Проект "Мессия" - Татьяна Белова
Раздался громкий, ломающийся голос загонщика:
— Прошу вас, друзья, не впадайте в панику, он не опасен!
Загонщик безуспешно пытался убедить людей, что им нечего бояться, но кузнец все равно угрожающе взмахнул молотом и тот громко просвистел в воздухе.
От страха птица расправила крылья и закричала.
Звук превратился в боль, боль казалась била из самой земли ей в кости. Каттери тряхнула головой, прикусила губу и сделала шаг вперёд.
— Ката! — закричала Келли и снова попыталась оттащить её, но Каттери ловко выскользнула из горячей ладони и пошла наперерез кузнецу, прямо в распахнутую пасть. Кулус кричал от страха и бил крыльями, сухожилия были подрезаны, улететь он не мог.
«Не бойся меня» — мысленно уговаривала птицу Каттери.
Вся площадь стояла и смотрела, как слепая девочка Каттери нума Ниери айя лен Валлин подошла к огромной оскаленной голове и погладила птицу по костяным шипам. Кулус замолк, опустил голову ниже и сложил крылья. Загонщик снова пристегнул цепь. В руках он держал электрический жезл. Каттери чувствовала, как бежит ток, ей очень захотелось схватить и ткнуть этим жезлом загонщика под ребра, но вместо этого она продолжала гладить птицу и медленно оттеснять обратно в клетку, которая пряталась под тентом шатра. Когда решётка опустилась, Каттери ощутила невероятную тоску. Она чувствовала, как кулус поддаётся её воле и испытала смятение, ей хотелось одновременно подчинить его и отпустить.
И тут нагрянули пропахшие пивом полиционеры.
Келли, раскалённая от ярости и страха, схватила Каттери за руку, и потащила за собой через улицу. Люди шарахались в стороны, никто не пытался их остановить.
Дома ждала тишина, тень и холодный лимонад. Домоправительница, тётушка Ринайя, увидев их, запыхавшихся, всех в пыли, лишь покачала головой и приказала явиться на обед в пять. Старый, одноглазый Феррис, охотничий цай, растянувшись, лежал у камина, положив огромную косматую голову на лапы.
Каттери искупалась, переоделась, достала уголь и бумагу, и теперь сидела перед мольбертом спиной к двери.
Келли же сначала демонстративно ушла к себе, но через час ей стало скучно, и она тихо прокралась в комнату Каттери.
— Я тебя слышала когда ты ещё на лестнице была, — сказала айя и улыбнулась этой неуклюжей попытке. Келли часто проверяла ее, пытаясь застать врасплох.
— Ну и ладно! — сказала Келли и громко захлопнула дверь. Намереваясь отчитывать её, Келли всегда ходила по комнате, как взрослая, заложив руки за спину.
— Вот рассердится мэтресс и снова отправит нас в ссылку в тот каменный мешок в Найбе. Одни камни, сырость, вонючие болота и четыре часа хода до приличной лавки. И этот ветер, от которого я спать боялась, будто огненные геенны воют, призывая Саатару.
— Это не ветер, это брачный крик изырги, они размножаются на болотах. Для ученицы академии ты невероятно примитивна. Почему ты до сих пор веришь в эту ерунду? Геенны! Саатара! Сколько раз можно говорить! Все это выдумки, Келли!
— А как же тогда твоё зрение? Ты знаешь то, чего никогда не видела!
— Это Творец, он все видит и все помнит, но он не бог, он — машина. Древо — источник энергии, а ступени эо, уровни восприятия её потоков. И я слышу эти потоки, так Творец говорит со мной. Помнишь, как ты мне сегодня в деревне описывала, как выглядит кулус? Так и Творец помогает мне знать о том, чего я не вижу.
— Творец-машина? Как ты можешь такое говорить! — Келли оглянулась на дверь, не подслушивает ли Джосси, но Каттери точно знала, что в коридоре никого нет. Во время таких разговоров её всегда накрывала волна разочарования. Каттери никак не могла взять в толк, почему к ней приставили именно Келли. В наказание? Или Дом Аринэ просто избавился от младшей дочери, которая умом не вышла.
— Это, Келли, настоящая история нашего мира, — сказала Каттери и тяжело вздохнула. — Творец — машина, а Вестники — обычные люди, две женщины и трое мужчин, которых Изначальные спасли после крушения корабля и пустили внутрь Предела. Холодный и мёртвый Алькаан тогда принадлежал только избранным детям Творца — инкероа! Изначальные создали все условия для людей, запустили Атмосферные станции и Сеятелей в океане.
Келли закусила губу, наклонила голову к плечу и нахмурилась. В комнате воцарилась напряжённая тишина. Каттери слышала тяжёлое дыхание и спиной ощущала жар, идущий от наследницы дома Аринэ. Келли думала и пыхтела, но спорить не пыталась. Наконец, она подошла и склонилась над треногой мольберта, перед которым сидела Каттери.
— Ты рисуешь эту тварь? — спросила Келли, пытаясь сменить тему разговора. — Что ты в нём увидела?
Каттери отложила уголь, которым до появления Келли сделала набросок. Мысленно она все ещё искала решение, как показать свет, исходящий от птицы, который видела только она.
— Я коснулась его сознания, и знаешь, он очень умный. А ещё ему больно, как и мне.
Каттери вытерла руки тряпкой и твёрдо сказала:
— Келли, завтра мы идём в лес.
— Нет, нет, и нет! — закричала Келли и выпрямилась. — Ты опять затеяла какую-то пакость, за которую мне влетит. Заметь — мне!
— Спорим, я найду яйцо кулус? Сейчас ринну, самый сезон, — сказала Каттери. — Кулус обычно прилетают на северный склон заброшенной каменоломни.
— Пфф! — громко сморщила нос Келли. — Собираешься лазать в гнезда лавочника и ощупывать все яйца? Если ты не слышала Ката, то мальчишки из деревни тоже лазают на склон каменоломни. Один там и остался, сорвался вниз в старую шахту.
— Они не знают, как отличить одно яйцо от другого, а я знаю! — сказала айя. — Спорим?
— Бергий нас уже один раз поймал, — шепчет Келли, но очевидно, что она сдалась, ее эо полыхало всеми цветами азарта.
— А теперь не поймает! — улыбнулась Каттери.
Все началось с того, что она поспорила с Келлианой, что найдёт яйцо птицы кулус, но вместо яйца, она нашла вылупившегося птенца и тот её укусил.
Она помнит пряный сухой воздух леса, шершавую кору дерева, как Феррис рычал и кидался, не в силах порвать цепь. Как Келли сначала плакала, а потом выла, держа её на руках. Было что-то ещё,
