Юлия Шолох - Звериный подарок

Фух. Наконец ветер отстает, полетел, похоже, искать себе добычу покрупнее. Мы как на земле валялись: столько мусора, отряхиваешь его, стараешься, а он прилип накрепко и не отстает. Ладно, главное тот, что покрупней, повытаскивать, особенно из волос, вон у Маришки целый букет на голове.

Когда я слышу посторонние звуки и оглядываюсь, всадники так близко, что убегать уже поздно. Поднялись с другой стороны тракта. Вообще-то можно и попробовать ускакать, вот только…

Всадников трое, это волки. Вот первая причина, по которой я остаюсь на месте, — хочется посмотреть поближе, с кем князь связался, подумать и понять, насколько это нехорошо. Двое из волков сидят верхом на лунных жеребцах. Вот вторая причина, по которой я терпеливо жду продолжения, тихо повторяя Маришке на ухо что-то успокаивающее. Очень хочется рассмотреть жеребцов получше, кроме Мотылька я видела лунных всего два раза.

Когда всадники подъезжают ближе, один из них, тот, что на обычном коне серой масти, останавливается за спинами двух других. Мы с Маришкой таращимся на них во все глаза, впрочем, и они на нас тоже. Все трое молодые и сильные, это сразу чувствуется, несмотря на расслабленные, почти ленивые позы. На вороном лунном жеребце сидит светлоглазый парень со светло-русыми волосами, он из них самый мускулистый, огромные руки небрежно держат поводья, ничуть их не натягивая.

Рядом с ним, на вороном в яблоках — темноволосый. Он поменьше и постройнее первого и смотрит более настороженно. Прическа у него смешная, отросшие волосы торчат во все стороны, а по бокам за ушами — выбрито по широкой полосе.

Позади, за их спинами третий — тоже темноволосый, длинный, как палка, но не тощий — перевит мышцами, как и первые двое. Все одеты в необычную кожаную одежду разных оттенков коричневого. Причем одежды мало, ну, штаны, конечно, сапоги, вот почти и все. На двух безрукавки прямо на голое тело, на третьем что-то типа длинного кафтана с капюшоном и тоже без рукавов.

— Как им не холодно? — шепчет Маришка. Я шикаю, нечего болтать.

— Добрый день… дамы, — вдруг говорит первый. Голос такой мурлыкающий, как у кота, который вздумал говорить по-человечески.

Я приветственно киваю, как положено кивать чужакам, с которыми приличия не дозволяют заговаривать.

— Что вы тут делаете? — резко спрашивает второй. У этого голос глубокий и почти рычащий. Звериный народ… Однако каких голосов еще от них ждать?

Так, теперь роли немножко изменились, судя по тону, они видят… Угрозу? Ладно я, а Маришка разве похожа на… воина? В любом случае сейчас можно и говорить.

— Катаемся. Мы тут живем… неподалеку, — беспечно сообщаю. А самой вдруг страшно становится от их лиц. Жесткие и хмурые, смотрят, как будто я и правда представляю какую-то опасность. Ну, а лучший метод борьбы со страхом — про него начисто забыть. Это я еще в детстве опытным путем установила.

— А вы… что тут делаете? — наивно интересуюсь.

Вороной первого вдруг резко идет в нашу сторону. Ого, а я думала, он его не держал! А оказывается, очень даже крепко держал, вон, на секунду отвлекся, и тот сразу к нам ринулся.

Маришка вскрикнула.

— Стой! — вдруг громко сказала я, закрывая сестру обеими руками. — Ты ее пугаешь!

Светловолосый тут же остановился, разглядывая Маришку с каким-то неподдельным удивлением. Его жеребец недовольно и громко фыркал, втягивая воздух тонкими ноздрями.

— Пугаю? — уточнил первый.

Туповат, что ли? Нашим, деревенским, я бы уже без стеснения все высказала, но тут промолчала, они и меня пугали будь здоров.

— Извини, — вдруг сказал светловолосый, неожиданно ласково улыбаясь Мотыльку. — Он просто хотел подойти к твоей… кобыле. Она ему нравится.

— Мало ли кому она нравится, — огрызнулась я и поймала взгляд дальнего, слишком… изучающий.

Не знаю, чего бы решилась наговорить, защищая своих любимых, своих самых дорогих в жизни созданий — Маришку и Мотылька, но тут третий вдруг строго сказал:

— Пора!

Лунные жеребцы махнули хвостами, и вся тройка быстро ускакала к тракту в сторону замка.

Это была моя первая встреча со звериным народом. С волками. Теперь, когда они отъехали далеко, непонятно было, чем же они меня так напугали? Люди как люди, на лошадях ездят, разговаривают по-человечески. Не агрессивные… вроде.

Не успели мы во дворе слезть с лошади, как Маришка бросилась к дому и с порога закричала, что мы видели волков. Ох, что тут началось! Нас окружили, затащили на кухню и давай вопросами засыпать.

— Они на конях… такие, неодетые, — тараторила Маришка.

— Что? — насторожилась Глаша. — Неодетые?!

— Да нет же! — пришлось вмешиваться и объяснять. — Они одетые, просто так… не сильно.

— Что значит несильно? — раздался тонкий голос за спиной.

Воспитательница наша прибежала, Марфутишна. Она к нам, полукровкам, приставлена для надзору, в том числе блюсти девичью честь. Так как я единственная взрослая девушка, Маришка еще слишком мала, то изо всех сил блюдут именно меня. Ну и каково ей было услышать про неодетых волков? Зачем же портить такое представление и сразу разубеждать? Нечасто я вижу у нее такие глаза испуганные. Сколько она мне крови выпила ни за что, никак не могу упустить шанс немножко отомстить! Только когда Глаша схватила меня за руку и дернула пребольно, я соизволила наконец объяснить:

— Да они одетые, только не по сезону. Наши так летом одеваются — штаны и безрукавка. Вот Маришке и интересно стало, почему они не мерзнут.

— Все равно! — кричит Марфутишна. — Ты зачем с ними встречалась?

— Они сами подъехали, не убегать же!

— Надо было извиниться и уехать. Ты же приличная девушка!

— Я так и сделала!

— Но не сразу! — напирала воспитательница.

— Как только, так сразу!

— Вечером ты наказана, — прошипела Марфутишна. — Будешь ткать, пока не упадешь.

Согласно киваю. Если спорить, только хуже будет. Маришка смотрит, как будто извиняется. Маленькая моя, думаешь, рассержусь из-за такой ерунды? Шепчу ей на ушко:

— Неужели веришь, что я бы не проболталась?

Приятно, когда у тебя кто-то есть. Не родители, так сестренка, такая доверчивая и добрая.

— Я приду тебе вечером помочь, — шепчет мне в ответ.

Не тут-то было!

— Я лично прослежу, как ты будешь работать! — строго говорит воспитательница. — И еще напомню нашей непослушной девице о том, что случается с теми, кто забывает о самом главном! А то смотрите-ка, осмелела! С чужаками полуголыми беседует!

Ну вот, чужаки вдруг стали полуголыми, так, глядишь, к вечеру я узнаю, что они вообще были… без ничего. Еще и наставления теперь будет читать полночи. А как хорошо день начинался!