Елена Малиновская - Один за всех, и стая за одного

«Фелан».

Это имя опять само возникло в моих мыслях.

Я испуганно моргнула, заметив, как позади незнакомца из тьмы сплелись еще несколько мужских фигур. Попыталась их сосчитать. Раз, два, три… Пятеро! Их было пятеро.

— Я пришел на твой зов, брат, — почти не разжимая губ, обронил блондин. Кинул за спину: — Берите его и тащите наверх к карете. Не шуметь! Пусть эти деревенские продолжают искать. А я возьму девушку.

Девушку? Я внезапно поняла, что он имеет в виду именно меня. Куда и зачем меня брать? Пусть оставят здесь! Рано или поздно, но меня найдут. И я вернусь к семье и Генриху.

Но сказать я ничего не могла. Язык словно прирос к нёбу, отказываясь повиноваться мне.

Блондин скользнул к нам. Я так и не увидела его движения. Просто только что он стоял на достаточном расстоянии от меня и вдруг оказался совсем рядом. Присел около меня и без малейшего усилия поднял на руки.

«Не хочу!»

Лишь одна мысль билась беззвучным криком в моей голове. Оставьте меня здесь, пожалуйста! Я не хочу никуда с вами ехать! Я вас… боюсь…

— Ваш брат серьезно ранен, — внезапно подал голос один из безликих мужчин, которые уже хлопотали около волка. — Очень серьезно. Я не уверен, выдержит ли он дорогу.

— Демоны! — приглушенно ругнулся блондин. Небрежно скинул меня на руки ближайшего помощника, который явно не ожидал этого и лишь каким-то чудом в последний момент поймал. — Дай посмотрю.

Я опять забилась в своих невидимых путах, понимая, что это мой последний шанс освободиться и сбежать. Понятия не имею, что тут происходит, но чувствую, что это вряд ли закончится чем-либо хорошим для меня.

И неожиданно давление чужой воли действительно ослабло. Я не стала терять времени понапрасну. Ужом вывернулась из рук мужчины, который все свое внимание сосредоточил на действиях блондина, присевшего около волка, и кинулась бежать в чащу леса, не разбирая дороги.

Вот теперь я пожалела, что скинула туфли! Каждый шаг оказывался таким болезненным, что я с трудом сдерживала стоны. Не удивлюсь, если за мной тянулась такая же кровавая дорожка следов, как за волком, когда я его увидела.

Правда, эта пытка не продлилась долго. Я успела удалиться от этой непонятной компании всего на пару десятков шагов, вряд ли дальше. И вдруг замерла, подняв ногу и не в силах ее опустить.

Да что ты будешь делать! Я тихонько заплакала, осознав, что мое тело вновь отказывается повиноваться мне. Что происходит?

Хрустнула позади сухая ветка, и передо мной возник блондин. По всему было видно, что мой неудавшийся побег его не просто разозлил — взбесил сверх всякой меры. Ярко-зеленые глаза метали молнии, губы были сжаты так плотно, что превратились в две бескровные линии.

Не говоря ни слова, он поднял руку и врезал мне пощечину да так сильно, что я не удержалась на ногах и упала на мягкую хвою. Во рту поселился навязчивый медный привкус крови.

А блондин тем временем небрежно поднял меня и вновь отвел руку для нового удара. Я обреченно зажмурилась, осознав, что последует еще одна пощечина.

«Фелан, — раздалось в моей голове усталое. — Отстань от девочки. Не она пыталась меня убить. Не вымещай на ней свою злость».

Я рискнула приоткрыть один глаз. Блондин медленно опустил руку. Затем, не говоря ни слова, вновь подхватил меня и понес через лес.

Его помощники суетились вокруг волка, быстро и бесшумно сооружая из веток носилки.

— Жизнями своими за него отвечаете, — остановившись около них, кинул блондин. — Он не выживет — не выживете и вы. Хоть всю свою кровь отдайте, но Норберг должен дожить до замка. Ясно?

После чего, не дожидаясь ответа, отправился вверх по дорожке.

Я больше не пыталась победить странный паралич, не дающий мне пошевелить и пальцем или выдавить хоть звук из пересохшего от волнения горла. Измученно закрыла глаза, слушая, как ровно бьется сердце моего похитителя. Интересно, кто он такой?

Наверное, из-за потери крови я задремала или лишилась чувств, потому что некоторый кусок времени просто выпал из моей памяти. В следующий раз я открыла глаза и обнаружила себя в карете, которая неторопливо тряслась по проселочной дороге.

Мой похититель сидел напротив. Между нами в воздухе замерла тусклая магическая искра, которая отражалась зелеными искрами в глубине спокойных глаз блондина.

Я шевельнулась было, силясь переменить неудобную позу, от которой затекло тело. И только после этого осознала, что свобода движений вернулась ко мне. Осторожно покосилась в сторону дверцы. Быть может, попытаться выпрыгнуть на ходу? Карета едет медленно, я вряд ли расшибусь…

— Понравилось получать пощечины? — не меняя позы, сухо осведомился блондин. — Так просто попроси. Я могу повторить.

Я широко распахнула глаза, осознав, что он каким-то чудом читает мои мысли. В таком случае мысли о побеге лучше и впрямь отложить. Хотя бы до того времени, пока его не будет рядом.

Затем, морщась от боли, прикоснулась к разбитым губам, которые еще помнили жестокий удар блондина. Ох, опухли как! Как будто целый рой пчел покусал.

— Дай посмотрю, — приказал блондин и подался вперед.

В унисон этому я вжалась в стенку кареты, с испугом наблюдая за каждым его движением. Кто знает, что от него можно ожидать!

— Да не бойся, — досадливо поморщился незнакомец. — Не буду я больше тебя бить. Я и в первый раз погорячился. Просто не сдержал эмоций, когда увидел, что случилось с Норбергом.

С Норбергом? Я хмыкнула, вспомнив, что раньше он уже называл этим именем волка. Надо же, не думала, что зверям дают человеческие имена.

— Дай посмотрю, — уже мягче повторил блондин и пересел рядом со мной.

Его пальцы мягко и удивительно нежно обежали все мое лицо. Я невольно зажмурилась, когда блондин наклонился ко мне так близко, что я почувствовала тепло его дыхания. Почему-то вспомнила свой первый поцелуй с Генрихом. Тогда тоже была ночь, и на небе тоже царила полная луна… Ох, как он сейчас, наверное, переживает, не зная, где я и что со мной! И как я хочу его увидеть, опять прижаться к нему, чувствуя себя так спокойно и безопасно в родных объятиях!

А в следующее мгновение блондин вдруг крепко взял меня за подбородок, не давая отвернуться. И поцеловал меня.

Его губы были нестерпимо горячими, будто их владельца терзала лихорадка. Но при этом он действовал настолько аккуратно, что я не почувствовала боли, хотя во рту все еще ощущался привкус крови.

— Не надо! — пискнула я, упершись ладонями в его черный камзол и безуспешно пытаясь оттолкнуть.

Ахнула, поцарапавшись о жесткое серебряное шитье, украшающее его спереди.