Оксана Панкеева - Пересекая границы

Потому и не было у несравненной Азиль подруг ни среди порядочных женщин, ни среди настоящих шлюх. Ни тех, ни других она не понимала. Как можно спать с мужчиной, которого ты не хочешь, и как можно брать за это деньги? Это вообще святотатство — брать деньги за любовь.

А мужчин Азиль любила, и они любили ее.

Ученица лекаря Тереза мужчин не любила. То есть, общалась она с ними нормально, но до известных пределов. Прикосновения, заигрывания и даже разговоры об интимном вызывали у нее отвращение и страх. И так бывает, и очень часто, и множество психологических исследований написано на эту тему, но никому от этого не становится легче. Она жила в этом мире уже полтора года. Ровно столько прошло с тех пор, как она переместилась сюда из своего мира при обстоятельствах, которые при всем желании нельзя было назвать приятными. За эти полтора года она немного успокоилась, обжилась, нашла себе работу и занялась изучением местной медицины, но отвращение и страх так и не прошли полностью. Наставница качала головой и говорила, что всякая психотравма лечится, надо только походить к хорошему мистику. Переступить один раз через свои религиозные предрассудки и походить в храм Мааль-Бли, такие проблемы лечат именно там, а христиане тут ничем не помогут, к ним и соваться не стоит. Тереза же не склонна была считать свои убеждения предрассудками и обращаться за помощью к языческим богам. Тем более, это не было так уж необходимо. Азиль сказала как-то, что любовь и добро могут исцелить любую душевную болезнь, может быть не так быстро, но зато наверняка, и этот путь представлялся Терезе более приемлемым.

В эту ночь она тоже не спала, но личные проблемы ученицы лекаря не имели никакого отношения к причине ее бессонницы. Просто завтра утром она должна была сдавать наставнице очередной экзамен, и очень волновалась. Не потому, что чего-то не выучила, такого с ней никогда не бывало, к учебе она всегда относилась серьезно и все, что ей следовало знать, знала отлично. Но все равно переживала перед каждым экзаменом — из-за чрезмерно развитого чувства ответственности.

Послонявшись по комнате и поняв, что заснуть все равно не получится, Тереза решила не тратить время понапрасну. Она заварила себе крепкого хинского чаю, села за стол и углубилась в толстую книгу по медицине, чтобы повторить еще раз способы наложения швов. Как раз из-за них она переживала особенно — ей все время казалось, что она обязательно какой-нибудь способ забудет.

А вот его величество король Ортана Шеллар III не переживал ни о чем. Он вообще был человек не склонный к переживаниям по каждому поводу, и чтобы заставить его переживать, должно было случиться что-нибудь совсем из ряда вон выходящее. Да даже если бы и случилось, он первым делом не переживать бы стал, а конструктивно и плодотворно размышлять над практическим решением проблемы. Единственным, что могло вызвать у его величества неприятные переживания, было зеркало, но в настоящий момент его рядом не было.

…Так тоже бывает. Тебе тридцать два, и ты — король. Пусть твоя власть не абсолютна и не безгранична, но все же ты повелитель довольно крупного государства. В твоей власти казнить и миловать, начинать и прекращать войны, раздавать и отбирать титулы и земли, и многое другое, но есть кое-что, чего ты никаким образом не можешь изменить при всей полноте своей власти, и это кое-что каждый день смотрит на тебя из зеркала. С ним ничего нельзя поделать, и никак нельзя улучшить. Ухудшить разве что. И с этим остается только смириться, несмотря на то, что ты — король. Есть вещи, неподвластные и королям…

Король сегодня тоже не спал, но вовсе не потому, что ему что-то мешало, просто он вообще спал мало — четырех часов в сутки ему вполне хватало для того, чтобы нормально жить и работать. А поскольку к полуночи все государственные дела были закончены и два валящихся с ног секретаря милостиво отпущены спать, король в виде отдыха играл в шахматы со своим придворным магом Истраном. Шахматы появились в королевстве недавно, и никто так толком и не понял, кто и откуда их завез. Грешили на короля, так как, во-первых, все следы обрывались на нем; во-вторых, он очень полюбил эту игру и пытался распространить ее при дворе. Правда, кроме мэтра Истрана, достойных соперников у него не нашлось. Кто-то, правда, видел, что король якобы играл в шахматы со своим шутом, но вряд ли его величеству удалось добиться от разгильдяя Жака большего, чем от своих министров и прочих придворных.

— Как поживает малыш? — поинтересовался король, переставляя ферзя. — Я так давно уже с ним не общался из-за всей этой канители с орденом Десницы господней… Времени не было.

— Вы имеете в виду принца Мафея? — уточнил мэтр Истран. — Как обычно. Я иногда просто не знаю, что с ним делать. Его воспитание было крайне запущено еще в детстве. Поскольку его воспитанием до пяти лет практически никто не занимался, никто и не потрудился привить ему элементарное понятие об ответственности. Когда он попал в мои руки, я сделал все, что мог. К счастью, он был еще слишком мал, чтобы успеть озлобиться на весь мир, и не превратился в мстительное безнравственное существо, что было бы угрозой для всего мира, учитывая его могущество. Принц Мафей добродушный и порядочный парень, он никогда не станет сознательно приносить какой-либо вред. Но его рассеянность, безответственность и несерьезность, с которыми не могу справиться даже я, вполне могут когда-либо…

— Да ладно вам, — усмехнулся король. — Можно подумать, он был злобным и безнравственным! Был добрый и славный ребенок, и вырос нормальный парень. А вот разгильдяем он был. Им и остался. Может, с возрастом остепенится. Вы же сами говорили, что с эльфами это происходит годам к ста…

— Поверьте, ваше величество, этому миру очень повезло, что малыш не успел дойти до мысли, что когда тебя обижают, можно дать сдачи. А что касается его разгильдяйства, то, по-моему, он достаточно взрослый, чтобы соображать, что делает! Неужели трудно понять, что обладание такой Силой, какой обладает он, накладывает определенные ограничения!

— Поверьте, мэтр, в пятнадцать лет — очень трудно! Все дети во все времена нарушали запреты просто потому, что им хочется. Кто-то курит в укромном уголке, кто-то лазит к девчонкам в окно, а кто-то пробует колдовать в меру сил.

— Вот именно — в меру! А если не в меру? Я множество раз запрещал ему тащить из других миров что ни попадя, объяснял, что это может быть опасно. И вы объясняли. И Жак объяснял. На конкретных примерах. И без толку.

Король вздохнул, снова переставил ферзя и сообщил:

— Вам мат, мэтр Истран.

— Мат так мат. — равнодушно согласился маг и стал складывать фигуры в коробку. — Пойду я, ваше величество, посмотрю, что там делает наш принц Мафей. А то что-то на душе у меня неспокойно.