Юг в объятьях севера (СИ) - Адари Ана

- Добро пожаловать, грата Гота. Я готов.

Глава 2

- Зачем тебе так нужно на свадьбу высокородных, Дэстен? – дед пронзил его взглядом.

Глава Дома Халлардов, которых еще называли дальними, вынужден был поднять голову, чтобы сделать это. Заглянуть в глаза сиру Хоту.

- Почти что высший, - одобрительно сказал дед, поскольку Дэстен молчал. – Лишь глаза тебя выдают.

У высших глаза зеркальные, черные, с огненной точкой вместо зрачка. У Дэстена они тоже почти черные, но если приглядеться, зрачок заметен. Обычные глаза, как у всех благородных. Только Дэстен не благородный, он сир. Наемник. Его зовут Дэстен Хот, и этим все сказано.

Это укороченное имя означает, что и его отец был наемником. Откололся от одного из лэрдов и поступил на службу к королю. Заключил контракт и нанялся за деньги. Сиры не имеют владений, у них нет земли и нет замка. Даже захудалого. Третья каста Новой империи, ниже только свободные и рабы. В которых нет ни капли крови высших. Но в Дэстене ее больше половины, это видно. И все же он только сир.

- Я хочу увидеть мать, - решился, наконец, Дэстен.

Это было одной из целей, с которыми он собирался отправиться в столицу. О других лучше умолчать. Хотя дед, кажется, обо всем догадывается. Как-то он протянул Дэстену книгу. Внук глянул на обложку и вспыхнул. Словарь. Язык высшей касты, запретный. Сиров и даже благородных запрещено особым законом ему учить. Дед же спросил:

- Сколько слов ты уже знаешь?

- Немного, - признался Дэстен.

- Могу поспорить, что эти слова пунктум, рита и пэссит. Символы тоже знаешь? Возьми.

И Дэстен книгу взял. С того дня он выучил много слов и все символы. Только это не помогло. Артефакты Великих Домов по-прежнему оставались для Дэстена загадкой. Они его не слушались. Он пытался их уговорить на языке высокородных, эти фамильные артефакты. Пытался их выкрасть. Его поймали.

Дед повертел в руках транспортер, который Дестен стянул из кабинета главы Дома Халлардов и вдруг улыбнулся:

- Держи.

Дэстен замер.

- Держи, что же ты? Можешь взять.

Он взял.

- Давай. Я видел, с какой жадностью ты за мной подсматривал. Ты давно уже все знаешь. Так начинай.

Он сглотнул и осторожной соединил пластины. На экране появилась карта. Дэстен навел стрелочку на Калифас, появился город. Улицы и храмы. Королевский дворец. И символы: пунктум рита. Дэстен выбрал дворец.

Пэссит. Дэстен добрую сотню раз видел, как это делает дед. Вот сейчас и сир Хот коснется экрана пальцем и окажется в Калифасе. А дальше – куда угодно. Высшие повергали простой народ в трепет, внезапно появляясь и исчезая. За это в том числе их называли магами. Но Дэстен давно уже начал сомневаться в том, что это именно магия.

Дед улыбался:

- Ты же видишь: я тебе не мешаю.

Пэссит. Дэстен приложил к экрану палец. Ничего. Пэссит! Дэстен с силой давил на экран, дед смеялся.

- Хочешь другой? – сказал, наконец, он. – А вдруг эта штука просто неисправна.

Дэстену протягивали другой транспортер.

- Как видишь, у меня их несколько, - снисходительно сказал дед. – И если ты поймешь, в чем тут секрет, один твой. Мне не жалко.

Дэстен жадно схватил артефакт. А вдруг, правда? Все повторилось. Включая фиаско. Пэссит! И – ничего.

- Дай сюда, - дед сердито отобрал у него транспортер. – Ну, пусть будет Калифас.

Пэссит. Дед приложил к экрану палец и исчез. Появился он вновь через пару ликов. С улыбкой на лице:

- Жаркий день сегодня в городе, где живет моя дочь. Прекрасный день!

- Почему я не могу? – в упор посмотрел на сьора Ренье его внук. – Только кровь высокородных может управляться с их артефактами?

Дед вздрогнул:

- Как ты сказал?

- Я сказал: кровь высших.

