Ядовитая пыль - Ив Лангле
Лаура держалась особняком, но иногда приходилось сдерживать крик, потому что тяжесть печали давила слишком сильно.
Поднимаясь на третий этаж, она услышала вопли ребятни. Они проснулись с колоколами, когда и соуры. Она вздохнула. Неужели такова её жизнь? Многие годы кричащих детей и мятежных мыслей, которые никогда не превратятся в действие?
— Лаура, благо Мэрру, ты пришла. Мне нужно уйти. — Поммэрр Карла, которая по ночам присматривала за детьми на этом этаже, сидела в кресле с бледным лицом, а дети бесновались в комнате.
— Уйти? — Лаура нахмурилась. — Ты не можешь уйти, пока не найдёшь замену. Кстати, почему ты одна? — Поммэрры всегда работали с соурами.
— Поммэрр Ленор так и не пришла, а соур Джули вчера вечером заболела. Я посчитала её заразной. — Карла встала, пошатнулась и положила руку на живот. — Ты должна присмотреть за детьми, пока не придёт другой поммэрр. Мне плохо.
Поскольку Лаура хотела бы избежать вытирать рвоту, она прогнала Карлу.
— Иди. Пару минут я могу за ними посмотреть.
Вот только несколько минут превратились в час. Потом в два. По правилам детей нельзя оставлять без присмотра, а значит, Лаура не может уйти, чтобы узнать, что случилось. Если она оставит свой пост, точно получит наказание. Поэтому она занялась шестью малышами, приставленными к ней. Несмотря на то, что они бешеные, успокоились, как только она нашла им занятие. Все склонились над игрой, кроме одного.
Маленький мальчик с тёмной копной волос пристально смотрел на неё. Лаура нахмурилась.
— Пялиться невежливо, Горацио.
Несмотря на различные когнитивные уровни детей, им внушали говорить с ними так, будто они понимают. Очевидно, правило, разработанное кем-то, кто никогда не работал с крошечными существами.
Горацио продолжил пялиться.
— Что-то не так? У тебя болит живот? — Возможно, он подхватил заразу. Редкое, но не неслыханное явление. Дети в садах, как правило, были здоровые. И временами странные. Как этот, например.
Вместо ответа у мальчика задрожала нижняя губа, а глаза наполнились слезами. Он потянулся к ней, просясь на ручки. Но Лаура отлично знала, что лучше не притягивать его в объятия. В Ульях нет места нежности.
Понимая, что ему отказывают, Горацио скорчился в угрюмой мине. На секунду её охватило раскаяние, что странно. Она никогда в жизни не обнималась. И никогда не хотела, но всё же не могла удержаться, чтобы не пялиться на обнимающихся людей. Каково чувствовать кого-то так близко? Чтобы кто-то нарушил её личное пространство? Зачем вообще обниматься?
Когда надутые губы не помогли, Горацио хитро улыбнулся, отчего в глазах появился злобный блеск. Смешно, конечно. Такой маленький ребёнок и злобно улыбается? Им двигали лишь эмоции, а не какие-то намерения. Даже понимая это, холодок побежал по спине Лауры.
— Давай, найдём тебе занятие? — Здесь было много головоломок для развития познавательной способности детей. Мальчишка мотнул головой, продолжая улыбаться. Лауре так и было не по себе. — Может, хочешь побыть наедине с собой? — Она быстро бросила взгляд на комнату-одиночку, которая была так же ужасна, как и её название. Настоящий вертикальный гроб без окон и света. Внутри был лишь стул. И тишина.
Лишь раз Лаура закрылась в этой комнате, чтобы узнать, каково это. Ужасное чувство ещё долго не покидало Лауру. Как она могла предлагать это ребёнку? Она бы не посмела его там закрыть.
Казалось, Горацио это не волновало. Он отвернулся от Лауры, щеголяя странной улыбкой, и сосредоточил внимание на маленькой девочке. Светлые волосы Арианы были коротко подстрижены, потому что в этом возрасте так легче с ними управляться. Вообще девочка тихоня с очень изящными манерами. И хорошо себя вела. Но когда Горацио уставился на неё, начала визжать так, словно с неё живьём сдирали кожу…
Лаура не видела причин для такого крика. Почему же тогда чувствовала, как между ними в воздухе что-то вибрирует? Сам воздух дрожал от неясного присутствия. Низкий, леденящий душу стон сотряс пространство. Ещё несколько детей закричали, и Лаура тоже хотела, когда что-то появилось в пространстве над их головами.
В вихрях тьмы и света появился призрачный зверь с когтями из тени и горящими глазами. Свирепый монстр, очевидно, проскользнул снаружи. Из Пустоши. Он потянулся к Ариане, которой только оставалось кричать и плакать. Она всего лишь ребёнок. Маленький, беззащитный ребёнок на попечении Лауры. Несмотря на то, что зверь прошмыгнул мимо охраны, если что-то случится, обвинят Лауру. Нужно действовать, не только чтобы спасти себя, но и потому, что так правильно.
Прежде чем успела что-то придумать, она сделала выпад. Нерешительность не спасёт девочку. Лаура вытянула руки, чтобы оттолкнуть призрачного зверя от ребёнка. Но руки, да и всё тело, прошли сквозь чудовище. Она пошатнулась, но оправилась от удивления. Эта штука не материальна.
Крики детей сменились всхлипами, и Лаура, обернувшись, увидела монстра, парящего прямо над Горацио, на лице которого была довольная ухмылка… и никакого страха. Как будто он контролировал зверя.
— Как ты это делаешь? — спросила она. — Хотя, всё равно. Прекрати!
Она погрозила ему пальцем, чтобы показать твёрдость намерений, хотя внутренне дрожала. Бояться маленького ребёнка? Как нелепо. Он едва дорос до её колен.
Горацио хлопнул в ладоши и подпрыгнул от радости, воскликнув:
— Бойтесь!
Существо стало больше, и угрожающе начал красться вперёд, демонстрируя Лауре горящие глаза и острые зубы.
— Ты создаёшь этого монстра, — выдохнула она, не понимая, как такое возможно. — Немедленно прекрати!
Несмотря на то, что то запрещено, Лаура потянулась к мальчику и крепко схватила его за руки. Она сжала в руке маленькие хрупкие ручонки, но Горацио продолжал ухмыляться. Дети опять закричали
— Я сказала,
