Фантазии (СИ) - Суржиков Роман Евгеньевич
— Мы полностью согласны! — Воскликнула Элис, перебив наставника. — Отложить выборы — весьма благородно с вашей стороны, милорд.
Но секретарь успел понять, что хотел сказать профессор. Секретарь был очень чуток к словам «несущая мир», «северянка», «владычица». Даже к простому слову «она», сказанному с тенью придурковатого восторга. Было время, когда он сам говорил так об этой женщине.
— Вероятный исход выборов — моя победа, — развеял двусмысленность Адриан. — Она станет еще вероятнее, если к сентябрю вы обеспечите мне сотню устройств. Все мастерские Фаунтерры — в вашем распоряжении. А награда за верную службу превзойдет любые мечты.
— Премного благодарим! Сделаем все возможное, — поспешно ответила Элис.
Она принялась быстро складывать устройство. Прибор компактно улегся в саквояж, цилиндры — в кармашек, раструб — в котомку. Визитеры поклонились бывшему и будущему императору Полари.
— Чертеж уже существует, верно? — напоследок уточнил Адриан.
— Лежит в моем столе, милорд. Но потребуется около месяца на исправление ошибок.
— Постарайтесь успеть за две недели.
— Боюсь, что число два существенно меньше четырех.
— Все же постарайтесь, — повторил сеньор.
Ученый и студентка покинули кабинет, а Адриан устремил торжествующий взгляд на секретаря:
— Как я и говорил вам: чудо техники!
— Да, ваше величество.
— Милорд. Если уж я принял эту игру, то и вы извольте.
— Виноват, милорд.
— Николас Олли — гений! Он хорошо показал себя в работе над волной, но не мог развернуться в тени Айзека Флевина. Я велел выделить ему собственную лабораторию и финансирование — и вот, его талант проявился в полной мере!
— Осмелюсь сказать, милорд…
Секретарь осекся, поскольку, на самом-то деле, говорить не осмеливался. Минерва Стагфорт — самозванка и опасная соперница Адриана. Но когда-то он оказывал ей знаки внимания, и даже был с нею помолвлен, пускай лишь формально. Не заденет ли чувства сеньора критика в адрес этой особы?
Секретарь сказал осторожно:
— Боюсь, профессор Олли неправильно оценивает политическую значимость Минервы.
— Благодарю за чуткость, сударь. Я тоже заметил его оговорку. Заверяю вас: профессор Олли не думает ни о чем, кроме науки. Его взгляды на Минерву не имеют значения, поскольку никогда не воплотятся в действие.
Он сделал паузу, потеребив ворох писем на столе. Большинство из них начиналось постыдным «милорд», либо ироничным «герцог Арден».
— Однако вы правы, нужно быть настороже. Пригласите сюда наших молодцев.
Молодцев было двое: плечистый красавец в золоченом мундире и кряжистый мужичок в мещанском платье. Гвардии полковник Кройдон Бэкфилд — действующий глава тайной стражи, и отставной сержант Рука Додж — вожак своры бывших бандитов. Объединяла их лишь одна черта: собачья преданность владыке.
— Ваше величество! Рады служить!
— Скажите-ка: насколько меня любит простой народ?
Они рявкнули в ответ, выпучив глаза:
— Как отца родного!
— Отставить, вольно, — сказал Адриан. Предложил сесть, жестом велел Бэкфилду расслабить верхнюю пуговку мундира. — Теперь искренне: насколько народ меня любит?
Первым заговорил Додж:
— Если совсем честно сказать, то имеются в наличии козлики безрогие… Нахваливают эту, хоть бы зубы к языку присохли. Одни говорят: это она придумала платить налоги через банк. Мы им талдычим: владыка придумал, она только исполнила. Не верят, приходится досылать… Другие насыпают, что шаванов усмирила она. Вы, мол, не хотели, а она заставила. Тоже, значит, ведем работу. А третьи — совсем уж свиньи душные! — говорят, что она уладила с Подснежниками. Где ж уладила, тля ее сожри?! Только сопли распускала с Салемом на пару! Тряпка она, а не правитель!
— Как вы оцениваете их количество? — уточнил Адриан.
— Первых, вторых али третьих?
— Общим счетом.
