Вадим Панов - Кафедра странников

— Объект «Трон» был обнаружен три месяца назад при строительстве Саяно-Шушенской ГЭС внутри холма естественного происхождения…

— Это точно? — перебил докладчика академик Брам, один из трех присутствующих на совещании представителей АН СССР. — Насчет естественного происхождения холма, я имею в виду. Это очень важно, товарищ Зябликов!

Дмитрий Брам был археологом, что вполне объясняло его повышенное внимание к подобным деталям. Другие академики, физики Симонидзе и Красноумский, деликатно усмехнулись. Гениям точных наук было глубоко плевать, откуда в их распоряжение прибыл удивительный объект: из холма, из оврага или из специально прорытой траншеи. Главное, что «Трон» появился и заинтриговал ученых мужей Империи своими поразительными свойствами, все остальное вторично.

— Пожалуйста, будьте точны в определениях! Холм естественного происхождения?

Докладчик, худощавый сутулый мужчина лет сорока на вид, поправил очки и уверенно кивнул:

— Место обнаружения объекта было изучено самым тщательным образом. В работе комиссии принимали участие и геологи, и биологи, и ваши люди, Дмитрий Ефимович, из красноярской археологической экспедиции, квалификация которых…

— Я не сомневаюсь в мастерстве своих ребят! Отвечайте, пожалуйста, на вопрос, товарищ Зябликов!

Необычайная горячность академика Брама объяснялась легко. Обнаружив в сибирских дебрях загадочный объект, гэбэшники оцепили внушительный участок стройки — что привело в дикое бешенство далекое от высоких материй строительное начальство — и немедленно вызвали первых попавшихся ученых. Первыми попались археологи. Ребята Брама два дня восторженно обнюхивали «Трон» и прилегающую территорию, щеточками расчищали массивную тушу объекта и молили бога, чтобы сказка продолжалась как можно дольше. Молили, видимо, без энтузиазма, потому что к исходу вторых суток на подопечных Дмитрия Ефимовича обрушилось сразу два неприятных известия. Во-первых, разъяренные строительные бонзы сумели убедить московских старцев, что сдача электростанции точно по плану гораздо полезнее для народного хозяйства, чем правильность извлечения из земли какой-то ржавой железяки. Пущай выкапывают и уматывают, можем дать бульдозер для ускорения процесса! Поскольку, что такое план, в Москве понимали очень хорошо, археологам было высочайше ведено не наглеть и на пути благосостояния трудящихся не становиться.

С этой ситуацией еще можно было бы смириться, но вот вторая новость стала для Брама настоящей катастрофой: информация о необычных свойствах объекта «Трон» докатилась до физиков. Строители, желающие любой ценой вышвырнуть находку из зоны ответственности, не пожалели красок, описывая академическим зубрам выходки „Трона“, и в Красноярск были спешно направлены спецы из новосибирского Академгородка, которые охотно засвидетельствовали необычайную ценность объекта для прикладной науки. Титаны удивленно хмыкнули, надавили на нужные рычаги и элегантно отодвинули археологов на второй план.

— Надо ли понимать ваше замешательство так, что вы не потрудились как следует изучить место нахождения объекта? — зловещим шепотом осведомился Брам.

— Дима, — увещевающим голосом протянул Симонидзе, — при всем моем уважении: наш молодой коллега направлен в Красноярск, чтобы как следует изучить сам объект, а не место его обнаружения.

— Вот в этом вся трагедия! — немедленно среагировал Брам. — Вы ищете сиюминутную выгоду!..

— Дима, в Москве надо было драться, — махнул рукой Красноумский. — Сейчас бесполезно. — Академик покосился на докладчика. — Продолжайте… юноша.

— Проведенные исследования показали, что холм, в котором был обнаружен объект «Трон», естественного происхождения, — подвел итог Зябликов. — Это заключение геологов. Ваши ребята, Дмитрий Ефимович, не нашли вокруг следов проведения каких-либо работ. За исключением активности строителей ГЭС, разумеется.

На последней фразе академик Симонидзе откровенно ухмыльнулся: Валентин Павлович Зябликов был его учеником, и старику понравилось, как молодой профессор поддел чересчур горячего археолога.

Брам поморщился, но промолчал. Красноумский поерзал на неудобном стуле — мебель в провинции не удовлетворяла привыкшего к комфорту академика — и тоже промолчал. С лица Красноумского вообще не сходила недовольная гримаса. Скудная обстановка совещательной комнаты оскорбляла его утонченный вкус, к тому же в помещении было несколько прохладно, и академик не выпускал из руки скомканный носовой платок. Дача, на которой разместили Красноумского, пахла нафталином, а на завтрак не был подан липовый мед. Академика раздражали хозяева — он недолюбливал провинциальную услужливость — и бесили спутники. Его выводили из себя… Другими словами, Красноумский был прямым конкурентом Симонидзе за право разрабатывать «Трон», проиграл это право в коротком и беспощадном сражении и теперь не находил себе места от зависти.

— Пусть товарищ Зябликов вернется к докладу, — кисло предложил Красноумский. — Разумеется, если ему есть о чем еще рассказать.

— Объект «Трон» представляет собой монолит неизвестного металла, без каких-либо следов сварки или соединений иного рода, — невозмутимо продолжил Зябликов. — Основанием артефакта является квадратная платформа высотой полтора ярда. В ее центре расположено кресло-трон, выполненное в античном стиле, перед которым находится нечто вроде алтаря — идеальный куб, с гранями сорок дюймов. На верхней поверхности алтаря выполнено углубление конической формы, диаметром десять дюймов, глубиной — двадцать. Позади кресла находится стена высотой восемь футов, на лицевой стороне которой вырезан текст на неизвестном языке. Да, чуть не забыл: на спинке трона изображен крылатый конь. — Зябликов грустно улыбнулся. — Это единственный символ, который мы смогли опознать.

— «Смогли опознать», — зло процедил Брам.

— Крылатый конь… Пегас? — поинтересовался полковник Александров, представляющий на совещании всесильный КГБ.

— Насколько я помню, Пегас как-то связан с Посейдоном? — Симонидзе покосился на Брама.

— Изображение на спинке трона — прямая отсылка к богу морей, — буркнул археолог. — А Посейдон, в свою очередь, считался покровителем Атлантиды, в которой, согласно античным источникам, широко применялся загадочный металл, — добавил Красноумский и шумно высморкался. — Бред, конечно.

Странная находка настолько увлекла физиков, что они проработали даже непрофильную информацию об артефакте.

— Орихалк, — угрюмо подтвердил Брам. — Небесный металл.