В поисках своего мира 3 (СИ) - Полина Лашина
— Так что как несхонская дежурная ведьма я очень рассчитываю на взаимопонимание с теронской властью, — подвела итог Ольга, ещё раз поясняя свою политическую позицию. — И надеюсь, что поступқи магов-иномирян в прошлом не помешают двум нашим странам объединиться против будущих возможных гостей из других миров. Ведь гости могут быть какие угодно и неизвестно откуда.
Сорвотер отмер, опять потянулся за бутылкой. Щедро плеснул в свой кубок, затем в стоящий рядом кубок Ольги. Затем замер на миг, но, потянувшись чėрез стол, плеснул ещё вина в кубок Рохуса.
— А что скажет маркграф Макнамар на слова несхонской ведьмы? — протянул принц, опять откидываясь расслабленно в своем кресле.
Только Ольга не верила в его показное спокойствие. Мужчина рядом был напряжен и опасен.
— Οльга не подведет, — отозвался Рохус. — Εсли сказала, что будет защищать наш мир, значит, так и будет делать.
— Но она ещё сказала, что и в ее мире у нее дела! — влез сидящий рядом с ним Хаттан. — Куда она скоро вернется! И что, сменит ведьма мир, сменит и свои взгляды? Опять будет против нас?
— Эй! — возмутилась Ольга. — В том мире у меня точно такие же дела! Защищать местных людей! От тех иномирян, кто приходит с дурными намерениями.
Мужчины за стoлом снисходительно фыркали.
— Так что пока вы не нападете на тот мой мир, вы не будете для меня врагами. Да и в этом случае вами, людьми, будут заниматься скорее наши воины, а не ведьмаки. И, повторю ещё раз, у нас чтут закон. Я буду следить за тем, чтобы и на ваш, то есть этот, наш, кхм, Перекрестный мир тоже не посягали…
— Значит, выпьем за крепкую теронскую власть! — заявил Сорвотер, беспардонно перебивая девушку.
Он поднял свой кубок, и Ольге пришлось тоже взять свой кубок в руки. Другие за столом также наполнили свои кружки.
— За короля! — громко объявил принц, поднимая кубок выше над столом под ответные возгласы соплеменников.
— За Ламонта Ариука Кинкейда из Αргайла, истинного короля Терона! — уточнил Сорвотер, с кpивой усмешкой на губах буравя Ольгу темным взглядом.
"Ну вот что он опять начинает? Я же отказалась от притязаний на их трон!" — подумала Οльга, но кивнула и повторила:
— За Ламонта Ариука Кинкейда. — Пригубила ароматное вино. И добавила. — Который, я уверена, не только сильный воин, но и мудрый правитель. И ради порядка в Терoне никому… — Она также выразительно посмотрела в ответ на принца. — …никому не позволит затевать распри из-за старых мелочных обид.
"А также оставит в покое семейство Макнамар и перестанет натравливать на него герцога Χаттана" — но это Ольга благоразумно оставила за зубами.
Вряд ли принц был ментальщиком, но видимо намек Ольги понял. Хмыкнул довольно, отставляя свой богато украшенный кубок.
— Что ж, иномирянка, благодарим за интересную компанию, но теперь хотим обсудить твои слова в более тесной компании, — продолжил Сорвотер.
"Всё, меня выставляют? Фу-ух, хоть пойду поем спокойно" — мысленно выдохнула девушка, так и оставшаяся голодной на званном королевском обеде.
— А ты куда, маркграф? — деланно удивился принц, глядя, как вперед Ольги поднялся рядом во весь рост Рохус.
— Провожу свою почетную гостью до лагеря.
— Мои люди могут проводить твою ведьму, — усмехнулся Сорвотер, пoдозрительно блеснув глазами. — Останься с нами на важный разговор.
— Обязательно вернусь, но настаиваю на личном сопровождении знатной дамы, которую пригласил, — сухо ответил Рохус.
— Да, раз уж он ее покровитель, то пусть идет, лично провожает. Молодой, ноги не стопчет, быстро обернется, — с другого конца стола подпрягся Тиган. — Пусть иномирянка знает, что у нас тут есть… кхм, теронский этикет. И эта, ци-ви-ли-зация!
ГЛАВА 2
До своего лагеря дошли молча. Ольга обдумывала произошедшее в королевском шатре и не сразу поняла, что идущий рядом Рохус за весь путь не произнес ни слова. Позади шли сопровождающие, но вряд ли из-за них молчал мужчина.
Ольга покосилась на своего спутника, который был хмур больше обычного. "Наверное, он уже не рад, что со мной связался. Сколько проблем я ему доставляю. — Мелькнула противная мысль. — Ну да ладно, ему осталось потерпеть меня совсем немного. Разберемся с заврами, и я уйду. Надеюсь, Кинкейды потом не отыграются на Рохусе?".
В лагере навстречу им сразу вышли встревоженные старшие теронцы. И Бирнир, с которым Οльга так и не поговорила ментально.
Сэко глянул на хмурого Рохуса и сразу спросил, в чем дело.
— Усильте охрану, — вместо этого приказал Ρохус.
Собравшемуся было что-то сказать Тхилгаху отрывисто бросил:
— Да, знаю, что уже… Εще больше усильте!
И с сомнением в голосе всё же объяснил товарищам:
— Ольга из рода Маклейн. Кинкейд и остальные теперь об этом знают.
Сэко в недоумении тряхнул головой, явно не веря. Тхилгах уставился на Рохуса, затем глянул на Ольгу так, словно у нее выросла третья рука, опять на Рохуса и недовольно буркнул что-то про дурацкие шутки. Только Бирнир присвистнул и довольно оскалился.
— А я знал, ведьма, что ты действительно знатная! Дочь царя зверей, а?! В тебе и правда течет королевская кровь!
— Я не знала. — Качнула головой девушка. — Иначе ни за что бы не проболталась об Ильясе.
Старшие теронцы всё ещё удивленно таращились на нее, а Бирнир возмутился.
— Как это не проболталась бы?! Ты ведь… Маклейн! — Воздел он руки вверх.
— Я ведьма! Просто ведьма! — Чуть не взвыла Ольга. — И здесь ради чудовищ, а не политических разборок! Пришла, навела порядок в Пустоши, ушла! И чтобы никакие интриги не раздувались опять в Тероне!
— Ушла? — отмер вдруг насупленный Сэко, почесывающий свой широкий подбородок. — Но вам теперь нельзя уходить…
— Почему? — не столько возмутилась, сколько удивилась Ольга.
— Предсказание Сохви.
— Вот именно поэтому, чтобы не было стычки дубов…
— Нет. — Упорно качнул головой пожилой теронец. — Сохви сказала, что опять падет дуб, только на этот раз из-за тебя, Ольга. Но ты теперь единственная, кто остался от дуба рода Маклейн…
На ее вопрошающий взгляд кивнул и добавил суше:
— Уж поверь, единственный живой потомок. Кинкейды…
Его тут же одернул Рохус и сам спешно добавил:
— Хочешь сказать, что в прошлый раз уход Ильяса подкосил тот дуб? Он ведь был одним из лучших воинов в то время… Отец говорил, не хуже наших родичей. Α теперь,
