Бладхаунд. Играя на инстинктах - Алексей Фролов
Затем он достал из рюкзака цепи – тоже черные, с вытравленными кислотой рунами тенебрисов. Он сковал девчонку по рукам и ногам, а пятую цепь обмотал вокруг ее хрупкой шеи. Потом натянул цепи, пока сухожилия Ники не захрустели, и ловко закрепил их на кольях. Девчонка как раз пришла в себя, и теперь в ее единственном здоровом глазу читалась такая буря эмоций, что Бладхаунд вновь не сдержался, гулко рассмеявшись в набирающиеся грозовыми тучами небеса.
О да, сегодня будет дождь.
– По… пожалуйста, – вновь заскулила Ника, превозмогая сводящую с ума боль. – Я не…не понимаю… я случайно здесь… не нужно… прошу вас…
Он слушал, но не вслушивался. Слова не имели значения, в отличие от голоса девчонки, в котором страх ощущался столь явно, что охотник даже удивился. Нередко на этой стадии боязнь уступала смиренному осознанию, и это могло потребовать от него дополнительных усилий. Но сейчас все шло просто идеально. Эссенциал будет доволен.
Бладхаунд поднялся над распростертой жертвой, с минуту задумчиво разглядывал ее, а затем резко нагнулся прямо к лицу девушки. Лайфсейвер дернулась и замолкла. А потом истошно заорала, вкладывая в крик все силы, что оставались в закромах измученного тела. В ответ охотник улыбнулся и быстрыми отточенными движеньями вскрыл ей вены на запястьях и голенях. Последней настал черед выступившей от напряжения вены на лбу. Он резал не вдоль, а поперек, чтобы Ника не умерла в считанные минуты.
Затем он выпрямился и резанул себя по левой ладони. В отличие от человеческой крови, что алой паутиной расползалась по серой гранитной плите под девушкой, кровь охотника была черной. Порча благословила его, и он впитал это благословение вместе с частицей ее запредельной сущности.
Бладхаунд вытянул порезанную руку перед собой и повел ею по кругу, чтобы его кровь перемешалась с кровью девчонки в каждой из ее ран. Это причинило ей обжигающую боль, а ему – непередаваемое наслаждение. Такое наслаждение, что не подарит ни одна блудница мира, ни один самый изощренный наркотик!
А потом охотник внезапно скрылся меж могильных плит, канув во вновь сгустившуюся Нареченную Мглу. Он улыбнулся, понимая, что судьба вновь играет по его правилам. Ибо Лайфсейвер – ту, что должна была спасать жизни – он заставил привести их на закланье. Как драматично!
Он присел у покосившегося деревянного забора в пятидесяти шагах от распятой на плите девчонки и стал ждать. Они придут, уже идут – он чует их. Слышит. И очень скоро – увидит.
Так и произошло. Три дрожащих силуэта медленно вышли из леса. Они инстинктивно жались друг к другу, затравленно озираясь. И вновь запах мочи, застарелый. Кто-то из них обоссался почти два часа назад. А еще запах крови – это Дукс поранился у ремонтного блока, когда со всех ног драпал от животного ужаса, вселяемого Сумеречной Колыбельной.
И все же, надо отдать качку должное – тогда он убегал последним, убедившись, что остальные уже скрылись в чащобе. Вот и сейчас он идет впереди, боится, но изо всех сил старается держать себя в руках. И у него это неплохо получается. Так держать!
Вглядываясь в их испуганные до белизны лица, Бладхаунд подумал, что на самом деле приманка сработала как раз из-за здоровяка. У прочих кишка тонка подставить свою шкуру за другого! Так в этой группе могут только Дукс и Лайфсейвер. Таких вообще мало. Но в том их особая прелесть, ведь лишь благодаря их глупой храбрости охотник может добывать для Эссенциала так много эмонита. Чистого, безупречного.
Он плавно двинулся навстречу обреченной троице, не поднимаясь выше крошащихся плит и остовов изъеденных ветром статуй. Слух и обоняние отчетливо рисовали ауры жертв, и он точно знал, где находится каждый из них. Нареченная Мгла плотно облегала его поджарую фигуру и стелилась позади лохматистым плащом, надежно пряча от мимолетных взглядов насмерть перепуганных глаз.
О, если бы кто-то из них сфокусировался на нем, то обязательно заметил бы, что в этом месте сумрак обладает неестественной метрикой. Будто чья-то злая воля исказила пространство, изувечила его, вывернув наизнанку. Но страх мешал сосредоточиться и увидеть мир таким, каков он есть. По правде говоря, эти трое безо всякого страха никогда не видели реальность, прячась от нее или сознательно игнорируя всю свою жизнь. И они поплатятся. Они все.
Подобравшись к Нике, Дукс несколько раз дернул цепи, а Мерси склонилась над распятой, с ужасом осматривая ее раны. Женщина оторвала пару лоскутов от своего измазанного кровью и землей платья и попыталась перевязать Нике вскрытые запястья. Та перестала стонать, лишь перескакивала здоровым глазом с одного лица на другое. Девушка искренне радовалась им, и надежда на спасение внезапно вспыхнула в ней ярким пламенем, которое обожгло тонкие чувства Бладхаунда и заставило Нареченную Мглу подернуться конвульсивной рябью. Всего на миг.
И хотя Лайфсейвер потеряла уже довольно много крови, ее все еще можно было спасти. Но – в каком-то другом мире. Что получше этого. В мире, где нет Бладхаунда.
Охотник поднялся из мрака, когда Дукс попытался вырвать из земли один из кольев. Наивная и тщетная попытка! Ибо напоенная Порчей сталь исполняет волю чемпиона тенебрисов, и больше ничью.
Он снял с пояса оба топора и запел. Ветер вновь дул ему в спину, поэтому Сумеречная Колыбельная, подхваченная низким потоком холодного воздуха, мгновенно достигла ушей обреченных. Дукс успел обернуться как раз во время –топоры рассекли пространство со злобным свистом и ударили его в широкую грудь с мерзким чавкающим звуком. Здоровяка отбросило на несколько метров и он шумно ударился спиной об изрезанный ствол высохшего дуба, что одиноко торчал посреди кладбища.
Мерси и Брейн с дикими воплями рванулись в стороны. Ну разумеется, они сразу растеряли все свое мужество, которое по крупицам собирал и поддерживал бедняга Дукс! Но как только его не стало, ужас вновь захлестнул их слабые разумы, впился в души окровавленными когтями и в мгновение ока выцарапал оттуда все, кроме слепого желания бежать. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.
Краем глаза Бладхаунд отметил, что Брейн кинулся обратно в лес, а Мерси шмыгнула в один из проломов в ограде. В тот самый, где он установил капкан. Идеально.
