Под "крылом" Феникса - Дмитрий Дмитриев
Со стороны предместий подходили группы людей, которые не спешили войти в город, а направлялись в нищенские кварталы, расположенные перед городским рвом. Это были те, кому позволялось «жить» в Ченжере – грузчики, наёмники и вольноотпущенники, разыскивающие кабаки и дома удовольствий.
Кендаг, в отличие от наивного степняка знал порядки, которые царили в кварталах городской бедноты. Тут всегда можно было найти вино или пыльцу серого лотоса, дешевую любовь и кровавые схватки. Тайгет решил, что именно здесь им где-нибудь удастся найти пристанище на ночь. Сейчас стражники у ворот особенно бдительны и в сам город не стоит соваться.
Оба путника вошли в один из узких кривых переулков между фанзами и хижинами, с их земляными и глинобитными стенами, тростниковыми крышами и узкими оконцами. Входы в эти строения, вместо дверей, зачастую были завешены оборванными занавесями и коврами.
В некоторых, построенных из сырцовых кирпичей домах, жили торговцы фруктами и зерном, рыночные лоточники, водоносы и наёмные писцы, но большей частью здесь помещались кабаки и дома терпимости.
Перед входом в некоторые их этих заведений красовались незатейливые ярко намалёванные вывески. Из темноты кто-то окликнул обоих путников. Тощий старик, стоя у порога своего заведения, призывно махал им рукой.
– Проходите сюда, доблестные воины. Здесь вы будете среди своих. Гляньте на вывеску моей таверны. Мой дед был таким же наёмником, как и вы. Он настоящий тайгет из рода корунтов[1]. Только здесь вы найдёте настоящее вино, а не кислую бурду, которую подают в свинарниках, гордо именующими себя тавернами.
Кендаг мрачно улыбнувшись, отрицательно мотнул головой. Кабатчик тут же потерял к ним всякий интерес и вскоре уже приподнимал замызганную завесу своего заведения, пропуская внутрь толпу посетителей.
Через несколько шагов дальше по улочке, их остановил пронзительный резкий окрик, раздавшийся из приземистой глинобитной фанзы. Джучибер резко крутнулся на месте, выхватив из-за спины палаш, тусклой молнией блеснувший в темноте переулка.
Они увидели старуху, стоявшую у приоткрытых дверей фанзы, закутанную в расшитые лохмотья, что когда-то были плащом, и махающую им рукой. Она приглашала их заглянуть к ней. Внутри фанзы, при свете бронзовых светильников, было видно несколько обнажённых женщин, сидевших на коврах.
– Постойте, благородные господа,– старуха уцепилась за руку Кендага и начала перечислять все прелести её питомиц. Здесь были высокие и стройные тайгетки, коренастые ченжерки, смуглые йоностанки, и даже чернокожая девушка из далёкой страны, лежащей далеко за морем, названия которой никто не слышал. Старая сводня красочно живописала удовольствия, которые ждут благородного господина и его слугу. Видимо она приняла Кендага за вельможу, который ищет острых ощущений, а Джучибера за его телохранителя.
Однако оба возможных покупателя развернувшись, пошли дальше, а старуха, думая, что не угодила их вкусу, продолжала перечислять всевозможные достоинства женщин. Они ещё долго слышали раздававшийся позади визгливый голос старухи.
Кендаг вместе со своим спутником вышли на широкий перекрёсток. Здесь, недалеко от местной кумирни, посвящённой богине Уранами, стояло несколько больших двухъярусных домов. На первых ярусах размещались харчевни, а на вторых как обычно были комнаты для гостей.
Тайгет окинул взглядом площадь, выбирая пристанище. Остановив свой взор на ближайшей харчевне, он со своим спутником отправились прямо туда.
Внутри сидела целая разноязыкая толпа, представленная выходцами из разных стран и народов, над которой стояли шум и гам. Кулбусы, почти голые, в одних набедренных повязках и сандалиях сидели на циновках.
Маверганцы в белых тюрбанах и с тяжёлыми золотыми серьгами в ушах и затянутые в кожаные кафтаны наёмники из горцев племён ярали, располагались на возвышениях, покрытых коврами и подушками.
Бледные жители болот – синпо, по росту и силе не уступавшие тайгетам, показывали в ухмылке острые подточенные зубы, напоминавшие о том, что они людоеды. Несколько цакхаров, служивших наёмниками в имперской лёгкой коннице, держались вместе в отдалённом углу, недоверчиво косясь на остальных посетителей.
Скученные в тесном помещении, задыхаясь от чада светильников и лампад, эти люди всё же как-то умудрялись общаться между собой, разговаривая между глотками со случайным соседом на языке, который наполовину состоял из жестов.
Маверганский торговец из Ауранбада рассказывал радхону о своём путешествии за Оартану, в далёкую и холодную страну белояров, богатой мехами и славящейся красотой своих женщин.
В другом углу громадный людоед-синпо, сидя на корточках перед двумя тайгетами, размахивая своими шестипалыми руками, живописал им о поездке в джунгли Йоностана, где водились слоны, носороги и ящеры-драконы, называемые болотными скипперами.
Разговоры велись под стук костей и распалённые возгласы игроков.
Из кухонь доносился пряный запах острых соусов и подгоревшего мяса, заставлявший сидевших ближе к ним морщить носы и кашлять. Одетые в бесформенные, подпоясанные верёвками, одежды рабыни суетились около прилавка и между посетителями. Они доставали бочонки и кувшины с вином, бегали на кухню и носили, краснея от напряжения тяжёлые блюда с едой.
Почти все кушанья были так остры и пряны, что каждый кусок приходилось запивать вином. Синпо и кулбусы поедали мидий и лягушек, зажаренных в шафранном соусе. Тайгеты и кочевники, затаившиеся в углу, в основном ели большие куски мяса с солью, перцем и с приправами из трав.
Когда Кендаг с Джучибером вошли в харчевню, там уже царило хмельное бесшабашное веселье. Хозяин уже не расхаживал по зале, а предпочитал находиться за массивным деревянным прилавком. Некоторым из прислуживающих рабов и рабынь приходилось быстро укрываться на кухне, чтобы не попасть под горячую руку разгорячённым от выпивки посетителям, ибо самое малое, что могло ждать раба так это простая затрещина. Иных ждала «награда» в виде пинка или удар кулаком.
Разлитое по полу из разбитых кувшинов вино
