Олег Бубела - Дракон

Для состоятельных туристов существовала специальная лавка, где можно было купить себе какую-нибудь вещь древних, причем как странную металлическую безделушку, изготовленную заранее на поверхности в Дерре, так и реальные предметы, ранее находившиеся в королевской сокровищнице затерянного города. Причем последние были доступны только о-очень состоятельным туристам, но на удивление хорошо раскупались. В скором времени я планировал залезть еще и в королевскую сокровищницу да и распродать валявшийся там всякий хлам, превратив его в золотые монеты. Когда я обсуждал это с Шаракхом, он только посмеялся и пообещал, что подобного товара хватит еще на сотню лет.

Дальше у туриста был путь назад и возвращение к себе домой, с незабываемыми впечатлениями и реальными доказательствами похода в карманах. Ну а дома гном взахлеб рассказывал о своем путешествии друзьям и знакомым, обеспечивая Дерру новый приток туристов. Некоторым здесь так нравилось, что после выхода на поверхность они покупали еще один билет, а чаще несколько, и отправлялись за своими родственниками.

Вот это все я сумел наладить за месяц титанических усилий. Вымотался, конечно, капитально, но зато сумел все настолько организовать и поставить на ноги, что дальше все это крутилось без моего участия. Нет, поначалу все советники скептически смотрели на воплощение моих задумок, втихомолку посмеиваясь над тем, как я щедро разбрасываюсь деньгами. Но вот потом, когда заработал музей, касса, сувенирные лавки, открылись трактиры и постоялые дворы, заткнулись все. Да и немудрено. Только в первый день чистая прибыль составила порядка трехсот золотых. После того как деньги потекли широким потоком, советники начали испытывать ко мне прямо-таки безмерное уважение, что мне очень льстило.

Спустя полтора месяца после того, как я выбрался из-под земли, мы с Шандаром вернулись во дворец. Работа в Деррикаре велась уже без моего непосредственного участия, все сокровища и стратегические запасы Черного металла уже вывезли, поэтому делать мне там было больше нечего. Агентство экскурсий работало круглые сутки, многократно окупив вложения в образование нового города. Дерр все так же расширялся и строился, благо материалом я Векреша обеспечил с запасом. В недрах велась разработка месторождений драгоценных камней (вдоль пересохшего русла), а Рошкин вместе с Векрешем решили в скором времени создать упрощенный вариант дворца на поверхности, чтобы придать некую изюминку Дерру. Ну и флаг им в руки!

Во дворце я сразу же хотел перейти к экспериментам над Черным металлом, но пришлось отвлечься ненадолго, поскольку Шаракх потащил меня на Большой Совет. А вот там меня поджидал сюрприз. После обсуждения открытого мной дела в Дерре, которое сулило королевской казне ежемесячный доход в семь-восемь тысяч золотых, а также после перечисления моих заслуг, куда вошли и обнаружение Деррикара, и открытие ряда новых месторождений алмазов, и организация новых разработок в пересохшем русле, и много чего еще, все единогласно решили наградить меня орденом Мудрости. Орден вручал сам Шаракх, с улыбкой повесив блестящий алмазами кругляшок на мою шею. После этого он обнял меня на радостях и тихо прошептал, чтобы никто не слышал:

— Если ты сейчас откроешь рот, уши надеру!

Гадать, что это могло значить, долго не пришлось. После того как улегся шум на совете и все присутствующие аплодисментами поздравили меня с наградой, тем самым старичком, который проводил обряд принятия в семью, было выдвинуто предложение изменить мой статус в королевстве. В общем, после быстрого голосования почти единогласно (при трех воздержавшихся) из моего титула было решено убрать определение "ненаследный". Возмущаться я не стал (уши было жалко), поэтому только зло поглядывал на родственников, которые с улыбками наблюдали за тем, как старичок, оказавшийся советником короля по вопросам веры и религии, надевает на меня корону принца.

После церемонии был банкет, на котором мне, как главному действующему лицу нужно было присутствовать, ну а потом я слегка поостыл и только ночью, наедине с близкими, высказал им все, что думал об этой затее, постаравшись не скатываться на мат. В ответ Шаракх успокоил меня, сказав, что так как я являюсь младшим принцем (в ответ на что я только хмыкнул, но не стал объяснять причину), то Подгорный трон мне не светит. Но по законам я всегда могу претендовать на часть земель королевства, которые по первому требованию будут переданы мне в единоличное пользование. Причем с этими землями я могу делать все, что пожелаю, но только при этом они все равно останутся частью королевства, а к моему титулу в зависимости от их размера добавится уточнение — принц-граф, принц-барон или что-то в этом роде.

Это было слегка странновато, но я убедился, что в истории гномов такие прецеденты случались, когда несколько принцев получали наследство. А около тысячи лет назад королевство вообще было поделено между двумя братьями, причем один из них назывался королем, а второй принцем-герцогом, причем размеры их владений были практически одинаковыми. И хотя герцог сам управлял своей частью, но все равно королевство не разделилось надвое, так что фактически это единоличное владение было очень похожим на должность обычного управляющего. Нельзя сказать, чтобы я сильно успокоился, узнав об этом, но матом ругаться перестал, а через день вообще забыл, что произошло на Совете, спрятав корону в глубины своих сумок.

Вот только остальные этого не забыли, поэтому постепенно начали загружать меня всякими административными вопросами, отвлекая от экспериментов и требуя решать всякую чушь вроде того, стоит ли организовать новый сад в Долине Радости, или же дешевле будет закупать фрукты для дворца из Мардинана. Как я понял впоследствии, Шаракх просто спихнул на меня половину своих обязанностей, а сам в это время начал заниматься реорганизацией армии, укреплением границы с Империей и прочими интересными делами. В этом ему очень помогал Мирин, который увлеченно осваивал новые для себя знания Рассветной школы и передавал их своим воинам, тренируясь с ними с утра и до вечера.

Кстати, на следующий день после возвращения я устроил обещанную Шандару проверку, которую он с треском провалил. А дело было просто — я попросил Шаринона вручить гвардейцу перед его отрядом орден Храбрости, а сам в это время наблюдал за представлением. Шаринон к задаче подошел ответственно, собрал всю гвардию и перед строем перечислил заслуги командира шестого отряда. В длинной речи проскользнули также слова "за сохранение жизни особе королевской крови в сложных условиях" и нечто вроде "за высочайшую храбрость при выполнении задания". После речи он надел на шею довольного парня орден на красивой ленточке и поблагодарил его еще и от себя за то, что не опозорил звание королевского гвардейца в трудную минуту. На последних словах лицо Шандара слегка покраснело, но он молча принял награду, а потом еще и пришел благодарить меня за то, что простил его. В ответ на это я холодно посоветовал парню уволиться самому, а потом, глядя в его изумленное лицо, пояснил, что это была проверка — сможет ли он вернуть себе честное имя.