— Ну, если всех зверьков посчитать, то выйдет меньше, чем честных людей. Две трети — за вас, а одна — за эту вот. И мы с ними трудимся, как можем! Годик дайте, владыка, — совсем гладенько сделаем!
— Но вы говорите только о Землях Короны?
— Конечно, а то как же? В другие земли нас не того…
— Ослабьте хватку, чтоб не пережать, — велел ему владыка.
— Виноват?..
— Довольно кнута, пора применить иной метод. — Адриан повернулся к Бэкфилду: — Можете дать отчет по иным землям?
— Так точно, владыка. О Севере ничего доброго не скажу: там ситуация крайне далека от малинового варенья. В восточной Альмере тоже не конфитюр: Минерва пролетала там на своем корабле и многих сильно впечатлила. Также посылала войска на Бэк для защиты от шаванов… Но остальные земли, к великой нашей радости, ничего о Минерве не ведают! То бишь, дворяне и грамотные знают, но простой люд не успел распробовать: слишком мало она корону носила. А про вас, владыка, помнят главное: пока были вы — был мир. Весь беспорядок начался из-за Ориджина, а продолжился при Минерве.
— Осмелюсь заметить, — вставил секретарь, — Северная Вспышка началась с сожжения Эвергарда, каковое наш владыка формально взял на себя.
Бэкфилд кивнул:
— О чем и речь! Эвергард — это замок в Альмере. Про него знают только альмерцы, дворяне и грамотеи, читающие книжки. Для простого люда из других земель Эвергард — все равно что луна. Простой люд мыслит просто: Орижин попер на владыку, значит, Ориджин — злодей. А Минерва — премного извиняюсь, его подстилка.
— А что будет, если я приглашу людей из разных земель к нам в Фаунтерру? Пущу дармовые поезда, обеспечу пропитание и попрошу лишь об одном: «Владыке нужна ваша поддержка. Приезжайте в столицу, скажите слово в мою пользу».
Молодцы переглянулись. Рука Додж снова начал первым:
— Так весна же идет. На носу посевная, куда они поедут…
— Это будет не сейчас, а осенью. Сразу после уборки урожая.
— А, тогда само собой! — просиял сержант.
Полковник отметил:
— Славная идея, владыка. Но, виноват, как вы обратитесь-то к черни? «Голос Короны» она не читает, волной и голубятнями не пользуется. Глашатаев пошлете? На каждого вашего глашатая местные лорды выставят десять своих… В виду безграмотности чернь недоступна для общения.
Адриан молвил с весьма довольным видом:
— Я обращусь к народу своим собственным голосом. Со ста площадей в сотне разных городов одновременно. И никакие лорды не заткнут мне рот, поскольку сами будут слушать с разинутыми ртами!
Бэкфилд и Додж не поняли ровным счетом ничего. Зато секретарь теперь в полной мере оценил идею сеньора. И если говорить о гениальных изобретениях, то вовсе не машина профессора Олли была таковым, а способ ее применения, придуманный Адрианом.
— Слава Янмэй! — с чувством воскликнул секретарь.
— Благодарю, — кивнул сеньор. — Молодцы мои, в связи со сказанным выше, вам поручается присмотр за ученым по имени Николас Олли и его лабораторией в физическом факультете. Никакие бумаги и приборы из лаборатории не должны попасть в руки к кому бы то ни было, кроме меня. Работе ученого не мешайте, пока она не будет закончена. Едва завершится — все результаты ко мне на стол. Задача ясна?
— Так точно, владыка!
Секретарь кашлянул:
— Осмелюсь добавить…
И снова замялся. Минерва предала его дважды: один раз — когда пропустила мимо ушей его признание в любви; второй — когда забыла о нем самом. Именно потому секретарь не принял исцеление из ее рук: ее запоздалая забота унизила его. Но сейчас речь идет о судьбе престола, будущее всей империи стоит на кону. Личная обида — слишком мелочный мотив, чтобы учитывать его в таком деле.
Однако она предала не только секретаря. Она изменила своему императору и сюзерену. Против всех законов чести уселась на трон, а Адриана высмеяла, назначив бургомистром. Нет, этой женщине нельзя доверять.
— Ус-становите слежку за самим профессором, — с легким заиканием сказал секретарь, — и за его ст-туденткой Элис Кавендиш. Я допускаю, что они попытаются связаться с П-первой Зимой.
