские. По морде лица — эльф натуральный, леголас[1] недорезанный, если бы не нос картофаном. И при этом зовут меня Петром Андреевичем Корнеевым.

Ха-ха два раза…

В кармане у меня кистень, как у норлинга с торговой пристани, на поясе кобура со «смит-и-вессоном» двадцать седьмым, которого все «чеканом» кличут, за голенищем невысокого шнурованного сапога — нож, за голенищем второго — еще нож. По одежде я — на сто процентов пришлый. Рыжая замшевая рубаха без пуговиц, на завязках, почти куртка, с длиннющей бахромой по швам, зеленые брюки с многочисленными карманами, полувоенного образца. Головного убора летом, да и весной, вот как сейчас, стараюсь не носить. У эльфов не бывает солнечных ударов. Интересно, мне мой трофей — хоть одну кожаную кепочку, например, с головы ножевика — выдадут или к вещдокам приобщат? Да и не сдалась она мне ни разу, кепочка эта. Козырек смешной — длинный очень и загнут с боков слишком сильно. Не люблю такие…

— Благодарю вас за своевременную помощь при нападении на сотрудника полиции… — Иван Сергеевич изъяснялся официально и при этом искренне на первый взгляд. Талант…

— Мне было даже приятно. Эти, в клеточку, мне сразу не понравились…