Артем Каменистый - Четвертый год

Загадочно подмигнув Максу, рыцарь сожалеющее осмотрел пустеющую скатерть, отправил в рот целый стог дикого лука, и захрустел сухарем:

— А дело это как раз и вас касается. Земля слухами полнится, вот и до нас дошли слухи, что выше порогов Фреоны не одни ваксы землю топчут, а и людишки какие-то осели. Много людишек — не шайки кшаргов, а народ считай целый. Уж неизвестно, как им там Хайтана жить дает, но живут. И что интересно — неплохо живут. Корабли их чуть не сотнями вниз ходят, и товары хорошие приносят, очень хорошие. Даже золото фреонское, говорят, бывает. А золото это дело такое — всем интересно вдруг стало. А Фреона не сказать, чтобы очень уж далеко от нас. Вот и поднял герцог отряд милиции королевской. По пути обормотов наказать заодно решил, и меня в придачу подсушить на тополе, кшаргов в лесу пугануть, и выйти к Фреоне, к этим людишкам непонятным. Может, что у них обломится. А смотреть герцог будет сурово — пожгут деревеньки ваши, да города, да народ перебьют, а кого поймают, с собой уведут, к сохе приставить. Если золото найдет, тоже не побрезгует. Да он ничем не побрезгует, что спрятать не успеете. Ну, я и решил к вам податься — в таких передрягах такой храбрый рыцарь, как сир Бум, нелишним будет. А там, как герцога повесим на тополе, может и не забудете, надел выделите какой-нибудь, что-то мне тут перестало нравиться: в другой раз ход поземный может и не выручить из беды.

Дубин, не выдержав бесконечного монолога обжоры, высказал интересующий всех вопрос:

— Что там бормочет этот рыжий кашалот? Я почти ничего не понял.

— Если вкратце, то это местный мелкий военный феодал, рыцарь. В случае войны он обязан выставить несколько вооруженных воинов в войско. Для этого на него пашет толпа крестьян на выделенной земле, он же заботится о порядке на вверенной территории.

— Блин, давай без лекций по истории, умник — покороче объясни!

— Как могу, так и объясняю! — возмутился Макс. — Следил за порядком он оригинально: его хобби было воровать чужих баб. Украл жену у соседа, изнасиловал, муж приехал разбираться, он его повесил. Но муж только с виду ничего не значил: это был незаконнорожденный сын крутого герцога. Герцог этот сжег его замок, сам Бум удрал, прихватив своих вояк. И говорит, что герцог вроде намерен идти к Фреоне, проверять, откуда приходят товары в южные земли. При этом вести себя его люди будут не лучше чем хайты.

— Ну это и так понятно, — кивнул Дубин. — Но чего это он перед нами так сразу излился соловьем?

— В наши края хочет перебраться. Готов нам помогать, взамен надел просит. На исторической родине ему страшновато теперь жить: там за ним веревка на тополе скучает.

— Макс, спроси его: сколько у герцога людей?

Бум ответил неоднозначно:

— Ну самое главное, это отряд королевской милиции. Наполовину это наемники, наполовину разные ублюдки, вроде герцогского. Вояки это знатные, ничего плохого не скажу, и одеты неплохо. За верную службу им маячит надел, а то и титул, вот и стараются. Этих у него всего выйдет под сотню.

— Так это не так уж и много, — обрадовался Макс. — Мы, недавно, хайтов разгромили отряд, так тот побольше был гораздо.

— Ты язык убери, не трепись им раньше времени, — посоветовал Бум, и продолжил: — За герцогом местные бездельники обязательно увяжутся. На востоке мор начался, до нас не дошел, но страшновато уже. Так что идея сбегать пока что к Фреоне многим по душе придется. Набраться разных баронских ублюдков может… не знаю даже сколько. Да и крестьян своих прихватят — сами ведь работать не станут, а холопы не только шатры ставить умеют, у них и топоры есть, и махнуть топором много ума не надо. А у кого рыцарь побогаче, так и кожанку со шлемом даст, да щит окованный. Считай, сотен пять если народа выйдет к вашим из леса, так не очень это хорошо будет: это уже не жалкая сотня. Хотя думай сам — что у вас за армия там, я знать не знаю.

— Это войско уже идет к нашим?

— Пока вроде нет — покамест данников здешних трясут. Но это дело недолгое — неделя от силы. Потом, думаю, и двинут. Но идти медленно будут, дорог-то нет, а тропы никто не знает. Вы поопытнее, спокойно их обгоните, даже если задом наперед идти станете. А может они и вовсе до зимы не соберутся — все может быть. И вообще могут даже не к вам податься, а к хайтам — в этот год туда вроде поход положено снаряжать. Не могу я все знать, зачем, куда и кому они идут.

— Эх… Бум. Да нас сюда послали за лошадьми и коровами, без них стыдно назад возвращаться…

— У меня двенадцать лошадей осталось, но не продам, самим мало уже.

— Да нам этого мало, нам десятка три хотя бы.

Бум присвистнул, и заинтересованно уточнил:

— А платить, стало быть, будете Фреонским золотом?

— С золотом у нас не очень… слухи это, нет у нас гор золота. Соль мы с собой тащим — много соли.

— Тоже дело, — одобрил рыцарь. — С тех пор как кшарги опять сожгли Матурские солеварни, народ побогаче соль на золото меняет, а остальные простой золой обходятся. Если во всех этих мешках она насыпана, то и на сотню лошадей хватит… если брать хромых кобыл. Только где набрать столько, край нищий, никто ничего не продает, украсть и то проблема теперь. Данники озверели, последнюю рубаху с покойника снять готовы… вместе с кожей. А с них потом герцог… тот и мясо с костей отдерет…

Макс панибратски хлопнул громилу по плечу:

— Бум, ну ты ведь здешний, придумай что-нибудь. Нам без лошадей возврата нет, да и коров хоть несколько не помешает. Я не последний человек, как к Фреоне вернемся, обещаю, не обидят тебя. Главное баб там не тащи без спроса, и никто не повесит.

Бум замер, в глазах его выдавалась напряженная работа мыслей. Вид у него при этом был грустноватый — видать нечасто рыцарю приходилось думать. Наконец, нехотя произнес:

— Есть тут одна задумка…

— Что?

— Да есть тут один рыцарь, сказать по совести, лепешка коровья, а не рыцарь. Копья он в руках точно не держал, но зато с пером гусиным не расстается. Вот скажи мне, вот зачем воину грамоту знать? Я вот читать не умею, а подпись ставить писарь научил, больше мне и не надо. А у этого чернила на манжетах не просыхают. Там землю купит, там продаст, там деньги под процент даст, а там, наоборот, возьмет. Торгует всем, чем торгуется. Честь свою, и жены своей, думаю, уже не раз продал, и перезаложил раз пять точно. Все соседи плюются при его виде — саму суть рыцарства честного позорит. А он и ухом не ведет — никакого стыда. Но, должен сказать, завидуют ему люто. Считай сам: замок уже второй отстроил, краше и крепче первого. Один камень, хрен огонь пустишь. Холопов у него, что тех муравьев. Думаю, если с ним поговорить, так соль он купит. Для него эта капля, и нет интереса, но вот знакомство с вами завязать ему захочется, чтобы выгоду не упустить, так что даст, чего просите. Думаю, сказки о золоте Фреоны ему уже донесли… а может и не сказки.