- Ты слишком любопытен и настойчив. Я, кажется, люблю тебя, бастарда, больше своих чистокровных внуков. Ты мне очень нравишься, Дэстен. Хотя с твоим появлением связаны самые ужасные луны моей жизни. Но я дал клятву. Кровную клятву высших. Я не могу сказать тебе правду. Ни слова. Ты можешь и дальше воровать артефакты. Но как ты уже убедился, для того, чтобы ими пользоваться, надо…

- Надо? – Дэстен замер.

- А вот этого я тебе не скажу.

- «Множь невежество и властвуй», - мрачно сказал Дэстен. – Таков ваш девиз. Девиз высших. Вы не боги, и не маги, я в этом уверен. И я докопаюсь до истины.

Этот разговор дед, как выяснилось, не забыл. За Дэстеном стали приглядывать. Он рвался в столицу, потому что их анклав Нарабор был на задворках империи. Материк весьма скромных размеров, в центре - комфортная по климату пустыня, но до ближайшего анклава аж тридцать лун морского пути! Конечно, и в их столице есть портал, через который высшие хоть каждый день могут навещать своих родственников. Но Дэстен не высший. У него нет ключа-шифра, его не слушаются фамильные артефакты. Он не в состоянии открыть портал.

И у него нет повода перемещаться в Калифас. А Дэстен так тоскует по матери. Тайна, связанная с его рождением известна разве только деду. И матери, конечно. Все наемники и слуги, которые ей помогали, мертвы. Убит эскулап, принимавший роды, а ведь он был сильнейшим в анклаве, а значит, неимоверно ценным для Дома. Но и мэтра не пощадили. Отец Дэстена мертв. Его казнили, как только стала заметна беременность граты Виктории.

Высокородные сьоры могли иметь сколько угодно бастардов, для граты же это было недопустимо. Ее дети - самая большая ценность империи, они могут быть только чистокровными. Потому что забеременеть для граты - это большая проблема и тратить силы на то, чтобы выносить бастарда не решится никто из них.

Мать Дэстена решилась. Это была огромная любовь принцессы Великого Дома и простого наемника, сира. Любовь, за которую Эдард Хот поплатился жизнью. Дэстен знал, что приказ о казни отдал дед. К которому у сира Хота были противоречивые чувства. Порою Дэстену казалось, что дед над ним издевается, а порою, что готовит для чего-то, о чем пока молчит.

Совершеннолетие высших наступает в тридцать солнц, но и живут сьоры и граты намного дольше простых смертных. А Дэстен уже в двадцать выглядел, как взрослый мужчина. Что еще раз подтверждало: он полукровка. А с различными поручениями дед стал посылать любимого бастарда еще раньше. Бою на мечах, двуручных, полуторных и легких Дэстена учил тот же сир, что и высокородных. Разве что на бастарде никогда не было защиты.

Пояс, создающий защитный контур, как называл его дед, был одним из фамильных артефактов. А они не слушались бастарда. Ему приходилось отражать удары своих родственников, не полагаясь на помощь энергетического щита. Дэстен был полностью уязвим, и это делало его изобретательным. По росту и силе он высшим ничуть не уступал. Первым Мечом империи и даже анклава не могли признать какого-то сира, но то, что Дэстен лучший из учеников великого маэстро фехтования сира Лудвига было бесспорно.

Его дядя, наследник Дома Халлардов не был заносчивым и первенство в фехтовании за сиром Хотом охотно признавал. Дальние вообще слыли открытыми и общительными. Они сильно отличались от других высокородных, в анклаве Нарабор не запирали грат до свадьбы. О чем сьор Ренье успел пожалеть.

- Я вижу, ты что-то задумал, - дед сказал это с улыбкой. – Хорошо, я возьму тебя с собой на свадьбу. Но помни: одно неосторожное слово…

- Я помню. Я очень люблю свою мать и никогда ей не наврежу.

- Но ты навредишь себе. Столичные лэрды и сиры не то, что жители Нарабора. Высшие тебя быть может и не заметят, но благородные захотят унизить. Поставить на место. Ведь ты всего лишь сир Хот…

… Дед ошибся. Дэстена заметили. А что касается унижений, они начались сразу же. Дэстен шел в покои императрицы, надеясь увидеть там свою мать. Взглянуть на нее хотя бы издали. Он так волновался, что поднявшись на верхний ярус по крутой винтовой лестнице, налетел на девушку в белом с золотом платье, которая чуть не упала Дэстену под ноги. Он еле успел ее подхватить.