Фрейлина (СИ) - Виктория Лавгуд
Сэр Джон был отвратительно рыж и высок, даже выше принца Севера. И уж точно выше Анны — та не могла похвастаться выдающимся ростом и смотрела на своё окружение снизу вверх. Амели в этом смысле повезло больше, она лишь ненамного ниже прибывшего рыцаря.
Самой выдающейся чертой во внешности сэра Джона был шрам на левой щеке — косой, вздутый, очень некрасивый. Удивительным образом эта отметина не портила лицо, скорее придавала сэру Джону очарование бандита с большой дороги.
Но это было совсем не то впечатление, которое должен производить благородный муж.
— Он забавный, — заметила Амели, наблюдая за танцующим рыцарем.
Сэр Джон кружил какую-то девицу из знати. Мелькали полы юбки, быстро стучали каблуки. Девушка улыбалась, абсолютно очарованная чужим весельем и жаркими взглядами.
Рыцарь Джон оказался синеглаз, как только что вылезший на сушу тритон.
Анна терпеть не могла море. Оно только выглядело тихим и мирным, а на деле ты не никогда не знал, что оно хранит в своей глубине.
— Деревенщина, — сказала она.
Теперь принц Севера уже не казался такой уж плохой парой для Амели. По крайней мере он, хоть и не переоделся к балу, вёл себя согласно статусу. Наследник Свари не бегал как мальчишка, не смеялся во весь голос, перекрикивая оркестр, сохранял своё достоинство…
— Возможно, ему стоит дать шанс?
…с другой стороны, именно эта холодность Анне и не понравилась в наследнике Свари ранее. Возможно ли, что Амели для счастья нужен рядом кто-то такой же огненный, как этот шебутной молодой рыцарь?
Если так подумать, то он подходил Амели несколько больше, чем принц Севера: сэр Джон только недавно разменял двадцать шестой год, как и принцесса; он был не единственным наследником в своём королевстве, как и принцесса; он, в конце концов, был крайне привлекателен. Как и принцесса.
— Мне кажется, отличная идея. Может, попробуете с ним потанцевать? — предложила Анна, сцепляя руки.
Предлагать такое… для этого ей пришлось буквально переступить через себя. Лучшим вариантом для Анны был бы тот, где её дорогая принцесса становится королевой, при этом не беспокоя себя обязательным замужеством. Но для выполнения этой практически недостижимой мечты нужно было сделать слишком много. Как минимум, избавиться от отца Амели, — которого она всё-таки любила, — и от малолетнего Юджина.
Сэр Джон отпустил свою партнёршу по танцам и широким шагом направился к Анне и Амели. Его высокую фигуру провожали взглядами: парадный камзол рыцаря в свете магического огня переливался оттенками красного. Разительное отличие от принца Севера с его жемчужно-голубыми тканями и золотой вышивкой. Будто две противоположности.
— Хотела бы я, чтобы всей этой ситуации с замужеством просто не было, — сказала Амели, следя за приближающимся рыцарем. — Однако отец костьми ляжет, но заключит этот брак. Слишком ему нужен Юг.
Сэр Джон увлёк принцессу в танец, даже не взглянув на её фрейлину. Анна осталась одна, кусая губы из-за печали, что услышала в словах своей госпожи.
Анвез считал так же, как и Амели: король Эдгар решил заключить политический брак, и вряд ли что-либо сможет переменить его мнение.
С другой стороны, безвыходных ситуаций не существовало. Всегда можно ограничиться просто смертью Эдгара, если так подумать. В этом случае Амели становится регентом до совершеннолетия юного наследника. А там кто знает — произойти может всякое.
Придворный маг возник рядом бесшумной тенью, соткался из пыли и черноты в углах. Анна вздрогнула, когда увидела мрачный силуэт Анвеза боковым зрением.
— Когда ты прекратишь уже так пугать народ? — спросила она, досадливо поморщившись.
Маг усмехнулся. Его лицо при этом словно треснуло, как старая тарелка. Губы у Анвеза были бледными и такими же обожжёнными, как и вся остальная кожа лица.
На него было неприятно смотреть. Как на прокажённого, что подходит к тебе на улице и протягивает руку, выпрашивая милостыню. Ты быстро суёшь в мокрую грязную ладонь монету, стараясь не касаться чужих пальцев. Лишь бы отстал.
Жалко, что с Анвезом этот трюк никогда не срабатывал. От него не отделаешься парой монет — маг вцеплялся в тебя как ящерица, не разжимая челюсти, пока не добьётся своего.
— Тогда же, когда ты прекратишь воровать мои вещи, маленькая дрянь.
— Не понимаю, о чём ты.
О нет, конечно же, она понимала. И он понимал. Только доказать не мог.
Анна никогда не была смелой, отважной или решительной — эти качества не достались ей до рождения. Зато боги одарили её способностью врать, не краснея, ходить с кошачьей осторожностью и спокойно смотреть в глаза человеку, которого она когда-то обидела. Прекрасные качества для фрейлины: Амели часто просила свою подругу незаметно узнать что-либо в замке, не привлекая внимания.
Эти же умения помогали Анне, неспособной защитить себя словами или боем, восстановить справедливость. Фрейлина могла испортить одежду, прокравшись в чужие покои, или же подсыпать слабящий порошок в напиток. Переставить мебель в комнатах, — всего чуть-чуть, на пару сантиметров, — чтобы человек бился обо все углы и думал, будто его прокляли. Бросить пару фраз, которые начинали разъедать чужую репутацию, словно ржавчиной.
Естественно, она наказывала не всех своих обидчиков. Только тех, которых бы не связали с ней. Чтобы не вызвать подозрений и не навредить дорогой Амели. Чаще всего доставалось именно Анвезу: для него у Анны была собственная «казнь». Фрейлина забирала вещи мужчины и выкидывала их. Иногда просто из окна, в других случаях — в помойные кучи или костры. Всё зависело от тяжести проступка мага.
Она была осторожной, как куница на охоте. Поначалу Анвез жаловался, особенно в детстве, но кому поверит прислуга: неопрятному озлобленному мальчишке, что увлёкся тёмной магией, или же хорошенькой фрейлине принцессы?
* * *
Со временем жалобы сошли на нет. Анвез практически не отвечал на пропажу своих вещей, хотя Анна понимала, что возможностей у него масса. Однако маг слишком любил Амели, чтобы расстраивать принцессу смертью или болезнью её фрейлины, единственного близкого человека в замке!
Анна всегда считала, что использовать человеческие чувства очень удобно. Она научилась так мыслить у королевы. Разве могла женщина, родившая и воспитавшая прекрасную принцессу, ошибаться?
— Что тебе
